Реквием по любви (СИ) - Сладкова Людмила Викторовна "Dusiashka" - Страница 26

— Да тут ниагарский водопад, дорогуша, — довольно прохрипел Алексей, — Ты хочешь меня ничуть не меньше, чем я тебя.

— Тоже мне, экспе…

Окончание фразы договорить Соня была не в состоянии, так как он ввел в нее несколько пальцев, заставляя застонать. Она видела, как мужчина улыбается, и, несмотря на дикое возбуждение, владеет ситуацией на все сто процентов. Все должно было произойти совсем иначе…

Его движения дарили такое сумасшедшее удовольствие, что Алмазова начала задыхаться. Перед глазами все поплыло, а внутри живота стала зарождаться настоящая буря. Соня жалобно всхлипнула, с силой сжимая пальцами крышку стола. Спина ее то и дело выгибалась дугой, голова давно металась из стороны в сторону.

— Вот такой ты мне нравишься куда больше, — ускорил ритм Алексей, — Беспомощная, трепетная, горячая…И, до жути, крикливая.

— Пожалуйста, — от наслаждения девушка прикусила губу, и блаженно прикрыла веки, — Еще…

— Нет, кончить сейчас я тебе не позволю, — Гордеев извлек из нее пальцы в самый последний момент, — Просто хочу, чтобы ты осознала — назад пути уже не будет.

Сейчас пустота собственного тела казалась Соне болезненной. А желание так и осталось не удовлетворенным. И пусть в области секса ее опыт, в отличие от него, был минимален, тело само подсказывало, чего именно она хочет. В данный момент все потеряло свою ценность. И гордость, и независимость, и дерзость. Остался лишь Алексей, стоящий между ее широко разведенных бедер. Мужчина, умудряющийся читать нотацию, словно не замечая своего, возбужденно торчащего члена.

Соня с вызовом взглянула в его глаза, цвета шоколада, и окончательно растаяла. Облизав совсем пересохшие губы, она произнесла фразу, которую никому раньше не говорила:

— Пожалуйста, Лешик. Я ведь…так хочу тебя.

Просьба, наконец, возымела свое действие, и секундой позже, Алексей погрузился в нее на всю длину, выбивая из груди девушки хриплый стон.

Одновременно укусил за подбородок, демонстрируя свое превосходство над этой девчонкой.

— А теперь — кричи, — шепнул прямо в ухо Алмазовой Гордеев, — Громко. И не смей сдерживаться, поняла?

— Но, там персонал, — жалобно пискнула девушка, вновь краснея от стыда.

— Им хорошо платят за отсутствие слуха, — мощно толкнулся в нее Алексей.

Еще раз. И еще.

Теперь Соня прекрасно понимала, что при всем желании, молчать не сможет. Каждое его погружение сопровождалось ее протяжным стоном, который эхом разлетался по полупустому кабинету. Она вцепилась в мужские плечи, как в спасательный круг. В порыве страсти, больно впивалась в Алексея ногтями, сквозь тонкую ткань рубашки. Капли пота стекали по его вискам, да и у самой Сони волосы прилипли к влажному лбу. Но это лишь распаляло мужчину еще больше. Он брал ее столь жестко, примитивно, дико, что стол под ними ходил ходуном. Понимая, что Соня уже на грани, Алексей ускорился. Девушка закричала. Громко. Томно. Протяжно. Ее тело сотрясали конвульсии, а глаза закатились от удовольствия. Она так сильно сжала его внутренними мышцами, что и сам мужчина сдерживаться больше не смог — кончил в нее, рыча от наслаждения, после чего, обессилено рухнул на Алмазову, придавив к столу еще сильнее. Оба тяжело дышали, и хранили молчание.

— В общем так, — Прошептал Алексей, склоняясь над ней так низко, словно поцеловать собирался, — Скажи, глядя в глаза, что мой брат не интересует тебя, в сексуальном контексте.

— Клянусь, — Алмазова с мольбой посмотрела на мужчину, — Я вообще с Андреем не спала.

Гордеев замер:

— То есть, та девушка наглым образом оклеветала тебя?

— Не совсем, — тихо прошептала она, — Девственности он меня все же лишил…

— Что? — истерически захохотал мужчина, после чего больно укусил Соню за щеку, — За дурака то меня не держи, я взрослый дяденька!

— Я говорю правду!

— Ты несешь ахинею, — холодно отчеканил Алексей, — Я тридцать лет прожил, и до сих пор не знаю, как можно лишить девушку девственности, но при этом не переспать с ней.

