Мажор - Грин Эмилия - Страница 8

Мучитель выдавил из себя улыбку, которой можно было пугать детей.

– Стало быть, ты согласна? – лукавый взгляд серо-гранитных глаз прошиб до озноба.

– А у меня есть выбор? – медленно поднялась со стула, бесстрашно делая шаг вперед, буквально упираясь грудью в раскаченный торс.

– Конечно же… нет. – Он ухмыльнулся, поедая взглядом мои губы. – Ну что ж, золотце… Поздравляю. До конца семестра мы с тобой как ниточка с иголочкой. Послушание и подчинение – вот два кита, на которых будут строиться наши отношения…

Глаза цвета первых осенних сумерек недобро вспыхнули, заставляя непроизвольно поёжиться.

В эту самую минуту я еще не предполагала, что заключила договор с самим дьяволом.

Несмотря на то, что Эд сдержал обещание и перевел на карту немного деньжат, решил пока приберечь их и потратил полтора часа, чтобы добраться до Барвихи на общественном транспорте. Без машины и денег чувствовал себя неполноценным. Сегодня вечером новая гонка. И, конечно же, тусовка ждёт моего триумфального возвращения. Вот только мне нечем их порадовать…

– Извините, ребята, но халявного бухла не будет, – язвительно хмыкнул, открывая тяжелую дверь.

К счастью, дома никого не было. Мать, с вероятностью девяносто девять процентов, инспектировала новые коллекции одежды в бутиках Столешникова переулка, сестра – в лицее, отец – у руля семейного бизнеса. Один я слонялся по дому без дела. И хоть семейный врач настоятельно рекомендовал постельный режим, еще один день в кровати мог быть чреват пролежнями. Наплевав на все запреты, решил немного размяться на велотренажере, а потом покидать мяч во дворе – спорт с детства был чем-то вроде болеутоляющего, я любил принимать его в лошадиных дозах.

Зашел в тренажерный зал и, стянув через голову футболку, задумчиво приложил ладонь к низу живота. Член налился кровью, в районе паха дымилось. Мое нынешнее состояние сравнимо с долгожданным финишем в конце трассы: пульс зашкаливал, а грудная клетка сотрясалась от безудержного поверхностного дыхания. Уже прошло два часа, как я зажал Злату в аудитории, но до сих пор перед глазами стояло видение скромной студентки без трусов на преподавательском столе, смыкавшей пятки на моих обнаженных ягодицах. В ушах застряли её всхлипы и робкие мольбы. Вот черт!

Я заранее подготовился, переименовав в телефонном списке контактов имя Эдика на декана факультета. Можно сказать, оказал особую честь своему приятелю стритрейсеру. И всё получилось даже лучше, чем мог представить – машинки забрали, буду развлекаться с куклой… До сих пор испытывал вожделение, представляя её широко распахнутые бирюзовые глаза и золотистые локоны. Недоступность и застенчивый взгляд побудили к действию: трогал златовласку за талию, просунув колено промеж стройных ног…

С каждой секундой низ живота только сильнее заполнялся расплавленным железом. Оно расползалось по кровеносным артериям, заставляя вены на члене раздуться. Меня душили злоба и желание. Второе сильнее: оно было каким-то душераздирающим. Трахаться хотелось бешено. И не просто трахаться, а обязательно утыкаясь носом во влажные спутанные локоны златовласой…

В меня будто бес вселился.

Скинул с себя оставшуюся одежду, но вместо того чтобы натянуть спортивные шмотки, поплёлся в душ. Необходима была разрядка, прямо как прыщавому тринадцатилетнему девственнику.

Провёл кончиками пальцев по набухшей бледно-розовой головке, припоминая, как жалил языком трепещущую венку на тонкой шее жертвы. С губ сорвался тихий утробный рык. Мои руки пропахли куревом, а от её шелковистых волос доносился тонкий аромат луговых цветов. Он вскружил голову. Бл*ть!

С шумом раздувал ноздри, энергично натирая пальцами свою дубину.

– Ну что же, золотце, без интима, увы, не обойдёмся…

Неделю спустя

Мы с Андреем наслаждались ласковыми лучами сентябрьского солнца, сидя на скамейке в небольшом парке возле корпуса журналистики, и никак не могли попрощаться. У любимого возникло окно, поэтому он предложил прогуляться, а заодно и проводить меня до учебы. Разумеется, я поддержала эту идею.

