Бабой-Ягой нельзя родиться – ею нужно стать (СИ) - Клюкович Олечка - Страница 4

— Цыц. — Отмахнулась от нее бабуля. И не выдержав направленных на меня любопытных взглядов, торжественным голосом добавила: — Да-да, это моя внучка Розалия! Прошу любить и жаловать. — А потом еще раз обвела всю толпу взглядом и прибавила: — И прекратите на нее пялится, как на редкий вид нежити!

Странное дело, бабуля вроде спокойное это произнесла и даже без угрозы в голосе, но все как-то дружно потеряли свой интерес ко мне и отвернулись от меня, как будто меня тут и нету совсем. М-да, яговская слава в действии.

После такого своеобразного представления, мне стало уж как-то очень неуютно в этой компании. Нет, они по-прежнему доброжелательно улыбались, но не мне. На меня демонстративно никто не смотрел, со мной не разговаривал, и вообще всем своим видом они показывали, что стоящая перед ними ведьма, то есть я, не представляет никакой ценности, будто камушек, валяющийся под ногами. Ситуация кардинально изменилась с приходом нового действующего лица. Лицо это было довольно приятным внешне кареглазым блондином, который едва приоткрыв дверь, вышел из зала и широким размашистым шагом приближался прямо к нам.

При виде этого молодца на лице у многих ведьм расплылась такая многозначительная и в то же время ехидная улыбка. Стоящая ближе всех ко мне Ирисса выглядела как-то уж больно довольной, но смотрела она вовсе не на ведьмака, а на Ядвигу. Проследив за ее взглядом, поняла, что все не так просто и появления парня было не случайным, а потому как вмиг напряглась Ядвига, мне вдруг стало совсем не радостно. Потому что я почти не сомневался, что этот ведьмак здесь по мою душеньку.

— Добрый вечер. — Вежливо поздоровался подошедший ведьмак и тут же уставился на меня.

— И добрее бывал. — Ответила не менее вежливая бабуля, только мельком взглянув на парня и сразу же переведя взгляд на Ядвигу, видимо пытаясь понять, от чего такая реакция у ведьм. Бедная ведьма под этим взгляд совсем стушевалась, и вообще складывалось впечатление, что она вот-вот потеряет сознание. И что-то мне подсказывает, видимо опыт общение с недовольной бабулей, ведьма Ядвига действительно мечтала укатить в блаженство обморока. А тем временем бабуля тихо прибавила, все еще не сводя взгляда с Ядвиги: — А вечер перестает быть скучным.

— Серафима Ивиановна, я могу… — Едва слышно пробормотала Ядвига.

— Цыц. — Перебила ее бабуля. — Я и сама уже все поняла, благо не дура.

— Я…

— Цыц, я сказала. — Уже немного недовольно прервала ее бабуля. И поворачиваясь к ведьмаку спросила: — Как звать-то тебя?

— Вольдемар.

— Воль…Че?

— Вольдемар. — Растеряно повторил ведьмак и кинул взгляд на Ядвигу.

— И че это за имя-то такое? — Задала поистине риторический вопрос бабуля, поскольку благодаря политике Свободного царства[3] сейчас у нас у всех так намешаны культуры, что удивляться странностям фамилий и выбору имен не приходится. Но она очень быстро и сама поняла что переигрывает, поэтому задала другой более интересный вопрос: — Ладно, зайдем с другой стороны. И кто же тебя так назвал-то, дите?

— Мама. — Еще более потерянно проговорил парень и снова посмотрел на Ядвигу. На этот раз это заметила не только я, и выводы были сделаны точно такие же «радостные». Угу, эта ушлая ведьма, мало того, что решила засватать меня в первые минуты пребывания на шабаше, так еще и за своего сыночка.

— Ах, мама…. Да, это многое объясняет. — С едва заметной ехидцей произнесла она и покосилась на Ядвигу, потом почему-то на меня кинула лукавый взгляд и снова посмотрела на ведьмака. Ему же и сказала: — Так мальчик мой дорогой, забирай Розалию, внучку мою ненаглядную, на которую я смотрю, и ты никак наглядеться не можешь, и веди-ка ее знакомиться с молодежью, а мы тут пока п-о-о-б-щ-а-е-м-с-я девочками. Да, мои хорошие?

