Другая правда. Том 1 - Маринина Александра Борисовна - Страница 7

– А когда возбуждено уголовное дело?

– Не знаю… А где посмотреть?

Настя улыбнулась.

– Где посмотреть, – насмешливо повторила она. – Вы эту дату видели сегодня как минимум два раза. На корках дела. Так вот, оно возбуждено третьего сентября. И закончено второго июля следующего года.

– Ну да, как раз третьего сентября и была написана явка с повинной. Что не так-то?

– Да все не так! Откуда вы можете знать, что по убийству в течение двух с половиной месяцев ничего не было сделано, если дело не возбуждалось? Почему оно не возбуждалось? Когда был обнаружен сам факт убийства? Когда? В тот же день? На следующий? Через неделю? Милицию вызвали, но дело не возбудили? Вы так себе это представляете? Плохих сериалов насмотрелись?

Настя разозлилась и даже не старалась это скрыть.

Петр молчал.

– Ваша истина, за которой вы так стремитесь угнаться, не более чем красивая история, которая вам нужна, чтобы прославиться, – продолжала она уже спокойнее. – Я сейчас скажу одну вещь, которая покажется вам ужасной и даже кощунственной, и обсуждать ее мы пока не будем. Пусть мои слова полежат в вашей голове, обживутся в ней, и через пару дней мы сможем продолжить нашу дискуссию. Готовы?

– Готов.

– Так вот, дорогой мой Петр: истина как таковая, сама по себе, никому не нужна. Для каждого человека истина – всего лишь инструмент для достижения какой-то личной цели. Те, кто утверждает обратное, либо глупцы, либо лжецы и лицемеры. Все, философская часть сегодняшнего урока закончена, переходим к практике. Открываем следующий лист дела и читаем вслух.

– Почему вслух? – не понял Петр.

– Потому что вы не даете мне флешку, чтобы я могла читать на своем компьютере. А сидеть с вами рядом и смотреть в ваш ноутбук сродни подглядыванию из-за плеча. Если вы так боитесь за свои материалы, могу предложить вам компромиссный вариант: каждый документ, с которым мы будем подробно работать, вы распечатаете, принтер вон там, в углу стоит. Распечатки будете забирать с собой. Тогда у вас будет полная гарантия, что я никому ничего не передам.

Журналист залился краской, точно так же, как накануне, когда уходил, и Настя почти смутилась. Чего она так наехала на парня? Напугала только… Мягче нужно, спокойнее.

Петр, похоже, обиделся. Пока подключал принтер к ноутбуку и печатал первый документ, не произнес ни слова. Взяв еще теплый лист, Настя примирительно улыбнулась:

– Не сердитесь, Петр. Если я не стану проявлять жесткость и начну гладить вас по головке, то за месяц мы с семью томами не разберемся, поверьте. Вы пришли за положительными эмоциями или за результатом? За эмоциями – это туда же, куда и за журналистским расследованием, то есть никак не ко мне. Если за результатом – то начинайте читать вслух, а я буду смотреть глазами по распечатке.

– Постановление о возбуждении уголовного дела, – разнесся по комнате торопливый говорок Петра, – Москва, третье сентября тысяча девятьсот девяносто восьмого года… старший следователь прокуратуры… юрист третьего класса… ознакомившись с поступившими в его распоряжение материалами, а именно: с явкой с повинной Сокольникова Андрея Александровича… согласно которой он двадцатого июня тысяча девятьсот девяносто восьмого года в помещении квартиры… дома номер… по улице… города Москвы совершил убийство Данилова Г.С. и Даниловой Л.И… Учитывая, что указанная явка с повинной является достаточными данными, указывающими на признаки преступления, предусмотренного статьей сто пятой, частью второй, пунктом «а» УК РФ… а потому, руководствуясь статьями… постановил: возбудить по указанному выше поводу уголовное дело по признакам статьи…

Петр дочитал постановление и сделал паузу.

– Там внизу еще приписка есть от руки.

– Да, я вижу, – отозвалась Настя.

Под текстом постановления красовалось выведенное перьевой ручкой: «Продолжите расследование», и дата – 01.01.1999. Первое января, вся страна отдыхает после праздничной ночи, а человек службу несет, в чужих делах разбирается. Не позавидуешь.

– Это дежурный прокурор срок следствия продлевал.

