Опиумная война - Куанг Ребекка - Страница 33

— Я не такая, — сказала Рин. Она ведь не покалечила Нэчжу. Или покалечила? Сложно было вспомнить, что происходило в той пелене ярости. — Я не… я не похожа на Алтана.

— Ты в точности такая же, — покачал головой Цзян. — Слишком отчаянная. Ты затаила обиду, лелеешь свой гнев и позволяешь ему выплескиваться, и тебе плевать на все, чему тебя учили. Заниматься с тобой было бы ошибкой.

У нее сжалось сердце. Рин вдруг испугалась, что сойдет с ума, она почувствовала сладкий вкус силы, но не конец ли это пути?

— Так вы поэтому отозвали приглашение для Алтана? — спросила она. — Почему вы отказались его учить?

Цзян выглядел озадаченным.

— Я не отзывал приглашение. Я настаивал на том, чтобы он находился под моим присмотром. Алтан — спирец, он предрасположен к гневу и необузданности. Только я способен ему помочь.

— Но кадеты сказали…

— Кадеты ни хрена не знают, — отрезал Цзян. — Я просил Цзиму позволить мне его тренировать. Но вмешалась императрица. Она знает ценность воина-спирца, и была в таком восторге… В конце концов государственные интересы возобладали над заботой о здоровье парня. Его отправили к Ирцзаху и используют его гнев как оружие, вместо того чтобы научить Алтана его контролировать. Ты видела его на ринге. И знаешь, каков он. — Цзян подался вперед. — Но ты… Императрица о тебе не знает. — Он бормотал это скорее себе, чем ей. — Ты в опасности, но станешь… Они не вмешаются, не в этот раз…

Рин наблюдала за его лицом, не смея надеяться.

— Так это значит…

Он поднялся.

— Я возьму тебя кадетом. Надеюсь, что мне не придется об этом пожалеть.

Он протянул руку. Рин схватила ее.

Из пятидесяти студентов, поступивших в Синегард в начале года, тридцать пять получили приглашения стать кадетами. Наставники направили свитки в главный зал, где их получали студенты.

Тех, кто не получил свитков, попросили снять форму и немедленно покинуть академию.

Большинство получило по одному свитку. Нян радостно присоединилась к двум другим кадетам в группе Медицины. Нэчжа и Венка выбрали Боевые искусства.

Катай был уверен, что потерял шанс получить приглашения, когда сдался Нэчже, и так яростно рвал на себе волосы, что Рин забеспокоилась, не облысеет ли он.

— Это было глупо, — сказал Катай. — Трусливо. За последние два десятилетия никто не сдавался. Теперь никто меня не возьмет.

До турнира он рассчитывал получить приглашения от Цзимы, Цзюня и Ирцзаха. Но его ждал лишь один свиток.

Катай развернул его и расплылся в улыбке.

— Ирцзах считает, что мое поражение было гениальным ходом. Я выбираю Стратегию!

Администратор протянул Рин два свитка. Не открывая их, она уже знала, что они от Ирцзаха и Цзяна. Она могла выбирать между Стратегией и Наследием.

Она выбрала Наследие.

Синегардская академия объявила четырехдневные каникулы на время празднования летнего фестиваля. Следующий семестр начнется после возвращения студентов.

Большинство воспользовались возможностью навестить родных. Но у Рин не было времени для поездки в Тикани, да она и не хотела туда ехать. Она собиралась провести каникулы в академии, но Катай пригласил ее в свое поместье.

— Если хочешь, конечно, — нервно сказал он. — В смысле, если у тебя уже есть планы…

— Нет у меня планов, — ответила Рин. — Я с удовольствием.

На следующее утро она собралась для вылазки в город. Это заняло несколько секунд — вещей у нее почти не было. Рин тщательно сложила в старую дорожную сумку два комплекта школьных рубах и понадеялась на то, что Катаю не покажется неподобающим, что во время фестиваля она будет носить форму. Другой одежды у Рин не было — от старых рубах с юга она избавилась при первой же возможности.

— Я найду рикшу, — предложила Рин, встретившись с Катаем у ворот академии.

— А зачем нам рикша? — удивился Катай.

— А как же мы туда доберемся? — нахмурилась Рин.

Катай уже собрался ответить, как у ворот остановился огромный, запряженный лошадьми экипаж. Возница, дородный человек в бордовой с золотом рубахе, спрыгнул с облучка и низко поклонился Катаю:

— Господин Чен.

