Опиумная война - Куанг Ребекка - Страница 9

— А потом она показала на уборную и спросила, не класс ли это, — донесся до нее голос со стороны очереди на регистрацию. — Ты бы только видел ее одежду.

По шее Рин пробежали мурашки. Это был тот парень, которого они встретили во время осмотра академии.

Она повернулась.

Он и правда был красив, даже слишком — большие миндалевидные глаза и скульптурно очерченные губы, которые выглядели прекрасно, даже когда изгибались в ухмылке. Его кожа напоминала белый фарфор, любая женщина в Синегарде убила бы за такую, а шелковистые волосы были почти такой же длины, как когда-то у Рин.

Он поймал ее взгляд и усмехнулся, продолжая так же громко, словно ее не заметил:

— А ее учитель! Похож на развалюху, из тех, кто не может получить в городе работу и клянчит всякую мелочь у городской управы. Я решил, что он может окочуриться по пути в гору, уж больно громко причитал.

За многие годы Рин привыкла к оскорблениям от Фанов. Услышав их из уст мальчишки, она не слишком расстроилась. Но унижать учителя Фейрика, который привез ее из Тикани, спас от жалкого будущего вынужденного брака… Это непростительно.

Рин шагнула к мальчишке и ударила его в лицо.

Кулак вошел в глазницу с приятным шлепком. Парень качнулся на студентов за своей спиной и чуть не рухнул.

— Мерзавка! — завопил он, восстановил равновесие и бросился на нее.

Рин отпрянула, подняв кулаки.

— Хватит!

За их спинами появился кадет в темной рубахе, взмахнув руками, чтобы их разнять. Но парень все равно ринулся вперед, и тогда кадет схватил его за руку и вывернул ее за спину.

Парень пошатнулся и замер.

— Ты что, не знаешь правил? — спросил кадет тихим и спокойным голосом. — Никаких драк.

Парень не ответил, лишь кисло ухмыльнулся. Рин снова захотелось разреветься.

— Имена? — потребовал кадет.

— Фан Рунин, — в ужасе проговорила она.

У них неприятности? Их исключат?

Парень тщетно пытался вырваться из хватки кадета.

Тот сжал его крепче.

— Имя? — повторил он.

— Инь Нэчжа, — выплюнул мальчишка.

— Инь? — Кадет отпустил его. — И с чего вдруг воспитанный наследник благородного дома Инь затеял драку в коридоре?

— Она ударила меня по лицу! — завопил Нэчжа.

Вокруг его левого глаза уже расцветал отвратительный фингал, яркое багровое пятно на фарфоровой коже.

Кадет поднял бровь и посмотрел на Рин.

— И почему ты это сделала?

— Он оскорбил моего учителя.

— Да? Что ж, это меняет дело. — Кадет явно развеселился. — Разве тебе не говорили, что учителей оскорблять нельзя? Это табу.

— Я убью тебя, — огрызнулся Нэчжа на Рин. — Убью, гадина.

— Ну и славно. — Кадет сделал вид, что зевает. — Вы же в военной академии. В этом году у вас будет куча возможностей убить друг друга. Но подождите до распределения по специальностям, хорошо?

Рин и Нэчжа последними остались в главном зале, переделанном из храма на третьем ярусе. Хотя зал был не особо велик, тускло освещенное убранство создавало иллюзию простора, а люди внутри казались меньше. Рин решила, что так и должен чувствовать себя человек в присутствии богов и наставников.

Первый курс, всего пятьдесят студентов, сидел на коленях, по десять человек в ряду. Сложив руки на коленях, щурясь и осматриваясь в тревожном предвкушении. Вокруг них сидели старшекурсники, непринужденно болтая. Смех звучал громче обычного, как будто они специально хотели вызвать неловкость у первогодков.

Через несколько секунд после того как Рин села, распахнулась дверь и появилась миниатюрная женщина, ниже самого мелкого первокурсника. Она двигалась по залу поступью воина — с прямой спиной, четко и уверенно.

За ней шли пять мужчин и одна женщина в темно-коричневых рубахах. Они встали в ряд за ее спиной и перед учениками, спрятав руки в длинных рукавах. Кадеты умолкли и встали, сложив ладони перед собой и опустив головы в легком поклоне. Рин и остальные первокурсники быстро последовали их примеру.