– Откуда вы знаете? Здесь нигде не написано, что он дежурный.

– На дату посмотрите. Первое января – нерабочий день. Кстати, совет на будущее: если вы хотите написать художественное произведение, обязательно обращайте внимание на место и время составления документа, не забывайте смотреть в календарь и фиксировать дни недели, праздники и выходные. Иначе вы никогда не сможете составить в голове правдоподобную картину, в которой поведение людей объяснялось бы достаточно логично.

– А-а, ясно… Про сроки следствия расскажете?

– Не вопрос.

Она достала с книжной полки Уголовно-процессуальный кодекс. Первая мини-лекция началась.

Неожиданно для самой себя Настя свредничала и велела Петру выполнить домашнее задание: сличить описи каждого из семи томов с имеющимися файлами и составить список отсутствующих либо частично представленных документов.

– Не пытайтесь успеть непременно к завтрашнему дню, – смилостивилась она, заметив выражение ужаса в глазах журналиста, – никакой спешки нет. Но сделать это нужно.

Конечно, радужные картинки, нарисованные Стасовым, согласно которым «два часа позанимались – и весь день свободна», оказались весьма далеки от реалий, ибо первый же документ – постановление о возбуждении уголовного дела – потребовал массы разъяснений и дополнительной информации. Прозанимавшись почти до пяти вечера, Настя выпроводила Петра, потому что устала и стала хуже соображать. А вот Петр, в отличие от нее, был полон сил, ни капельки не устал и горел энтузиазмом. Ах, молодость, молодость… Когда-то и она, Настя Каменская, была такой же неутомимой, жадной до работы, могла сутками не спать. Теперь не то.

Второй день занятий начали со следующего документа, которым оказался протокол явки с повинной.

– Оперуполномоченный второго отдела… – снова забубнил Петр, передав Насте распечатку, – майор милиции Шульга С.В. на основании статьи сто одиннадцать УПК РФ составил настоящий протокол в том, что гражданин Сокольников Андрей Александрович… тысяча девятьсот семьдесят первого года рождения… уроженец… проживает… не работает… явился с повинной в органы милиции и, будучи предупрежден об уголовной ответственности за заведомо ложный донос по статье триста один УК РФ… дальше пропуск и какая-то подпись…

– Это Сокольников расписался, чтобы подтвердить, что его действительно предупредили, – пояснила Настя. – Вообще-то полагается оформлять отдельным документом, но иногда делали и так, потому что процессуальные документы имеет право составлять только следователь, а оперативник таких прав не имеет, вот и выходили из положения. Давайте дальше.

– …показал, что двадцатого июня тысяча девятьсот девяносто восьмого года совершил убийство в квартире… дома номер… по улице… мужа и жены Даниловых, совершивших до этого убийство своей дочери, Даниловой Наташи, шести лет. При этом Данилову Людмилу он убил из пистолета-авторучки, а Данилова Георгия ударил по голове газовым ключом в процессе обоюдной борьбы. Трупы всех трех членов семьи Даниловых на своей автомашине «Мазда» он вывез в Троицкий район Московской области и закопал в лесном массиве. Дальше другим почерком: «С моих слов записано верно, мною прочитано». Дальше: «Явку принял», подпись Шульги.

Петр сильно щурился, напрягая глаза, и Настя поняла, что дело не в плохом зрении, а в необходимости разбирать рукописный почерк. На ее взгляд, почерк у майора Шульги был отличным: четкий, выработанный, ровный, легко читаемый, но… Нынешнее поколение молодых благодаря бурному развитию новых технологий не имеет навыка читать и разбирать рукописные тексты, да и писать ручкой скоро разучатся. Сережа Шульга… Она его помнила, хотя и не знала близко, просто сталкивались пару раз, когда ее отдел на Петровке подключали к оперативному сопровождению расследования преступлений, совершенных на той территории, где работал Сергей. Он был грамотным и профессиональным, но Настя видела, какие часы он носит на запястье и на какой машине ездит, и понимала, что этот оперативник, увы, уже не из старой гвардии. Девяносто восьмой год! Как давно это было! Кажется, в начале двухтысячных она слышала, что Шульга умер. Не погиб при исполнении, а именно умер, причем как-то нелепо: в обрывках разговоров, всплывших в памяти, фигурировали баня, паленая водка и какие-то криминальные авторитеты.