Гуло: Первая проверка (СИ) - Бабернов Сергей - Страница 26

— И что же здесь произошло, Игорь из клана Люпуса? — я решил больше не терять ни секунды. Ещё неизвестно, как поведёт себя волчонок, когда проснётся подавленная скарабеем воля. От пережитого стресса может ведь и перекинуться.

Молодой волколак осторожно подошёл ко мне. Склонил голову (с учётом разницы роста, выглядело это комично) и застыл в ожидании. Знак подчинения альфа, то есть мне. Ох, уж мне эти церемонии! Мысленно, я возблагодарил Отца всех оборотней, что росомахи не живут стаями, где подобные ритуалы, а так же язык прикосновений (с трудом переношу даже лишнее прикосновение близких мне людей, а уж касание малознакомых и чужаков считаю актом неприкрытой агрессии) являются неотъемлемой частью повседневной жизни. Я бы при таком раскладе, если и не сошёл бы с ума, то нервный срыв получил запросто.

Но сейчас придётся плюнуть на моё неприятие близкого контакта с посторонними и соблюсти все правила. Для пользы дела. Я провёл кончиками пальцев по щеке Игоря. Значит, я не испытываю агрессии. Он наклонил голову и потёрся щекой о моё плечо — знак полного подчинения. Лёгкое прикосновение ладони к макушке волколака показало, что альфа ему доверяет. Константин едва сдерживал улыбку. Да, со стороны мы, наверное, выглядели как пара педиков. Хорошо остальные смертные не видят. Впрочем, у людей тоже немало дурацких и нелепых ритуалов.

— Как альфа, обещаю тебе защиту и поддержку насколько хватит сил.

— Обещаю выполнять любой приказ, если это не вредит клану.

Что же, по крайне мере, после истощения чар скарабея, волколак будет связан словом. Но…

— Скажи, Игорь из клана Люпуса, спит ли твой зверь. Не вырвется ли он на волю, когда к тебе вернётся контроль над волей.

Волчонок смутился.

— Я боюсь. Очень боюсь. Я хочу оказаться подальше отсюда. Как можно быстрее. Зверь обещает помочь.

— Ты не веришь в мою защиту?

Сам-то я не особо в неё верил. Тем более не знаю от кого и как защищать. Но волчонку об этом знать не обязательно. Похоже он слабо контролирует обращение.

— Верю, но всё равно боюсь.

— Похоже, я могу помочь, — Константин провёл ревизию карманов и из одного достал какой-то талисман. — Одень-ка это, приятель.

Игорь вопросительно глянул на меня, я на экзорциста.

— Амулет Ликаона, — пояснил тот. — Контролирует обращение. Достал по случаю.

Я кивнул Игорю. Парень осторожно одел на шею шёлковый шнурок. Похоже ещё одной проблемой меньше. Везёт нам! К добру ли?

— Кстати, Гуло, могу и тебе такой же дать.

Вот тут я затряс головой что было мочи. У меня без того полно приобретённых ещё в человечьей жизни вредных привычек и слабостей, чтобы разжиться ещё и зависимостью от сомнительного происхождения талисмана. Попробую уж справляться со своим зверем самостоятельно. Пока вроде получалось.

— Ну, а теперь к делу, Игорь. Что здесь произошло?

— Я не знаю.

Вот тебе, бабушка, и Юрьев день. Единственный пока свидетель и тот, либо дурака валяет, либо от страха всё забыл.

— То есть как не знаешь. Ты, как я понял, из охраны.

— Да.

— И не знаешь, что случилось в клубе?

— Мой пост у ворот. Я не знаю, что происходит внутри.

Всё верно — «дедовщина», как она есть — самый молодой, на самом непрестижном посту. Но что-то он всё же видел!

— А какого чёрта, позволь узнать, ты залез под беседку. Монетку потерял?

Волколак задрожал. Дышал он так часто, что рисковал заработать гипервентиляцию. Пришлось положить руку ему на плечо и дать лёгкий импульс Силы. В качестве успокоительного.

— Всё началось, когда первый раз пришёл тот…, — он поднял глаза к небесам, подыскивая нужное слово.

Похоже, красноречие не является его сильной стороной. Впрочем, пост у ворот, не то место, где требуется хорошо подвешенный язык. И всё же я злился. Время уходит, а мы тут торчим и ждём, пока эта гора мышц с физиономией пятиклассника (наверное, и с таким же интеллектом) подберёт нужное слово.

— Человек? — я решился на подсказку.

Парень замотал головой.

