Мадемуазель Каприз (СИ) - Бэйн Екатерина - Страница 33

Не веселился только Патрик. Чувство юмора в этот день ему совершенно отказало. Он упорно смотрел на Валентину и злился все сильнее. Ну, разумеется, она веселится и смеется, почему бы и нет? А также при этом делает вид, словно его не существует в природе. Опять-таки, почему бы и нет? Она уже использовала его, как ей хотелось и теперь он оказался не нужен. Но нет, это у нее не пройдет на этот раз.

Валентину он подкараулил у дверей ее каюты. Девушка как раз собиралась войти, как Патрик схватил ее за руку и почти силком впихнул вовнутрь.

— Вот теперь поговорим, — зловеще произнес он.

— Вы спятили, — поморщилась девушка, пытаясь освободить свою руку, — ну-ка, отпустите меня. Немедленно.

— И не подумаю. Теперь вы в моей власти. Вы вообразили, что можете вертеть мужчинами так, как вам заблагорассудится. Не выйдет. Теперь вы будете делать то, что я вам скажу. Завтра же мы пойдем к капеллану и он нас обвенчает.

— И не подумаю, — отрезала девушка.

— Вам придется это сделать. И учтите, я еще слишком деликатен с вами.

— Неужели? Ну надо же. Представляю, что было бы, если бы вы не деликатничали. Наверное, нечто ужасное.

— Лучше вам этого не знать.

— Так, все, с меня хватит. Теперь убирайтесь вон. Сию же минуту, иначе я завизжу и сюда прибегут люди. А я скажу им, что вы…

— Вы этого не сделаете.

— Еще как сделаю. Вы меня плохо знаете, — и Валентина выставила вперед подбородок со всей решительностью, на которую только была способна.

— Вам все равно некуда деваться, — после паузы продолжал Патрик, — вы здесь совершенно одна, у вас нет никакой защиты.

— Это я уже слышала. И если вам нечего больше добавить, потрудитесь покинуть мою каюту.

— Вы просто использовали меня, — прошипел Патрик, сузив глаза, — вам захотелось сбежать и вы согласились.

— Да, именно так. Я согласилась сбежать. Но я ни на что больше не соглашалась. Напрягите память и вы, быть может, сумеете это вспомнить. Так что, вам не стоит обвинять меня в том, чего я не делала.

Она шагнула к двери и распахнула ее во всю ширь.

— Ступайте, — не терпящим возражения тоном велела Валентина.

— Хорошо, я уйду, — помедлив, согласился Кейн. — но вы все равно выйдете за меня замуж. И лучше вам привыкнуть к этой мысли. Подумайте о том, что скоро мы прибудем на Барбадос.

— Я помню. Вон.

И девушка громко захлопнула за ним дверь.

На следующее утро, выйдя на палубу, Валентина встретилась с Ирэн Торрель и Фабьеном, завидя которых, преисполнилась самыми теплыми чувствами. Слава Богу, на этом судне есть люди, с которыми ей очень приятно общаться. Если б она с ними не познакомилась, сносить наглость Патрика было бы совершенно невыносимо.

— Вы одни? — поинтересовалась девушка после обмена приветствиями, — а где же Жозэ?

— Жозэ ужасно ленива, — сообщил ей Фабьен по секрету, — раньше двенадцати она не просыпается. И то, только после того, если ее хорошенько растолкать.

— Не выдумывай, — вмешалась мадам Торрель, — или ты снова начал рассказывать одну из своих историй?

— Ну что вы, тетя. Я просто…

— Я знаю, что если тебя не остановить, ты Бог знает, чего наговоришь. Находятся же люди, которые этому верят. Правда, только в первые пять минут знакомства.

Фабьен фыркнул.

— Кстати, а чем закончилась вчерашняя история, месье Лежан? — вспомнила Валентина.

— Расскажу за завтраком. Жозэ мне не простит, если ее не услышит и у нее не будет возможности всласть поязвить. О, а вот и месье Кейн. Доброе утро, месье.

— Доброе утро, — поприветствовала его и мадам Торрель, — вы уже завтракали? Если нет, то присоединяйтесь к нам. Мы как раз туда направляемся.

— Благодарю вас, сударыня, — отозвался Патрик.

Валентина всеми силами пыталась состроить приличествующее случаю выражение лица, и ей это неплохо удавалось, хотя очень хотелось сказать ему какую-нибудь гадость.

— Да, идемте же завтракать, господа, — сказала она вслух, — чего мы ждем?

— Не чего, а кого, — поправил ее Фабьен, — одну соню — засоню.