Он уставился на Рин, словно решая, следует ли поклониться и ей, но ограничился небрежным кивком.

— Спасибо, Мерчи.

Катай отдал слуге сумки и помог Рин сесть в экипаж.

— Тебе удобно?

— Еще как.

Из экипажа они наблюдали почти весь город, раскинувшийся в долине внизу: спиральные пагоды административного квартала поднимались над тонким покрывалом тумана, белые дома с изогнутыми черепичными крышами, облепившие склоны, изгибающиеся каменные стены переулков, ведущих к центру города.

Внутри затененного экипажа Рин чувствовала себя изолированной от грязных улиц. Чистой. Впервые со дня прибытия в Синегард она чувствовала, что ее место здесь. Она прислонилась к боковой стенке и наслаждалась теплым летним ветерком, обдувающим лицо. Она давно уже так не отдыхала.

— Когда вернешься, мы подробно обсудим, что с тобой случилось, — сказал Цзян. — Но твой разум пострадал от очень специфической травмы. Сейчас тебе нужно отдыхать. Пусть этот опыт созреет. И твой разум исцелится.

Катай тактично не стал спрашивать, что произошло. Рин была ему за это благодарна.

Мерчи быстро вез их вниз. Около часа они ехали по главной улице города, а потом свернули влево, на дорогу, ведущую в Нефритовый квартал.

Год назад, когда Рин прибыла в Синегард, она вместе с учителем Фейриком ехала через рабочий район с дешевыми трактирами и игорными домами на каждом углу. Ежедневно навещая вдову Маун, она шла через самые шумные, грязные и вонючие части города. До сих пор для нее Синегард мало чем отличался от Тикани, только более шумный и скученный.

Теперь же из экипажа семьи Чен она видела все великолепие Синегарда. Дороги Нефритового квартала недавно замостили, они сверкали так, будто их начисто отмыли только утром. Никаких деревянных хибар, никаких канав, куда выливают ночные горшки. Она не увидела ворчащих женщин, готовящих хлеб и булочки на уличных жаровнях, потому что не могут позволить себе очаг в доме. И никаких нищих.

Эта тишина ее нервировала. Тикани всегда бурлил — нищие собирали мусор, чтобы потом разобрать и продать, старики сидели на крыльце, курили или играли в маджонг, малыши в рубашках, не прикрывающих ягодицы, бродили по улицам в сопровождении сгорбленных бабушек, готовых их подхватить в случае чего.

Здесь ничего этого не было. Нефритовый квартал состоял из чистеньких заборчиков и огороженных садов. Не считая их экипажа, улицы были пусты.

Мерчи остановил экипаж перед воротами. Они с грохотом отворились. Внутри квадратом стояли четыре вытянутых здания, между ними находился огромный сад. Ко входу бросились несколько белых крохотных собачек с чистейшими, как и плиты дорожки, лапами.

Катай вскрикнул, выбрался из экипажа и опустился на колени. Собаки прыгнули на него, радостно виляя хвостами.

— Этого зовут Дракон-император. — Он почесал псу горло. — Все названы в честь великих правителей.

— А который Красный император? — спросила Рин.

— Тот, который сейчас помочится тебе на ногу, если не отойдешь.

Экономкой была пухлая низкая женщина с веснушками и обветренной кожей, ее звали Лан. Говорила она доброжелательным девичьим голосом, совсем не совпадающим с морщинистым лицом. Синегардский акцент был так силен, что даже после нескольких месяцев практики с вдовой Маун Рин понимала ее с трудом.

— Что ты хочешь поесть? Я приготовлю что угодно. Я знаю кухню двенадцати провинций. Кроме провинции Обезьяна. Там слишком много перца. Это вредно для тебя. А еще я не готовлю вонючий тофу. Единственное ограничение — в продуктах, которые есть на рынке, но почти все я могу купить в лавке с импортными товарами. Что ты любишь? Омар? Водяной орех? Только скажи, я приготовлю.

Привыкшая к непритязательной пище академии Рин не нашлась, что ответить. Как объяснить, что она просто не знает всех перечисленных Лан кушаний? В Тикани Фаны обожали блюдо под названием «что бог послал», состряпанное из того, что оставалось в лавке, обычно это были яичница и лапша.