Сначала я заметила только реакцию всех присутствующих ведьм на бабулино «п-о-о-б-щ-а-е-м-с-я», ведь они так слажено вздрогнули и побледнели, что не заметить было сложно. А потом обернулась к ведьмаку из-за отсутствия каких-либо движений с его стороны и с трудом сдержала смех. Ибо смотрю я на этого «мальчика дорогого» и понимаю, что единственное, что он понял из всего сказанного бабулей, так это слово «глядеть», поскольку только это он и исполнил. Дальнейших действий не последовало и мы все выжидательно уставились на ведьмака, даже ведьмы отвлеклись от оплакивания себя любимых и заинтересовались им, а он просто стоял и смотрел на меня. Ядвига, явно не имея возможности подсказать сыну, что от него ждут, совсем пала духом. Спасла всех бабуля.

— В общем, берешь ее и идешь в зал к остальным. — Произнесла бабуля, недвусмысленно подталкивая меня к нему, чтоб уж наверняка. — А мы поговорим.

Идя к двери, ведомая ведьмаком, я спиной ощущала, что все ведьмы, естественно кроме одной единственной, мечтали оказаться сейчас на моем месте и сбежать в зал. Я же мечтала совершенно о другом, а именно о том, чтобы этот парень с неприятными липкими руками наконец-то меня отпустил. К нашему всеобщему сожалению, ни одно из этих желаний не сбылось. А потом мне стало абсолютно плевать на все, потому как мы дошли до дверей и ведьмак, как воспитанный кавалер, открыл передо мной дверь…в другой мир.

Да, именно так мне и показалось, ведь это было нечто. Умопомрачительно, бесподобно, грандиозно, сногсшибательно, божественно прекрасно, вот все что приходило мне на ум. Поскольку такой всеобъемлющей и явной магии, я проживающая хоть и в лесу, но неподалеку от человеческого поселения, никогда не видела. К тому же моя бабуля всегда говорила, что только неуверенные и ограниченные ведьмы кичатся своей магией, потому-то у нас в доме все было очень даже обычным. Здесь же магия была везде и во всем. Например, в светильниках на потолке, в «живых» картинах, в летающих сами по себе подносах с едой и напитками, в звучании музыки, в…. Да, во всем! Абсолютно!

И все было бы просто чудесно, если бы этот не очень милый моему сердцу ведьмак, перестал ко мне прижиматься. Но, к сожалению, на вежливые попытки отстраниться он среагировал еще большим захватом меня и теперь буквально обнимал за талию двумя руками, это видимо, чтобы я не вырвался. Хотя тут он просчитался, поскольку от этого мое желание избавится от его общества только выросло, причем в разы.

— Спасибо, что проводил…э-э-э…Вольдемар. — Предприняла еще одну попытку вежливо отделаться от него.

— Не за что. — Выдохнул он мне прямо в левое ухо, от чего меня аж передернуло.

— Э-э-э, а может, ты меня теперь отпустишь? — Все еще пытаясь держать себя в руках и не нахамить ему. Но видит, Всевидящая Мать, как же тяжело мне это давалось.

— Мне и так нравится. — Еще раз прямо в ухо проговорил он.

— А мне нет. — Снова попыталась донести до него простую истину.

— А мне да. — Нагло ответили мне и прижали еще сильнее.

— А мне…кажется, что это уже слишком. — Показательно спокойно проговорила я, а потом все же не выдержала всего этого и не громко, но очень зло прибавила: — Сейчас же убери от меня руки, иначе они пострадают.

Не знаю, что именно его убедило, то ли мое почти змеиное шипение, то ли степень злости отраженной на лице, но он тут же меня отпустил и даже отступил на шаг. Фух, свобода! Хотя, как показывает практика, зря я радовалась так рано. Ибо у некоторых личностей напрочь отсутствует чувство меры и самосохранения, и мозги…мозги тоже отсутствуют, ведь если бы они были, то он бы уже понял, что перегибает палку.

— Постой здесь, а я принесу тебе попить. — Счастливо улыбаясь проговорил этот…этот…да, бес его знает, как можно обозвать этого ведьмака. А затем, совершенно обнаглев, попытался меня поцеловать, за что и пострадала его правая нога, когда я со всей силы ударила по ней. М-да, в свете этого происшествия начинаю понимать, что бабуля не только из-за роста так настаивала на шпильках. — Хех, ну…постой здесь…

После этого он еще раз на меня внимательно посмотрел и как-то вымучено-счастливо улыбнулся, затем гордой походкой похромал к столам, которые находились на другом конце этого безмерного зала. Вид его прихрамывающей фигуры впервые за этот вечер заставил меня по-настоящему улыбнуться. Хотя подозреваю, что улыбка получилась слегка злорадствующая. А как только он отошел достаточно далеко, я тут же попыталась оказаться как можно дальше от того места где он меня оставил.