Женщина оглядела их и жестом велела сесть.

— Добро пожаловать в Синегард. Меня зовут Цзима Лайн. Я главный наставник этой школы, командир синегардских резервистов и бывший командующий императорским ополчением Никана.

Четкий и ледяной голос Цзимы прорезал воздух, как клинок.

— Это наставники Синегарда, — представила Цзима стоящую за своей спиной шестерку. — Они будут учить вас в течение первого года, а в его конце по итогам финальных испытаний решат, кто станет кадетом.

Наставники выглядели торжественно, один серьезнее другого. Никто не улыбался. Каждый носил пояс своего цвета — красный, синий, фиолетовый, зеленый и оранжевый.

Кроме одного. Мужчина слева от Цзимы был без пояса. Его рубаха тоже отличалась — без вышивки по краю, без эмблемы Красного императора справа на груди. Он был одет так, словно впопыхах натянул бесформенное коричневое одеяние.

Волосы этого наставника были совершенно седыми, как борода учителя Фейрика, но он был совсем не так стар. Лицо без морщин, но и не молодое, трудно определить возраст. Во время речи Цзимы он поковырялся мизинцем в ухе, поднес палец к глазам и осмотрел его.

Потом резко поднял голову, перехватил взгляд Рин и усмехнулся.

Она поспешно отвернулась.

— Все вы здесь, потому что получили наивысший в стране балл на кэцзюй, — сказала Цзима, великодушно раскинув руки. — Ради чести учиться здесь вы превзошли тысячи других претендентов. Мои поздравления.

Первогодки смущенно переглядывались, не зная, следует ли им себе поаплодировать. Раздались несколько несмелых хлопков.

Цзима улыбнулась:

— В следующем году пятую часть из вас отчислят.

Тишина стала пронзительной.

— У Синегарда нет ни времени, ни ресурсов, чтобы обучать любого, кто грезит о боевой славе. Солдатами могут стать даже неграмотные крестьяне. Но мы не воспитываем солдат. Мы воспитываем генералов. Людей, в чьих руках будущее империи. И потому, когда я решу, что кто-то из вас не стоит нашего времени, его попросят нас покинуть. Обратите внимание, что вам не дадут возможности выбирать предметы. Мы считаем, что подобный выбор не следует доверять студентам. После первого года вы получите оценки по всем предметам: Боевое искусство, Стратегия, История, Оружейное дело, Лингвистика и Медицина.

— И Наследие, — вмешался седой наставник.

У Цзимы дернулся левый глаз.

— И Наследие. Если после Испытаний в конце года вас признают пригодными по одному из этих предметов, вы продолжите обучение в Синегарде. И станете кадетами.

Цзима махнула в сторону старшекурсников. Только сейчас Рин заметила, что цвета нарукавных повязок кадетов соответствуют поясам наставников.

— Если ни один наставник не захочет взять вас кадетом, вас попросят покинуть академию. Обычно остается только восемьдесят процентов первокурсников. Оглядитесь. Это значит, что в следующем году два человека из вашего ряда уйдут.

Рин огляделась, стараясь подавить волну паники. Она-то считала, что поступление в Синегард гарантированно сделает академию ее домом на следующие пять лет, а потом обеспечит стабильную карьеру.

Она не осознавала, что через несколько месяцев ее могут отправить домой.

— Мы исключаем студентов по необходимости, а не от жестокости. Наша задача — воспитывать элиту, лучших из лучших. Мы не можем зря терять время на дилетантов. Хорошенько присмотритесь к однокурсникам. Они станут вашими близкими друзьями, но и серьезными соперниками. Вы будете бороться друг с другом за право остаться в академии. Мы считаем, что благодаря этой состязательности проявятся самые талантливые. А бесталанных отправят домой. Если вы этого заслужите, то на следующий год станете кадетами. Если же нет… что ж, тогда вам и не стоило сюда приезжать.

При этих словах Цзима посмотрела прямо на Рин.

— И напоследок хочу вас предупредить. Я не потерплю наркотики на территории академии. Если у вас найдут хоть щепотку опиума, если схватят ближе десяти шагов от запрещенных веществ, вас вышвырнут из академии прямиком в тюрьму Бахры.