Школа - Минин Андрей - Страница 3

— По рукам, — подошел я к концу короткого разговора между ведьмами. Молодой и старой.

Внешность Наташи — главы ковена, не стала для меня сюрпризом. Это я посылал заклятья, что ей и другим ведьмам косы заплетало, макияж наносило, и шнурки на ботинках завязывало, что не развязать. Ну и другие мелкие пакости устраивал. Не без этого, так что видел её. Подглядывал периодически через зеркало.

Вызывающая красота брюнетки, с черными, как ночь глазами и ногами от плеч — завораживала. Не мог устоять. Голосок, словно ручеек, бежит среди гор. Звонкий и переливчатый. А губы алые, алые. Как только я подошел, она, словно в насмешку вынула язычок и облизнулась, подмигнув.

— Я так понимаю это знаменитый Андрей Ворожейкин, Авдотья Михайловна? — Обратилась она к бабушке, при этом пристально меня рассматривая.

— Он. Внучок мой, шебутной. — Застегнула она пуговку на моей рубашке, расписанной по вороту красными петухами.

— Красивый, — попыталась она меня смутить, что у неё получилось с легкостью. Я как свёкла покраснел.

— Вы всё ба? — Поторопил я бабушку, не в силах стоять рядом с такой красавицей и не говорить глупости. Краснеть. Эх, стыдоба.

— Конечно, конечно, — засобиралась она, привстав, и словно ненароком спросила. — А почему знаменитый?

— Так вы не знаете, как он полгода назад спас дочку мельника, которую хотел утащить бомж в мешке за спиной? — Захлопала он глазами, вновь мне, подмигнув и пожирая взглядом.

То был не бомж, а бабайка! Скособоченный набок старик, страшный до ужаса, что особенно опасен для детей. По весне под окнами ходит. Отвернёшься на секунду, а он тут как тут. Схватит, в мешок и поминай, как звали. От него я девочку и спас. Выдумают же люди — бомж... Или это ведьма меня дразнит?

— Вот оно что! А то я тут себе напридумывала, — позволила бабушка взять мне её за руку и увести подальше от этой язвы. — Всего доброго Наташенька. Любви тебе. Счастья.

— И вам Авдотья Михайловна. Андрюша, — помахала она нам вслед, не забыв пригласить в гости. На чай и сладкое. С намёком.

Лишь отойдя на приличное расстояние, ба спросила:

— Заметил?

— Не слепой, — нервно хихикнул я, вспомнив красоту ведьмочки. — За наследством охотится?

— Конечно. И за тобой. Ты у меня парень видный, — подкалывала она меня всю дорогу, пока не показался наш транспорт, принайтованный к земле.

Не воздушный шар, а башня бабы Яги какая-то, что покачивалась на куриных ножках, пританцовывая под музыку, льющуюся из скособоченного под старину окна, а венчал всё это алый шар, что заполнил собой весь горизонт. Время от времени «Лапоть» пускал струю синего огня из горелки, не давая ему сдуться.

Двери первого этажа открылись сами, стоило нам подойти ближе. Бабушка занялась приготовлением ужина, послав меня наверх, подальше от кухни. Кулинарным талантом меня бог обделил как-то однобоко. С плитой или печью я не особо лажу, а вот костёр — это моё. С дымком. Уха, чай, грибной супец. Пальчики оближешь!

— Ты здесь? — Оглядывал я свалку на крыше. Тут были разбросаны, как попало: старые покрышки, аккумуляторы, мотки проволоки и другой хлам, который домовой собирал по помойкам, пытаясь усовершенствовать шар. — Мяу! — Выглянул он из-за глушителя от машины, приняв вид чёрного кота. — Можно лететь, — отдал я команду и скрылся, заперев за собой люк. Не любят они, когда мы видим их истинный облик. Незачем его смущать. Лучше делом займусь. Продолжу работу над заклятием. Лететь нам сутки, почувствовал я, как мы оторвались от земли и стремительно набирали высоту, забирая на юг. Слишком быстро я бы сказал. Явно нахимичил с шаром домовёнок. Явно!

Спустился вниз, прихватив стакан чая с лимоном, и прошел мимо бабушки, что занялась вышиванием. В свой закуток отправился. Давно я здесь не был. Прошлый раз мы летали год назад, в чёрный лес, что за рекой «Жуть», Хабаровского Края. Тёмное местечко, где повеселился один колдун, изменив природу до неузнаваемости. Те земли были скрыты от людей с огромным трудом, при поддержке церкви и ведьмаков. Интересно?

