Гуло: Первая проверка (СИ) - Бабернов Сергей - Страница 57

И Константин, и Анна, хотя они и не были свидетелями сцены, разыгравшейся на ледяных просторах сознания Повелителя Зверей, понимают — произошло что-то важное и дальнейшие последствия не добавляют оптимизма.

— Похоже — наше союзничество накрылось медным тазом, — экзорцист, ни к кому не обращается, а просто высказывает вслух мысли.

Я до сих пор не понимаю произошедшего. Ну, получил колдун трёпку, ну потерял часть силы… Что трагедию-то устраивать? Правда ещё настораживают собственные, малопонятные ощущения, но в этом разберёмся позже.

— Накрылось?! — восклицает колдун. — Мягко сказано! Вы только гляньте на своего приятеля!

Константин и вила снова поворачиваются в мою сторону и ведут себя так, словно я обзавёлся вторым носом. Анна закрывает рот руками, явно сдерживая крик, а у экзорциста отваливается челюсть.

— Что с твоими глазами, приятель? — наконец выдавливает он.

Отличный вопрос! А почему бы не поинтересоваться, что с моим желудком?! Или с лёгкими?! Как я могу это видеть?!

— А что у меня с глазами? — я едва сдерживаю раздражение.

Константин морщится и качает головой, а вила, так и не уняв дрожи в руках, протягивает мне пудреницу. Я открываю этот необходимый, каждой даме предмет, всматриваюсь в крошечное зеркальце и сам едва не ору дурным голосом от страха.

Что это?! Галлюцинация?! Морок?! Колдовство?! Вместо своих глаз, я вижу нечто ужасное! Белки неестественно густого вишнёвого цвета, а зрачки, по-кошачьи сузились и стали абсолютно чёрными, без всяких признаков радужной оболочки. Такой мерзости я никогда не видел ни у людей, ни у тех кто ими притворяется. Эти зенки больше подходят какой-нибудь рептилии или чудовищу из видений Лавкрафта.

— Получая многое, приходиться и чего-то лишиться, — усмехается колдун. — Привыкай, юноша, к новым возможностям и к новому облику.

Я не отвечаю, мой взор прикован к кровавоглазому чудовищу в крошечном зеркальце. Да, это лицо мне знакомо, знакомо с детства. Оно моё. Но это и личина отвратительного, пугающего и отталкивающего монстра. Он мне противен. Я в ужасе перед ним. Я чувствую его мощь и кровожадность. Я его ненавижу. И виной тому два багровых шарика, звавшиеся когда-то моими глазами. Что же должны испытывать остальные, взглянув на моё обновлённое лицо! Я жажду убить Кранца! Это его работа! Но я никак не могу оторвать взгляд от зеркальца.

— Это ты сделал с ним, старик? — голос Константина тих и спокоен, но в нём есть нечто, заставляющее колдуна подавиться собственным смешком.

— Он сам сделал это с собой, — оправдывается Повелитель Зверей, — когда выкрал шприц у беспутной альфа и напрямую ввёл себе вирус. Он не впадал в кому, не обратился в первое полнолуние, не терял память. Он просто через четыре месяца обрёл возможность принимать облик зверя.

— Именно через четыре? — уточняет Анна.

— Срок беременности у росомахи, — отмахивается колдун. — Его и оборотнем-то нельзя назвать всерьёз. И человеком он уже не остался. Он жил не подозревая о своих силах. Вернее они спали, а я их невольно разбудил. Ещё и подарил новые.

— И что?

— А вот что! Юноша, оторвись от зеркала и протяни руку.

Я машинально протягиваю ладонь. Кранц кладёт туда что-то. Я слышу удивлённый возглас Анны и опускаю свои проклятые глаза. Чёрт! У меня на ладони лежит серебряный крест! Кожа не плавится! Плоть не отзывается жуткой болью! Серебро на меня больше не действует! По инерции я отбрасываю крест и снова смотрю на ладонь. Ни следа ожога!

— Фантастика, — слышу я голос Константина.

— Катастрофа, — вторит ему колдун. — Наверное, Стефан, думается мне, обо всём догадывался заранее и устроил это представление с заговорами и предательством моих компаньонов. Он слишком хорошо знает мою приверженность традициям. И вот я собственноручно создаю для него идеального воина. Теперь князь практически непобедим. Но он просчитался. Это существо, пока ещё оно не умеет управляться с обретённым даром, уязвимо. Сейчас это ещё возможно, и я переправлю его в Мидин. Подобная сила не должна оставаться без контроля Старейшин.

