Гончая (СИ) - Ли Марина - Страница 45

   – Рик, что со мной? Я сама себя боюсь!

   – Перепады настроения? – заботливо спросил он. – Агрессивность? Не можешь держать трансформацию под контролем?

   Я согласно вздохнула, обнимая своего мужчину за талию, успокаиваясь от тепла его гладкой кожи под ладонями.

   – Ты ведь раньше полностью не трансформировалась? Я угадал?

   – Только частично и в основном во время рейдов...

   Рик с шумом втянул в себя воздух и сжал меня в объятиях, как в тисках, даже дышать стало трудно.

   – Я так испугался, Кошка, чуть не подох, когда понял, что ты можешь не вернуться. Иди сюда. – Рик сел на чудом устоявший после устроенного нами побоища стул и устроил меня на своих коленях. – У женщин первая трансформация всегда проходит очень тяжело, а уж в таком позднем возрасте и подавно... К тому же злость – хреновый катализатор, выпускает зверя и надежно запирает сознание. Иногда навсегда. Бубу, слышишь? Навсегда! Ты так напугала меня, дурочка.

   – Все же обошлось, – проворчала, чувствуя себя неловко.

   – Обошлось, – передразнил он. – А если бы зверь не отступил? Если бы ты не вернулась? Ив!

   Обхватив пальцами подбородок, Рик повернул мою голову, чтобы удобнее было целовать, и впился в рот жадно и дико, то ли наказывая за свои тревоги, то ли благодаря за то, что они закончились.

   – Не пугай меня так больше.

   – Не давай больше поводов, – откашлявшись, просипела я. – Кто это был? Ты с ней спал?

   – Никто. Идиотка одна, вроде того козла, которому я обещал обе ноги сломать. Работала у нас Гончей на Перевале пару лет назад. Меньше месяца продержалась. Теперь вот вернулась, даже не знаю зачем. Не успел спросить.

   – Ты. С ней. Спал, – отрывисто проговорила я и почувствовала сожаление из-за того, что до Цепких Ручек в шелковом комбинезончике мне не позволили дотянуться.

   Рик довольно хмыкнул и замурлыкал, прикусывая край моего уха.

   – Ты такая Бубу, когда ревнуешь... Прелесть просто. Не фырчи. Я не спал с ней. Я же не самоубийца. Черт! Меня до смешного заводит твоя ревность. Ты хоть сама понимаешь, что это значит?

   – Да тебя вообще все заводит, – буркнула. Злость снова отступила, зато вернулся стыд. – Может, ты извращенец.

   – Еще какой! – хохотнул он. – Даже не сомневайся. Но я спрашивал не об этом. Тебя и правда больше всего сейчас волнует, что у меня было с Региной?

   Зло зыркнула на него. С Региной, значит...

   – Не твоя полная трансформация, не К'Ургеа, на котором ты требовала от меня клятв верности? А именно это?

   Что я должна была сказать? Что не хочу об этом думать, так как боюсь возможных вариантов ответа? Я не так глупа, чтобы не прочесть по весьма очевидным намекам правду. Вот только готова ли я с ней смириться? Я, которая всю жизнь ненавидела дикарей ррхато за то, что они лишили меня семьи и детства?

   Подняв голову, заглянула Рику в глаза.

   – Ты будешь смеяться, – пробормотала еле слышно, – но для меня, наверное, сейчас это и является самым важным. Твоя клятва верности. Ты – мой? Если да, то все остальное просто не имеет значения.

   Сказала, и сразу же стало легче. Словно камень с души свалился.

   Рик с шумом выдохнул, поцеловал так осторожно, будто я из горного хрусталя сделана.

   – Твой, моя кошечка.

   Я шмыгнула носом.

   Проклятые перепады настроения. Теперь вот еще и реветь хочется...

   – Не самое романтичное место для подобных признаний, – проворчала в свое оправдание, а Рик, вместо того чтобы со мной согласиться, хмыкнул. И еще раз. И снова, заливисто расхохотавшись наконец. Я смотрела на него, чувствуя, как дрожат губы.

   – Что? Ну что? Чего ты смеешься? Скажи немедленно, а то я тебя Лизкой обзову!

   – Еще чего, – фыркнул он, успокаиваясь. – Просто вспомнил, что Бран именно здесь объяснял Лив, почему жить им лучше под одной крышей. М-да... Нам потом пришлось капитальный ремонт делать...

