Подлунное Княжество (СИ) - Бабернов Сергей - Страница 19

Перенести Данку на кухню оказалось делом не из лёгких. После пережитого у девочки помутилось в мозгу. Она сидела под стойкой, обхватив истерзанные плечи худенькими ручонками, покачиваясь из стороны в сторону и не прекращая скулить. Девочка, не замечала ничего вокруг. До тех пор, пока рядом не оказывались Ратибор и Дол. При приближении двух мужчин Данка пронзительно визжала. При малейшем прикосновении в ход шли ногти и зубы.

В бою с разбойниками всадник не получил ни одной царапины, после нескольких попыток оказать помощь несчастной ему досталось не меньше, чем в давней схватке с голодной рысью. Дол старался не отставать от Ратибора и получил свою порцию укусов и царапин. По чести сказать, он давно бы бросил это занятие и предоставил упрямую девчонку саму себе. Тоже, понимаешь, императрица кефрийская! Подумаешь — помяли немного — не повод же теперь всем глаза выцарапывать. Однако распухшие губы и оставшийся где-то на полу зуб, сразу же напоминали о методах, коими всадник принуждает других стать добрее и человечнее. Подстёгнутый напоминанием торговец проявлял такое рвение, что сам себе дивился.

— Осторожнее, господин всадник! — выкрикивал он уварачиваясь от ногтей девочки. — Косточки у неё хрупкие. Не сломайте, — в ту же минуту, он поспешно отгонял мысль о том, как надуть партнёра Старко, завысив масштабы погрома. Не дай боги, заметит бешеный визитёр из Подлунного. Гнилых зубов не напасёшься.

В конце концов, торговец догадался принести с кухни покрывало, предусмотрительно убранные со столов перед визитом татей. Неимоверными усилиями им всё же удалось спеленать отчаянно сопротивляющуюся Данку. Девочка успокоилась, почувствовав сильные руки всадника. Её тело сотрясала крупная дрожь, из груди вырывались всхлипы, глаза затравленно смотрели в лицо Ратибора. Чувствуя себя не в своей тарелке, всадник отнёс живой свёрток на кухню. Бережно положил на стол. Дол уже был рядом. В руках торговец сжимал большую кружку. Ратибор узнал виденные у Геродота банки из-под странного мяса.

— Медовуха с перебродившей морошкой, — сообщил торговец. — Любого с ног свалит. Ей сейчас в самый раз. Успокоиться. Глотни-ка! — он протянул кружку девочке. Данка с видом обречённого сделала большой глоток. Закашлялась. И вдруг разрыдалась, закрыв лицо покрывалом.

— Слава богам, — Дол опрокинул в себя остатки валящего с ног напитка. — Отошла маленько.

— Успокоить бы надо, — Ратибор подошёл к столу.

— Ни-ни, господин всадник! — замахал руками торговец. — Хоть по-человечески себя вести начала. Она уснёт сейчас, после моего пойла.

Действительно, рыдания становились всё тише, дыхание девочки выровнялось, через пару минут она уже спала.

— Ей бы к лекарю надо, — Ратибор расхаживал по кухне, озабоченно потирая подбородок. — Кстати, где та толстуха? Может, осмотрела бы девчонку? Она женщина как никак… Должна в этих делах смыслить…

— Это вы про Матильду, господин всадник? — уточнил Дол. — Так она выскочила, как только тот верзила к вашему столику направился. У неё нюх на разные заварушки. Теперь уже думаю на полпути к Городу-18. Там наши основные силы. Завтра к полудню здесь уже сотня отборных парней будет. Наверное, и лекаря с собой приведут.

— Не стало бы ей к утру хуже, — Ратибор глянул на спящую Данку.

— Выживет, господин всадник. Ни так уж…  — заметив выражение лица Ратибора, Дол прикусил язык. — Я в том смысле, что раз боги до сих пор ей жизнь сохранили, то уж наверняка и до завтрашнего дня погодят к себе забирать, — поспешно исправил он свою ошибку.

— На богов надейся, а коня привязывать не забывай, — хмуро заметил Ратибор. — Хотя здесь ты прав, наверное. Из тебя целитель, что из валенка гармонь… Я по боевым ранам всё больше… Да и перепугаю девчонку, коли, сейчас осматривать полезу… Но чтобы завтра… Головой отвечаешь!

— Всё исполню, господин всадник! Вы никак уже уходить собрались?