— Вон она идет, — хихикнула девушка.

— Доброе утро, — улыбнулась Жозэ честной компании, — вижу, все уже в сборе.

— Кроме тебя, — хмыкнул Фабьен.

— Уже со мной. Я здесь, ты этого еще не заметил? Или до сих пор спишь? Знаете, мадемуазель Лефевр, он ведь ужасный лентяй. Спит до полудня, — заговорщицки зашептала она на ухо своей знакомой, чем вызвала у той приступ подавляемого смеха.

Они направились в салон. По пути Жозэ не удержалась и спросила у Патрика:

— Вы любите путешествовать, месье Кейн?

— Да, — признал он, — вся моя жизнь — это сплошное путешествие, мадемуазель.

— Надо же, — удивилась она, — и моя тоже. Какое совпадение, правда?

— Смотрите, мадемуазель Лефевр, — вполголоса сказал Фабьен, обращаясь к Валентине, — чего доброго, Жозэ отобьет у вас ухажера.

— На здоровье, — отозвалась девушка без малейшего сожаления и с плохо скрываемой радостью.

— Вот как? Значит, вы не против?

— Ну что вы, месье, я буду только рада. Более того, я буду просто счастлива.

— Странно. Почему? Девушки обожают, когда за ними ухаживают.

— Не знаю. Наверное, я какая-то нетипичная девушка.

Фабьен рассмеялся.

— Да, месье Лежан, — вспомнила Валентина, садясь на стул, услужливо отодвинутый им, — чем же закончилась та история с акулами? Надеюсь, они вас не съели? Это было бы очень печально, — и она весело засмеялась.

Жозэ, разумеется, не могла пропустить этих слов и проговорила:

— Да, Фабьен, расскажи. Мне тоже интересно.

— В самом деле, — сказал и месье Торрель, — вчера ты нас заинтриговал. Ирэн всю ночь не спала, все толкала меня и спрашивала: "Что же приключилось с нашим племянником?"

Ирэн присоединилась к смеху девушек.

— Ну хорошо, раз вы так просите, — величаво согласился Фабьен, — итак, на чем я вчера остановился?

— На зубах, которых было видимо-невидимо, — со смешком подсказала ему сестра.

— Да. Так вот, зубов было много, все острые и со всех сторон, представляете? Кольцо сжималось. Я дрожал и трясся, думая, что мне пришел конец. Жозэ, не смейся, я серьезно.

— О Господи. Ну хорошо, я молчу, — она изо всех сил стиснула зубы.

— Акулы уже облизывались, предвкушая обед и вот в это время…

— Ха-ха-ха! — не выдержала Жозэ, — простите, но я больше не могу! Ха-ха-ха!

Ее поддержала смешливая Валентина. А за ними и все остальные, даже Фабьен, который пытался лихорадочно придумать, как же он удрал от акул. Не смеялся только Патрик, в упор глядя на Валентину. Впрочем, она была столь увлечена рассказом, что ничего подобного не замечала.

— А разве акулы умеют облизываться? — спросила она сквозь смех.

— Конечно, нет, — ответил месье Торрель, — впрочем, у Фабьена, наверное, умеют.

— Так чем же все закончилось? — осведомилась мадам Торрель.

— Да тем, что я чихнул, очень громко, на весь океан. Акулы испугались и уплыли, только мелькнули хвосты и острые плавники.

— Да-а, — протянула Жозэ, покачав головой, — большего абсурда я не слышала за всю свою жизнь. Ты превзошел самого себя, братец. Я уже просто не могу смеяться.

— Фабьен, — заметила Ирэн сквозь смех, — и в самом деле, ты бы хоть задумывался о правдоподобии своих историй.

— А зачем, тетя? Не приятно видеть, как это вас веселит. Завтра я вам расскажу историю, как я попал в плен к пиратам.

— Что-то я не припомню, когда это было, Фабьен, — фыркнула Жозэ.

— О, это самая леденящая кровь история из всех, что вы слышали, — зловещим тоном проговорил тот.

— Мне заранее смешно.

После завтрака Валентина собралась, было, пройти в свою каюту, но ей снова помешали и снова Патрик. Он взял ее за руку и отвел к борту корабля.

— В чем дело? — слегка дернулась девушка.

— Я смотрю, вы сегодня очень веселы, мисс Лефевр. Что у вас на уме?

— Я знаю, вы бы хотели, чтобы я все время рыдала и билась в истерике. Но этого вам не дождаться. Я веселюсь потому, что мне весело, вот и все. Такого простого объяснения вам в голову не приходило?