Ведьмак — это человек, что был изменён посредством алхимии, да ритуалов и превращён в машину для убийства всяческих чудищ магического толка. Их орден также охотится на злых ведьм или колдунов, довольно часто не различая чёрное и белое. И добрых магов в охотку бьют. Мы в долгу не остаёмся и мстим ведьмакам, где можем. Не все они такие конечно, но есть, есть гнилые среди них.

Инквизиция же — более лояльна. Ммм, ну относительно. На кострах горят в основном реальные злодеи из наших, а не невинные домохозяйки, что только и могут, как бабочку светящуюся наколдовать, на радость детям или огонь в очаге зажечь.

Всё это я знаю со слов ба. Сам как с одними, так и с другими не сталкивался. Оно и к лучшему. Наверно...

— Что это? — Вывела меня из транса бабушка, так как мы явно приземлились. Удар о землю, хоть и мягкий я прочувствовал всем телом. Язык прокусил от неожиданности.

— Чёрт! — Сплюнул я кровь.

Миг и пол под нами зашатался. Щеколда на окне отошла, и ставни раскрылись, открыв вид на Тмутаракань. Своенравная же изба, шла, толкаясь с другими такими нахалками и искала место для парковки получше. Воздушный шар с зелёным куполом показал нам неприличный знак в спину, стоило пройти мимо. Все ноги ему оттоптали за это.

— Восемь часов. Рекорд, — взглянул я на время.

— Да. — Прижала ба ладошку ко рту, сдерживая позывы к рвоте. Укачало. — Надо наградить домового, как домой вернёмся. — Благодарно улыбнулась она. Пара рун легли на неё и сняли эффект укачивания.

— Будет сделано, — отдал я честь, чуть ли не подпрыгивая от нетерпения. В первый раз вижу город магов.

Дверь отворилась, и мы вышли, вдыхая ароматы моря, рыбы и гнили. Воняло, фууууу!

— Ба? — Зажал я нос, не в силах терпеть.

— А ты что думал, фиалками пахнуть будет? — Хмыкнула она. — Город маленький, а проживает здесь миллион жителей, если не больше. Видишь, как вверх ушли? — Обвела она округу пальцем.

И, правда. Я думал, буду любоваться сказочными теремками, сошедшими с обложек книг, а оказалось что всё пространство застроено бетонными коробками многоэтажек, где первые этажи отданы под лавки. Узкие улочки и грязь.

— В городе ютится бедное население, не блещущее талантами. Иначе их бы рода разобрали, пригласив к себе. Живут в этих клетушках, но страха не знают, так как церковникам и ведьмакам сюда не попасть. Каждый сам куёт свою судьбу. — Философски заметила бабуля, стоило мимо нас пройти группе магов. Улыбок на их лицах я не заметил. Бандюги какие-то, что внимательно нас осмотрели и решили не связываться.

— Лучше среди людей жить, в мегаполисах — Соскребал я с ботинка неаппетитную лепешку, в которую по неосторожности наступил.

— Многие так и делают. Или деревушки глухие заселяют, договорившись с другими семьями. Вместе-то оно сподручней защищаться, ежели припрёт.

— Куда нам? — Оглядывался я по сторонам. Толчея страшная. Город явно переполнен. Не хотелось здесь задерживаться дольше необходимого. Смрад. Копоть. Грязь и антисанитария.

— Вон, видишь? — Показала она на магазин ни чем не отличающийся от других. — Его держит мой старый друг. Там и закупимся.

Назывался он «Дядя Бак». По имени хозяина.

Прошли внутрь. Над дверью тренькнул звоночек, оповещая владельца, что кто-то пришел. Курлыкнула жар-птица, что сидела в клетке. Продавец не появился. Пришлось ждать, ходили мы, рассматривая товар на прилавках. Бабушка надолго задержалась у всякой дряни для алхимии, перебирая глаза рыбы — жабы, и складывая понравившиеся экземпляры в кулёчек, пока я просматривал корешки книг, что обещали открыть перед купившим: тайны вселенной и запредельно могучие заклинания из трёх рун. Лохотрон.

— Извините, извините, — выскочил из подсобки седой как лунь дедок. — Авдотья! Ты?! — Подскочил он к бабушке и крепко обнял, сжав её до хруста.

— Я, я, пенёк ты замшелый. Поседел весь. Не пишешь. Забыл. — Зашептала он ему на ухо, лучась счастьем. Похоже и, правда, хороший друг.