   И как я должна была это прокомментировать? Рассмеялась.

   Знала, что нам предстоит тяжелый разговор, чувствовала, что многое из услышанного я не захочу и не уверена, что смогу принять… Но сейчас это все на самом деле казалось ерундой, ненужной шелухой, через которую можно было со спокойной совестью переступить, чтобы идти дальше, но уже не одной, а со своим человеком рядом.

   Пусть даже это не совсем человек. У каждого свои недостатки.

   Чуть позже Рик отыскал в одном из шкафов два плюшевых пледа, в которые за неимением лучшей одежды мы завернулись на манер древней тоги и вышли из комнаты отдыха. Посмеиваясь и держась за руки.

   Думать о том, что мне все же придется смотреть в глаза друзьям и коллегам, я все еще не хотела и, откровенно говоря, даже не предполагала, что это придется делать так сразу. И пусть в коридоре я не встретила ни одних, ни других, зато наткнулась на Доминика. Он сидел на полу прямо напротив входа в комнату отдыха и взирал на меня черным от бешенства и боли взглядом. Губы бледные, на щеках лихорадочные красные пятна, руки сжаты в кулаки.

   Я застыла, будто налетев на невидимую стену. Посмотрела на парня со смесью недоумения и раздражения. Не было ни ненависти, ни горечи, ни сожаления. Просто посторонний человек, будто нас никогда ничего не связывало…

   Плотнее запахнув плед, перешагнула через тень бывшего на полу.

   – А я-то думал, какого лешего Регина вдруг решила вспомнить старое, – хмыкнул Рик. В отличие от меня он не собирался молчать и делать вид, что Дом пустое место. – Твоя работа?

   И как я раньше соглашалась с близняшками, когда они Доминика златокудрым богом обзывали? Красивый, конечно… но на фоне Рика смотрится жалко.

   Бывший одним гибким движением поднялся на ноги.

   – Подвезти красивую женщину по ее просьбе – это не преступление.

   Рик осклабился и демонстративно потер шею со следами моих зубов.

   – Какое преступление, чувак? Ты белены объелся? Поблагодарить за помощь хотел. Если б не ты с Региной, даже не знаю, сколько бы еще моя Иви тянула с ответом. Правда, Кошечка?

   Если бы взглядом можно было убивать, то от Рика и мокрого места не осталось бы. И от меня, наверное, тоже. Потому что Дом зыркнул лютым зверем. Скрипнул зубами. Крылья носа по хищному дрогнули, втягивая воздух.

   – Слушай, ты меня извини, я не совсем одет для разговора, – хохотнул Рик, абсолютно бездарно изображая смущение. – Мы немного увлеклись, так что вот... – Развел руками, едва не выпав из пледа. Вот же паяц! – Минут через тридцать подруливай ко мне в кабинет. Там и обсудим… хм… степень моей благодарности и прочие мелочи, которые второй раз за месяц привели тебя на Перевал.

__________________________________________________

Кристит* – разновидность хрустальной породы метеоритного происхождения. В реальной действительности не существует.

За окном давно уже стемнело, но никто в Участке и не думал заикаться о том, чтобы пойти по домам. Вот уже который час кряду мы заседали в большом актовом зале, двери которого открывались раза четыре в год: на ежегодную лекцию в рамках «профилактики преступности среди подростков», на обязательный новогодний капустник, во время выборов бургомистра или членов городского совета, ну и ради таких случаев, как сегодня.

   Вокруг стола помимо почти всего офицерского состава Участка сидел Пончик, глава администрации Запада-7, Доминик и Регина. Последняя после нашей встречи сменила шелковый комбинезон на что-то кожаное и жутко неприличное, поэтому я, на ее-то фоне, в своей мятой форме с чужого плеча, под которой к тому же не было нижнего белья, чувствовала себя последней замарашкой.

   Вот где справедливость? Почему у Бронзового Бога в кабинете хранился белоснежный парадный костюм – невероятно ему шедший! – а мне досталось это форменное безобразие!

   – Прекрати! – отмахнулся Рик от моих жалоб. – Ты отлично смотришься в этом! – Именно, что в «этом»! Иначе и не скажешь! – Мне нравится. Главное, напомни, чтобы я был поосторожнее, когда мы это станем с тебя снимать. Мне в хозотделе эту форму под расписку выдали.