Мой парень - козел (СИ) - Веймар Ника - Страница 24

— Да, дочка, — бодро прозвучал в трубке голос старшей Чернобуровой. — Что стряслось?

— Мам, я хотела спросить, ты случайно не знаешь, кто такие бланки? — поинтересовалась Маша.

В трубке повисло гнетущее молчание. Если бы Маша не слышала дыхание матери, то решила бы что связь прервалась.

— Где ты это нашла? — изменившимся голосом спросила мать.

Вопрос явно застал её врасплох и даже испугал.

— На форуме, — слегка растерянно отозвалась лиса, чувствуя, как у второй ипостаси шерсть встала дыбом. — Мам?

— Забудь, — резко приказала та. — Тебе это не нужно!

— Значит, они существуют, — протянула Машка, не обращая внимания на тон матери. — А почему о них почти никто не знает?

В трубке раздался тяжёлый вздох.

— Мам, я же не отстану, — предупредила оборотница. — Вся в тебя упрямством. Расскажи.

— В союзах бланок и оборотней рождается двуипостасное потомство, — наконец неохотно произнесла мать. — Человеческая плодовитость и сильная свежая кровь. Продолжать?

— Нет, — тихо произнесла Машка. — Я поняла…

— Умница, — отрывисто произнесла старшая Чернобурова. — Ещё вопросы есть?

— Нет, — ещё тише проговорила лиса. — Спокойной ночи.

Завершив звонок, отложила телефон на тумбочку и поднялась. Бесшумно прокралась на кухню, порылась в шкафчике и выудила оттуда бутылку коньяка. Щедро налила себе полстакана и залпом выпила. Поморщилась, когда крепкий янтарный напиток обжёг горло жидким огнём. Ситуация оказалась — хуже не придумать! В семьях оборотней редко рождалось больше одного ребёнка, да и эту беременность ещё надо было сохранить. Чаще всего будущие мамы все девять месяцев проводили под круглосуточным наблюдением врачей. Многолетние межвидовые браки и смешение крови не могли остаться без последствий, и, к сожалению, сыграли роковую роль. Городские оборотни вымирали. Маша знала, что где-то на севере живут общины, строго следящие за чистотой крови и не допускающие межвидовых союзов с их женщинами. Те рожали исключительно от отборных самцов. А вот мужчин общины в связях не ограничивали, и предприимчивые северные охотники нередко зарабатывали на жизнь себе и своим семьям, так сказать, донорством ценного материала. Нападение на члена общины жестоко наказывалось, а их женщины и вовсе были неприкосновенны. Лишь потому не было локальных стычек между кланами.

Маша представила, что начнётся, если местная диаспора оборотней внезапно выяснит, кто такие бланки и что одна из них появилась в городе. Тихо застонала и плеснула себе ещё коньяка. Передерутся! И как бы не дошло до похищения… Понятно, почему об этом молчат. Ещё не хватало кровопролития! Есть легенды, и ладно. Может, врут, а может, нет. Ясно было одно — о Настиных особенностях узнать никто не должен. Иначе… Нет, даже думать об этом нечего! Чернобурова покачала головой, злясь на себя. Докопалась до правды, на свою голову. Чувствовала же, что не надо совать любопытный нос, куда не просят. На несколько минут задумалась, стоит ли поделиться ценной информацией с Козловским. Идея была привлекательной. Костя обладал достаточным влиянием, чтобы защитить Настю, если вдруг кто-нибудь ещё докопается до истины. Маша обдумала эту мысль со всех сторон, взвесила плюсы и минусы и отмела, словно мусор. Нет, подруга заслуживала большего, чем мужчина, который будет ценить лишь некоторые особенности, а не саму её.

