Не мой парень (СИ) - Салах Алайна - Страница 27

— Какой клиент?

— Мистер Винчетти. Ему не понравилась приглашенная модель, и он выбрал мисс Эллис, потому что уже видел ее фотографии на каком-то сайте.

Производитель женского белья Джованни Винчетти наш преданный клиент на протяжении двух лет. Джованни дотошный мужик, но мы с ним сработались. Но сейчас, глядя на то, как на полураздетую Тони глазеют все эти люди, мне хочется разорвать с ним контракт и сказать, чтобы искал себе другую вешалку для белья. Мне хочется выключить свет, чтобы они не видели ни дюйма ее обнаженной кожи. Мне хочется выгнать их всех и одному наслаждаться ее красотой.

Тони так прекрасна, что в груди становится больно. Несмотря на природную стройность у нее большая высокая грудь, которой не нужен поролоновый пуш- ап. Через тонкое белое кружево угадываются очертания сосков, или, возможно, это мои память и воображение дорисовывают желанную картинку. Плоский живот и крутой изгиб бедер, переходящий в самые красивые ноги, что я видел.

— Красавица, а? — раздается справа от меня высокий мужской голос с итальянским акцентом.

— Ты не должен отвлекать моих сотрудников от работы. — отвечаю, не поворачивая головы, потому что нет такой силы, котороая способна оторвать мой взгляд от совершенства в белом.

— Не мог пройти мимо этой bella donna, Финн. У меня к тебе есть просьба. — голос гея-итальянца пропитан заискивающими нотками.

— Какая?

— Следующие съемки запланированы во Флоренции. Отпусти ее. Я искал такую как мисс Тони очень давно.

Тони замечает меня и ее лицо ярко вспыхивает. На секунду я думаю, что она хочет прикрыться руками, но она этого не делает. Лишь гордо расправляет плечи, от чего ее полная грудь соблазнительно вздрагивает, заставляя член налиться кровью сильнее, если это вообще возможно.

Хлопаю его по плечу и киваю:

— Хорошо. Я распоряжусь, чтобы Кейра забронировала билеты. Давненько не был в Италии.

Тони

Флоренция прекрасна. Съемки начнутся завтра, а пока я могу свободно побродить по ее мощеным узким улочкам, забирая в копилку памяти уникальность ее архитектуры и особое итальянское настроение. По пути захожу в маленькую уличную кофейню и заказываю чашку эспрессо. Улыбчивый пожилой итальянец оживленно и длинно говорит что-то на родном языке, и хотя я не понимаю ни слова, улыбка неумолимо растягивает рот. Сажусь за столик и делаю первый обжигающий бодростью глоток, наблюдая за снующими толпами туристов. Во Флоренции даже кофе пьется по другому.

Я успеваю посетить Капеллу Медичи и базилику Санта Кроче до того, как начинает темнеть. Фотосессия назначена на ранее утро, когда улицы еще пусты, поэтому мне необходимо лечь пораньше, чтобы выспаться. Наша небольшая группа с лице Джованни, фотографа, Финна и меня остановились в роскошном отеле Лунгарно в самом центре Флоренции. Мой номер находится по соседству от номера Финна, и сейчас я глупо крадусь на цыпочках, боясь столкнуться с ним в коридоре. За время полета мы не перекинулись с ним ни единым словом, и по приезде в отель, он сразу закрылся в своем номере. Я не имею ни малейшего представления, для чего он полетел с нами. Хотя надо признать, Италия хороша настолько, что совершенно не нужен повод, чтобы лишний раз ее навестить.

Приняв душ, я сразу залезаю в кровать. После прогулки в душе царит удивительная умиротворенность, и, кажется, в эту самую секунду наедине с собой я счастлива.

Беру с прикроватной тумбочки мобильный и быстро набираю:

Флоренция великолепна, Тедди. Здесь я чувствую себя счастливой.

Не откладываю телефон, потому что надеюсь поболтать с другом.

Тедди не разочаровывает: секунд через тридцать экран вспыхивает новым сообщением:

Возможно, мне тоже стоит ее навестить. Что посоветуешь к просмотру?

Улыбаюсь свежим воспоминаниям и, не раздумывая, печатаю:

Советую не заморачиваться с достопримечательностями и просто гулять.

Настолько хороша? Я заинтригован.

Пальцы сами скользят по экрану, воплощая пришедшую в голову мысль:

Настолько, Тедди. Мне кажется, я могла бы здесь жить.