— Оборотень? Вампир?

— Демон? — из-за спины охранника внёс свою лепту Константин.

Игорь всё так же мотал головой.

— Я не знаю кто он, — наконец-то хоть какие-то связные слова. — Никто не знал. Но ребята поговаривали, что он из Мидина.

Короткий вскрик заставил обернуться нас обоих. Константин, сжимая виски и качаясь, как после хорошей попойки, шёл к беседке. Добравшись до цели, он прислонился спиной к стене и с тихим стоном сполз на землю. Я почувствовал, что волколака снова охватывает паника. Я и сам не на шутку испугался. Но прочь эмоции! Сейчас главное узнать, что произошло с моим напарником и (я хочу надеяться) другом. Ему нужна помощь и я наружу вывернусь, но помогу этому странному смертному.

Я кажется ни раз упоминал бледность экзорциста. Упоминал? Конечно же. Так теперь можете забыть о моих словах. По-настоящему бледным он стал сейчас. Подобное осунувшееся лицо и прозрачную кожу, возможно увидеть лишь у вампира. Да и то, если тот провёл в гробу скажем так с годик, не получая заветного коктейля, что струится по венам смертных.

Руки Константина дрожали, почище чем у любителя пить горькую. Глаза превратились в два чёрных, бездонных колодца. Без выражения, без жизни, без мысли. Без тени мысли. Серо-фиолетовые губы, беззвучно, но с завидным постоянством, твердили одно и то же слово. Я бы мог и не прислушиваться, чтобы понять его значение.

— МИДИН!

Это пугало и настораживало. Конечно же я читал роман Клайва Баркера «Племя Тьмы», но всегда считал, что описанный там город монстров, этот своеобразный Авалон, проклятых и отверженных, существует лишь на бумаге и в фантазиях талантливого британца. Так почему же смертный, с не самыми слабыми нервами, вдруг впадает в истерику при одном упоминании города, к которому всё равно не имел бы никакого отношения, даже существуй тот в реалиях. Странно всё это. Загадочно и непонятно. А, значит, опасно. На мой взгляд.

Но сейчас не время гадать о связи Константина с выдуманным (очень на это надеюсь) Баркером городом. Сейчас нужно привести экзорциста в чувства. Я, конечно, не медик, но прекрасно понимаю, что подобное истерически-аутическое состояние отнюдь не прибавит здоровья моему смертному напарнику. Как бы кстати пришёлся нашатырь или глоток чего-либо крепкого. К сожалению — ни того, ни другого. Ещё и за спиной маячит вот-вот готовый заскулить и наделать от страха лужу волчонок.

Эврика!

— Игорь, — я не отворачивался от Константина (мало ли что), но почувствовал, как напрягся юный волколак. Слава, Отцу Оборотней, хоть этот не спятил окончательно, — беги к ментам. Скажи, что мы послали. Срочно сюда врача и аптечку. Понял?

— Есть, альфа, — подозрительный энтузиазм, по-моему, этот серый брат готов бежать не только к машинам, а вообще куда глаза глядят.

— Не вздумай смыться, — на всякий случай предупредил я, — возвращайся назад. Есть ещё пара вопросов.

— Вернусь — энтузиазма гораздо меньше, но не сбежит это точно. В отсутствие других оборотней — его альфа я, а значит мой приказ закон. Замечательная всё же дисциплина в кланах.

Пока волколак сверкал пятками, я наконец-то вспомнил о веществе, которое мы с Константином давно уже сделали неотъемлемой частью своего организма. Никотин! Конечно, сигарета не ватка с нашатырём и не глоток спиртного, но, чем богаты… Я прикурил сигарету (надеюсь, экзорцист не страдает дурацким предубеждениями и знает, что в человеческом обличии и тем более через слюну, моя ликантропия для него абсолютно безопасна) и вставил её между губ Константина. Одна судорожная затяжка, приступ кашля и… в тёмных глазах появились первые лучики сознания. Ха! А кто-то ещё твердит о вреде курения!

Константин приходил в себя с невероятной, я бы даже сказал пугающей скоростью. На щеках ещё недавно бившегося в эпилептическом припадке человека появился румянец, губы утратили синюшный оттенок, и вот он уже знаком просит помочь ему подняться на ноги. Поразительно! Этот смертный восстанавливает силы быстрее, чем мы — оборотни — залечиваем раны (а мы самые живучие среди Племени Тьмы), и дело тут не только в целебных свойствах табака. Совсем даже не в них. Что-то в нём есть, чего лишены остальные дети Адама.