ГЛАВА 9

Три дня я летала, словно на крыльях. Костя вошёл в мою жизнь так естественно, словно был в ней всегда, и мне было странно думать о том, что ещё неделю назад мы были незнакомы. Я ещё никогда не привязывалась к человеку настолько быстро. Признаться откровенно, меня немного пугало столь стремительное развитие событий, и я старательно искала этому логичные объяснения. Остановилась на том, что для курортного романа это нормально. Быстро вспыхнула, значит, так же быстро остыну, как только вернусь в Москву.

Утро теперь начиналось с сообщения от Кости в вайбере с пожеланием хорошего дня. И на работу я теперь ездила с ним. Козловский безошибочно отыскал железобетонный аргумент, предложив перед началом рабочего дня встречаться за чашечкой кофе в кафе через дорогу от офиса. Я охотно соблазнилась: бурда из кофе-автомата мне категорически не нравилась. Вот и сегодня ровно в восемь-пятнадцать знакомая Infiniti остановилась возле подъезда. Костя вышел, открыл для меня дверь машины. Накануне я запрыгнула в машину сама и получила от Козловского полушутливое замечание, что мешаю ему проявлять галантность. На моё уверение, мол, мне и самой несложно, парировал, что ему приятно за мной ухаживать. Я подумала и решила, что могу пойти на некоторые уступки, смирив тягу к излишней самостоятельности.

— Это тебе, — коротко, но нежно поцеловав меня, Костя протянул небольшую картонную бонбоньерку, перевязанную бумажной ленточкой.

На боку коробки красовался значок,свидетельствующий о биоразлагаемости упаковки. Очередное приятное совпадение мнений. Я никогда не навязывала другим свои взгляды на экологичную упаковку. Могла объяснить, если меня спрашивали, почему никогда не беру на кассе пакеты, предпочитая носить с собой тканевую сумку, но переубедить и обратить в свою «веру» не пыталась. Тем замечательней было узнать, что Костя придерживается таких же взглядов. Заглянула в бонбоньерку и не удержалась от радостной улыбки, увидев кешью в белом шоколаде. Я обожала эти орехи и могла за день слопать целый килограмм. Хорошо, хоть на фигуре это не отражалось.

— Ты знал! — я подняла на Козловского сияющий взгляд. — Идеальная подкормка для мозга. Спасибо!

— На здоровье, — Костя улыбнулся в ответ, хитро прищурился и заявил: — Благодарность от тебя принимаю исключительно поцелуями.

Я звонко рассмеялась, приподнялась на цыпочки, чмокнула его в гладко выбритую щёку. Щедро пообещала:

— Остальное вечером.

— Ловлю на слове, — подмигнул Козловский. — Поехали? Кофе ждёт.

Моё хорошее настроение не смогла испортить даже мама, в очередной раз дозвонившаяся мне с высокой целью прочистить мозги. В этот раз я даже не стала её слушать. Едва услышав старую песню о том, какой чудесный молодой человек мой бывший, я заявила, что очень занята и обязательно перезвоню. Не сегодня, так завтра. Или на выходных. Сам Антон, к слову, притих и уже сутки не давал о себе знать. Я искренне понадеялась, что он наконец-то успокоился и с чистой совестью выкинула его из головы. Тем более, сейчас мои мысли занимал совершенно другой мужчина.

*

Антон бухнулся на продавленный диван и недовольно поморщился, когда пружины противно заскрипели под его весом. Ну и дыра, ей-богу, ну и дыра… Самое обидное, что ещё неизвестно, сколько придётся в ней прожить, а сбережения, между прочим, тают. Ещё и Настю какой-то чёрт унёс из Москвы. Антон убил целый день, чтобы найти фирму по производству окон, в которой работала его будущая жена. Названия он, конечно же, не помнил. Настя не раз говорила, но какой мужик будет запоминать такие мелочи? Пришлось сесть за ноутбук, открыть Яндекс и методично обзвонить всех, кто занимался производством и установкой пластиковых окон. Повезло ему ближе к концу восьмой страницы, когда цензурных мыслей на счёт глупой бабы, не понимающей, что хорошему мужику удаль не в укор, да и не топчет нормальный петух одну курицу, уже не осталось.