Будильник поднимает меня в пять утра. Спешно умывшись, натягиваю комфортные джинсы и мягкую толстовку. По прошлому модельному опыту знаю, что после часов, проведенных в неестественных позах на каблуках, хочется облачиться во что-то удобное. У входа в гостиницу ждет представительский седан, возле которого, дымя сигаретой, топчется коренастая фигура Джованни Винчетти.

— Доброе утро, mia bella! — восклицает, открывая для меня пассажирскую дверь. — Надеюсь, ты хорошо выспалась.

— И вам доброе утро, Джованни, — улыбаюсь ему. — Выспалась великолепно. Итальянский воздух благотворно на меня влияет.

Ныряю на пассажирское сидение и мгновенно деревянею, потому что лицом к лицу сталкиваюсь с тяжелым взглядом Финна, развалившимся по соседству.

— Рад слышать, что Италия тебе по душе, — очерчивает глазами мой незамысловатый образ.

От неожиданности во рту становится сухо, но мне удается взять себя в руки:

— Ты едешь с нами?

— Я уже говорил, что люблю лично наблюдать за процессом, Тони.

Финн откидывается на спинку дивана, а я, чтобы избежать его пристального взгляда, отворачиваюсь к окну. Уловка мало помогает, потому что кожу под одеждой ощутимо печет всю дорогу.

Мы высаживаемся на мосту Понто Веккью, где запланированы съемки. Дует прохладный утренний ветер, заставляя ежиться и прятать ладони в рукава толстовки. Меня приглашают меня в подъехавший автобус, заменяющий сразу и гардеробную и салон красоты, где наносят макияж и больно взбивают прическу, после чего облачают в красный комплект белья и объявляют фотографу, что модель готова к съемке.

За непродолжительную карьеру фотомодели, я научилась абстрагироваться от стыдливости переодевания, и того, что моего обнаженного тела касаются чужие руки. Но сегодня мой режим профессионала дает сбой. Позируя перед объективом фотокамеры, я никак не могу расслабиться и внушить себе, что это просто работа, а кусочки дорогого кружева на мне — униформа, потому что Финн курит одну сигарету за другой, ни на секунду не отводя от меня глаз. Под его взглядом я чувствую себя голой. Он рассматривает меня бесстыдно, подолгу задерживаясь на бедрах и на груди, словно ждет, что я покраснею и попрошу завершить съемку. Я не доставляю ему такого удовольствия, и назло начинаю работать с удвоенным усердием, самостоятельно меняя позы и выражения лица, за что получаю восторженное одобрение от фотографа. Увлекаюсь настолько, что когда поворачиваю голову — Финна уже нет.

Вечером Джованни стучится ко мне в номер и сообщает, что старые друзья пригласили его в ресторан настоящей флорентийской кухни, и я тоже обязательно должна пойти. Я с радостью соглашаюсь, даже несмотря на упоминание о том, что Финн тоже идет. Быстро мою голову, не утруждая себя нанесением макияжа, влетаю в красный шелковый сарафан с открытыми плечами и удобные сандали.

Финн и Джованни ждут меня на диване в вестибюле. Ничего не могу с собой поделать: сердце пускается в пляс при виде Финна в простой черной футболке и джинсах. Так он особенно близок к образу плохиша, которым покорил мое сердце четыре года назад, а сигарета, которую он красиво крутит между пальцев, выгодно его дополняет.

Друзья Джованни, трое мужчин за пятьдесят, и двое парней, которым вряд ли перевалило за тридцать, оказываются по-настоящему веселой компанией. Они так вкусно вещают о лучших блюдах итальянской кухни и так заразительно смеются, когда говорят тосты, что я не могу перестать улыбаться и хохотать вместе с ними. Единственный, кого не касается всеобщее веселье, остается Финн, который с непроницаемым выражением лица пьет вино и курит.

— Тони, Mi bella, разреши пригласить тебя на танец, — улыбается Серджио, самый молодой из сидящих. — Хочу проверить, способен ли твой танец затмить твою улыбку.

Странно, что ни с одним другим парнем, каким бы привлекательным он не был, я не чувствую смущения или желания покраснеть, как это всегда происходит с Финном. Под веселое улюлюканье остальных с улыбкой поднимаюсь, и в ту же секунду морщусь, потому что черный взгляд раскаленной плетью хлещет меня по лицу. К счастью, в этот момент Серджио галантно берет меня за руку и тянет на танцпол, спасая от потери душевного равновесия.