— Пока нет ещё, но скоро надо будет отправляться. Дела у меня… Ты мне лучше объясни — чего ты с толстухой не убежал, когда я с твоими приятелями беседовал? Не успел?

— Век таких бы приятелей не видеть, — буркнул Дол. — После них хоть заново стройся… А не сбежал я потому, что пивнушку без присмотра оставлять нельзя.

— Ты же вроде переселяться собрался?

— Это город переселяется, — поправил Дол. — Моё заведение остаётся. Как же такое прибыльное место бросать? Здесь же ни только тати бывают. Охотники часто приходят, купцы, крестьяне продукты выменивают, путники, вроде вас… Да с такого места сняться — дурость несусветная! Подберу с десяток крепких ребят, опустевшие дома под ночлег приспособлю. Сперва сам дело поведу, потом человечка надёжного поставлю. А может, останетесь, господин всадник? Вы один — десятерых стоите. Через неделю о вашем подвиге вся степь знать будет. Любой душегуб здесь тише воды, ниже травы сидеть будет. Мы со Старко вам плату назначим — не обидитесь… Может и в долю войдёте… К примеру пивнушку эту получите, когда дело наладится.

— Спасибо конечно, — улыбнулся Ратибор. — Только дела у меня. Я же тебе говорил. К тому же присягу давал я князю — так что не могу к тебе на службу поступать…

— Князю? — переспросил торговец. — А разве… Врут, значит?

— Это ты о чём?

— Слухи дошли о нас — от татей, от проезжих купцов — нет больше Подлунного и Яромир мёртв.

— Казнён князь, — вздохнул Ратибор. — На кол мятежники посадили… И княжество наместники по клочкам растащили… Но я-то жив! И приказ мной получен! Пока не выполню — я на княжеской службе!

— Боги в помощь, — Дол совершенно не понимал, как это можно выполнять приказ, полученный от давно мёртвого князя. Тут изгаляешься, чтобы живых вокруг пальца обвести, а этот громила держит слово, данное тому, от кого, наверное, одни кости остались. А ведь мог бы со своими громыхалками в люди выйти. Заодно им со Старко подсобить в объединении степных городов. Однако, памятуя о нраве Ратибора и его крепком кулаке, торговец предпочёл не распространяться на эту тему. Собирается уходить — доброй дороги. От таких людей вообще надо держаться подальше. Мало ли что выкинут. Семь пядей во лбу иметь будешь, а всё равно поступков их не поймёшь!

— У меня к тебе вот какое дело, — между тем продолжал Ратибор. — Слыхал я, у тебя мясо особое есть… В железных банках.

— А кто вам сказал, господин всадник? — поинтересовался торговец.

— То наши с ним дела. Так есть у тебя такой товар или нет?

— Мясо то у меня рудокопы скупают. Про запас, — Дол закатил глаза и покусывал губы, словно узнать имя того, кто прислал Ратибора, было жизненно важной задачей. — Остальные свежатину предпочитают. Шахты — на востоке и юге… Вы же из Подлунного… Стоп! Большеголовый Геродот! Верно?!

— Допустим…

— Ну, парень! — от восхищения Дол даже хлопнул в ладоши. — Надо ему скидку в следующий раз сделать. Мало того знает всего, столько — сколько никакому книжнику не снилось, теперь ещё и от разорения меня спас. Молодец! Верите, нет, господин всадник, каждый раз его в приказчики зову, а он отказывается…

— Может ему его хижина дороже доходного места.

— Бросьте, господин всадник, хибара в овраге лучше хорошего жалования и солидного положения! Так только дурень рассуждать мо… , — Дол осёкся и испуганно глянул на всадника. Тот сам недавно отказался от заманчивого предложения.

Ратибор к удивлению торговца совершенно не разозлился. Даже рассмеялся.

— Вот здесь ты, наверное, прав, Дол! — он дружески хлопнул торговца по плечу. — Только почему, скажи мне, убогому, ты тех дурней на службу к себе зовёшь, а не умников, вроде себя?

— Пусти козла в огород, — буркнул Дол. — Обворуют. Мы со Старко уж не один десяток лет дела ведём, а подвернись случай… Вот он ко мне Матильду приставил, я к нему своего человечка подослал… На том, и держится наше партнёрство. В торговле по-другому нельзя.

— Вот видишь, а ты простофиль вроде меня и Геродота нанимаешь… Мы же в ваших премудростях утонем.