– До сих пор не верю, что меня взяли в университетскую команду по баскетболу. – жизнерадостно поделился бойфренд, прижимая меня ближе к себе.

Положила голову ему на плечо, расслабленно улыбаясь.

– А вот я ни секунды не сомневалась. И знаешь, почему?

– Почему? – губы Громова растянула игривая улыбка.

– Потому что ты лучший.

– Но не лучше тебя, – взгляд Андрея излучал особую теплоту. Он смотрел на меня с любовью и трепетом. – Поэтому ты не должна опоздать на историю журналистики, – серьезно добавил бойфренд.

Нехотя приподнялась, бросая озабоченный взгляд на часы.

– Да, точно, мне уже пора…

Внутри всё сжалось от необъяснимого предчувствия ускользающего счастья. Знала, мы больше никогда не будем, как раньше, смеяться во весь голос, разгоняя голубей на городской площади, или гулять часами напролет, безостановочно поглощая мороженое. Всё это осталось в прошлом. Повернула голову, внимательно заглядывая своему парню в глаза. Казалось, за эти несколько недель в Москве ничего не изменилось, но, с другой стороны, изменилось всё. Мы будто повзрослели на целую жизнь.

– Сегодня вечером у меня первая открытая тренировка в составе университетской команды. Парни в раздевалке говорят, фанатки толпами приходят поглазеть. Так что… – Андрюша многозначительно вскинул бровь, на что я беззаботно хмыкнула.

– Как же я могу пропустить столь важное событие? – не удержалась и, преисполненная гордости, чмокнула парня в щеку.

Несколько дней назад Громов прошел отбор в баскетбольную команду «Динамо МГУ», и уже с октября начинались игры студенческой лиги. К слову, самых успешных игроков молодежки переманивали крупные российские клубы. Андрей как-то упомянул, что гонорары там исчислялись сотнями тысяч рублей. Знала – он мечтает представлять нашу страну не только в России, но и на турнирах международного уровня.

– Жду тебя вечером на тренировке. Предлагаю потом где-нибудь отметить это событие, – расслабленно предложил любимый.

– Отличная идея! – сходу согласилась я.

Обняв на прощание, Андрей пошел к метро, а я в числе последних студентов прошмыгнула в аудиторию. Но стоило только переступить порог просторного лекционного зала, как приподнятое настроение сдулось, словно дырявый шарик – на моем месте, лениво развалившись и улыбаясь в тридцать два зуба, сидел Железнов. Он что-то оживленно рассказывал Карине, а она легкомысленно хихикала, то и дело дотрагиваясь пальцами до его небритой щеки.

С того знаменательного разговора в запертой аудитории прошло ровно семь дней. Мажор больше не напоминал о себе, но я постоянно чувствовала кожей его долгие раскаленные взгляды. Казалось, он уже никогда меня не отпустит, так и буду в вечном подчинении…

– Феликс, пошли, покурим?. И ты обещал принести мне тот эксклюзивный экземпляр комиксов с первым появлением железного человека… – вопросительно покрутив в воздухе пачкой сигарет, около нашего стола замер однокурсник Ванька.

– Я всегда держу обещания, брателла… – тихо изрёк, бросая на меня пылающий взгляд. – Возьми на моем столе. Курить не пойду – боюсь пропустить что-нибудь интересное, – шантажист облизнулся, глядя на меня как на тарелку с клубникой и взбитыми сливками.

– Э-э-э… Можно уже занять своё место? – спросила, нерешительно прочистив горло.

– Конечно, – доброжелательно отозвался мажор, расплываясь в широченной улыбке, а в глазах читалось предупреждение.

Он медленно поднялся и навис надо мной, словно гора. По коже пробежал холодок, и я машинально отступила. Хотя не набросится же он на меня посреди переполненной аудитории? Ну, в самом деле…

– Ладно, девчонки, ещё увидимся… – мучитель подмигнул, напоследок парализуя пристальным взглядом серо-гранитных глаз.

Карина звонко причмокнула, посылая парню воздушный поцелуй, но Феликс даже не взглянул в её сторону. Его последние слова предназначались не ей. Мне. Вся съежилась, нервно пожимая плечами, словно стряхивала с них снежинки.