Вот тут-то я понимаю, что речь идёт обо мне. Кранц (а до этого вероятно и Стефан) уже всё за меня решили и теперь главная дилемма — кем я стану — игрушкой кровососа с наполеоновскими амбициями или пленником дряхлых нелюдей из Города Монстров? Чёрта с два! Как говаривал Ильич — мы пойдём своим путём. И сейчас, я как никогда солидарен с классиком марксизма!

Я отбрасываю пудреницу — чёрт с ними, с новыми глазами — видят, и уже хорошо, поворачиваюсь к Повелителю Зверей и вытягиваю средний палец.

— А вот это видел!

Ох уж это моё проклятое голливудское позёрство сколько кулаков или лезвий из-за него пропущено! Сколько обещаний дано наносить первый удар, а не играть героя боевика. Нет — в сотый раз на те же грабли! Колдун же, практично опустив прелюдию, сложил пальцы в замысловатый знак — и вот уже я не более, чем обычная куколка — ни вздохнуть, ни двинуться. Нет, кончиком пальца ещё дёрнуть можно, или носом шмыгнуть, но на этом всё.

Древний идиот — он забыл о моих тылах! Забыл, как Другой, там, в его ледяном сознании пришёл мне на помощь. Забыл о моём напарнике Константине. Вековой склероз!

Действительно, экзорцист вплотную подходит к Кранцу.

— Ты никуда, никого не переправишь.

— Это не обсуждается, — колдун отмахивается, словно от назойливой мухи. — Он опасен для Племени Тьмы.

— Послушай, — начинает Константин.

— Нет это ты послушай, — вроде бы не особо громкий голос Повелителя отражается от кафеля и бьёт по мозгам. — У тебя два выхода: либо последовать со мной и предстать перед Судом за бегство и службу жрецам плотника из Назарета, либо убраться вместе с девчонкой. Она мне, кстати, без нужды, а потому подлежит уничтожению. Выбирай!

— А если…

— Никаких если!

Константин опускает голову. Проклятие! Чего он медлит?! Самое время разнести старикашку в пух и прах.

— А моё бегство, — голос экзорциста тих и слегка подрагивает, — и сотрудничество с церковью…

— Простят ли тебя? — хохочет колдун. — О твоём бегстве давно забыли, а вот дружба со жрецами плотника… Ты сам это выбрал! Сам решил помогать нашим заклятым врагам.

— Неужели…

— Всё! Иди пока я не передумал!

Чёрт возьми! Что за бессовестный торг! Торг моей свободой! А Константин-то! Нет, никому нельзя верить! Ублюдки! Я пытаюсь призвать Другого, но и ток куда-то пропал. Возможно отлёживается после схватки, а возможно… Ему-то на руку попасть в Город Монстров! К себе подобным! Предатели! Кругом предатели! Если бы мог, я бы взвыл от досады!

— Извини, напарник.

Константин так и не смотрит в мою сторону и с видом побитой собаки направляется к выходу. По дороге берёт за руку вилу, та слабо сопротивляется (и за это спасибо), но после пары слов, произнесённых экзорцистом вполголоса отправляется за ним.

Всё! Мне крышка!

— Да, старик, — Константин поворачивается у самого входа.

— Никакого торга, Убийца!

— Да я о другом. Личный вопрос.

— Спрашивай.

— Ты говорил, что очень стар?

— Старше, чем ты думаешь.

— А правда ли, что один из апостолов того самого плотника, Андрей кажется, бывал в этих местах?

— Правда. Зачем тебе это?

— Из интереса. А правда, что следов его пребывания не сохранилось?

— Правда.

— Чёрта с два! Те самые жрецы сохранила его посох и обратили в оружие!

— Не…

Кранц не успевает закончить. Из рукава экзорциста появляется крошечный дротик, он ловко перехватывает его двумя пальцами, и я едва замечаю сам момент броска. Глаз колдуна вздувается перезрелой сливой. Мне даже чудится, что я слышу хлопок, когда он лопается. По морщинистому лицу растекается вязкая жидкость цвета чернил. В оставшемся глазу удивление сменяется дикой яростью. Повелитель Зверей открывает рот.

— Не дай ему позвать огра! — вопит Константин.

Если это ко мне, то он явно забыл о… Проклятие! Я снова свободен! По-видимому, сейчас все силы колдуна направлены на спасение собственной шкуры, а не на устранение пресловутой опасности. Я бросаюсь на него. Занемевшие от бездействия суставы отзываются болью. Мне плевать! Не время обращать внимания на мелочи. Если в комнатёнку ворвётся двухметровый людоед, даже я со своими новыми способностями (с коими пока толком и управляться не умею) окажусь бессильным.