— По ошибке, — выкрикнула Алмазова, не в силах вспоминать события двухлетней давности, — Он перепутал меня с Катей…

— Как? — опешил мужчина, — Как?

Понимая, что теперь он просто так не отстанет, Соня решила выложить все, как на духу.

— Понимаю, что все выглядит со стороны нелепо, но все же…Окончание первого курса мы всей группой отмечали на горнолыжном курорте. Андрей предложил устроить вечеринку в гостинице, и обмыть машину, которую ты подарил ему на совершеннолетие…Перебрали тогда с выпивкой, и мне стало нехорошо. Именно поэтому, Лиза отвела меня в номер в самый разгар веселья. Я уснула. Проснулась от жуткой боли «там». Закричала. В ответ услышала голос Андрея: «— Не ори, Катька, всю гостиницу перебудишь!». Именно в этот момент, перепуганная до смерти Лизка включила свет, и от увиденной картины, тоже, завизжала. Да и еще бы! Обнаженный Андрей лежит вместе со мной на кровати, с окровавленными гениталиями. Да и я, кровью истекаю. На крики все студенты сбежались, и увидели то…Что увидели. Естественно, родилось много слухов и сплетен. Историю раздули так, словно я вообще родила от твоего брата, и ребенка в детский дом сдала. Если бы не Лиза, вряд ли бы мы с Андреем помирились тогда…

— У меня сейчас башка на части разорвется, — устало потер виски мужчина, — Как он мог перепутать?

— Как…Как, — хмыкнула Алмазова, — Шел в номер девятьсот шестой, а попал в шестьсот девятый.

— Хорошо, мы еще вернемся к этому разговору, но чуть позже. А сейчас, ты должна уйти.

Соня через силу улыбнулась, и кивнула в знак согласия.

— Конечно…

— Сходи к врачу, пускай подберет тебе контрацептивы. Будешь принимать каждый день, поняла?

— Зачем? — насторожилась девушка, недоуменно глядя ему прямо в глаза.

— Затем, что теперь ты моя. И я могу захотеть тебя где угодно. Когда угодно. Как угодно. И еще, Соня, я очень ревностно отношусь к тому, что принадлежит мне. Увижу на тебе чужие руки — голову оторву.

***

— Просыпайся, рыжая!

Кто-то настойчиво теребил ее за нос. Лиза, недовольно фыркнув, отвернулась, уткнувшись лицом в подушку. Естественно, она не выспалась, и совершенно не отдохнула, ведь задремала меньше часа назад. Все ворочалась с боку на бок, успокоиться пыталась.

— Открой глазки, — мужчина чем-то мягким провел по ее лицу, неосознанно, а может и преднамеренно, щекоча девушку.

Карпова уже собиралась намекнуть Дмитрию на полное отсутствие совести, когда с ужасом поняла, что Похомову этот мягкий голос не принадлежит. Испуганно распахнув веки, она просто обомлела. Соколовский, собственной персоной восседал на кровати рядом с ней, и лучезарно улыбаясь, протягивал ей крошечный букет из одуванчиков. Так вот, что щекотало ее несколько секунд назад.

— Спасибо, — смущенно пролепетала девушка, вдыхая носом тонкий аромат полевых цветов, — Это так…мило!

— Решил, что тебе должно понравиться, — Пашка, играючи, взъерошил ее медные локоны, — После тяжелой ночи то…

— Я в восторге, — сонно отозвалась Лизавета, игнорируя последнюю фразу. — Не ожидала, ни цветы в постель получить, ни тебя увидеть.

— Меня бы здесь и не было, имей твой благоверный хоть каплю совести, — возмущенно прошептал мужчина, — Я одежду привез, и перекусить немного захватил.

Соколовский очень внимательно наблюдал за ней, следил за каждым жестом, стараясь уловить произошедшие в Карповой изменения, что немало смутило саму виновницу «торжества».

— Он не мой благоверный, — лицо девушки стало пунцовым, и практически не отличалось от цвета собственных волос, — Что за глупости?

Пашка замер, удивленно уставившись на Лизу.

— Просто… как бы точнее выразиться, — осторожно подбирал слова Сокол, — Мужская рубашка на обнаженном женском теле…Это, как флаг на завоеванной крепости — говорит сам за себя. Понимаешь?

— Ничего подобного, — возмутилась Лиза, — У меня просто не было выбора. Других вещей здесь нет.

— Хочешь сказать, — неуверенно, все еще сомневаясь в своей догадке, начал Соколовский, — Что между вами ничего не было?