Love Is A Rebellious Bird (ЛП) - "100percentsassy" - Страница 27

Гарри раскрыл рот, чтобы что-то произнести, но не смог вымолвить ни слова. Он продолжал стоять с отпавшей челюстью вместо этого, совершенно не зная, что сказать, или должен ли он вообще что-либо говорить. Он был рад, что Джемме было комфортно, что она была увлечена и хорошо проводила время. Он поистине был рад. Но он должен был быть в восторге от этого, взволнованным таким поворотом событий, и он знал, что он не был. Гарри почувствовал слабый отблеск смущения, пронзивший его, осознавая, что его сердце дрогнуло, когда он впервые увидел их вместе. Его самая непосредственная реакция на счастье его сестры была комбинацией разочарования и (о Боже) ревности.

«Жалкий», — подумал Гарри, пока Луи и Джемма продолжали смеяться. Это вызывало беспокойство и было удручающе знакомым: сбивающая с толку путаница эмоций, в которую, казалось бы, Луи всегда готов его окунуть.

«Нравится моя сестра — просто отлично. Нравится кто-нибудь другой — вообще замечательно. Не выглядит так, как будто ему нравлюсь я, хотя… Может быть?»

Он закрыл глаза, припоминая резкий, с долей пренебрежительности тон Луи на днях в своём кабинете, когда Гримми показал им эти рекламные макеты. Отношения Луи и Гарри были гораздо менее враждебными с недавних пор, здравомыслящими и немного сдержанными в каком-то смысле, и у Гарри появились мимолётные мысли, что это был своеобразный способ Луи показать раскаяние. Мимолётные надежды, наверное. Кажется, что он никогда не разберётся с этим.

«Возможно, сейчас самое время признаться себе, насколько ты хочешь его».

Гарри перетряхнуло от этой мысли, а страх пронзил его насквозь. Он чувствовал абсолютную, крайнюю необходимость идти вперёд, целеустремлённо шагая, будто перемещение тела поможет ему отдалиться от его мыслей.

— Я переживал, что ты ушла домой, — сказал он, прочищая горло и входя в лабиринт столов, надеясь, что он звучит более собранно, чем чувствует себя.

Джемма улыбнулась, когда увидела его, но тут же изогнула бровь.

— Да? — произнесла она холодно. — Мне показалось, или ты в самом деле сейчас обвинил меня?

Гарри покачал головой, посмеиваясь с раскаянием.

— Нет, — сказал он. — Прости.

— Всё хорошо, я понимаю, — она кивнула в сторону Луи, который с интересом наблюдал за ними двумя. — Тебе стоит поблагодарить мистера Томлинсона за то, что он спас меня от скуки. Он как раз рассказывал мне, как несколько стратегически правильно перемещённых приглашений могут всё вокруг оживить.

Луи улыбнулся Гарри с озорным блеском в глазах.

— Это на самом деле очень просто: положить карточку Картрайт рядом с Фрейзер-Линд, — сказал он, указывая на их отдельные столы. — Быстродействующая пороховая бочка.

Гарри рассмеялся. Из того, что он слышал, Марьям Картрайт потребовала обширного количества шампанского на каждом мероприятии по сбору средств, будь то коктейльная вечеринка, обед, завтрак или детский утренник. Фактически все музыканты за спиной ласково называли её Пузыринка. (Найл же, вероятно, говорил ей это прямо в лицо, к их общей милости.) Он мог представить, что Амелии Фрейзер-Линд показалось бы это немного грубоватым.

— Что ж, выходит, это твоя сестра? — спросил Луи. Его скромная улыбка отдавалась режущей болью в груди Гарри.

Гарри кивнул, кусая губы. Джемма театрально вздохнула, будто это было непосильное бремя.

— Я очень много думал, прежде чем она представилась, — произнёс Луи с намёком гордости и прошёлся взглядом по лицу Гарри. — Те же глаза.

Гарри резко повернул голову в сторону Луи и тут же покраснел, адреналиновое покалывание прошлось по его рукам, перемещаясь к ладоням. Он отвёл глаза так быстро, как только мог, и склонил голову, пытаясь скрыть появившуюся напряжённость от его ответа.

Он зря беспокоился. Луи давно смотрел мимо него, через плечо Гарри, где Джеральд Куртенэ возился с альтом на импровизированной сцене в передней части зала.

— Дерьмо, — выругался Луи, проверяя время на экране телефона. — Я должен готовиться к выступлению, — он повернулся к Джемме, прикасаясь к её руке. — Было приятно с тобой познакомиться, — он кивнул Стайлсу: — Стайлс…

Гарри в подтверждение издал слабый гудящий звук, всё ещё глядя в пол. Луи пробирался через столики к тому месту, где он оставил свою скрипку, что Гарри понял по удаляющемуся звуку его голоса:

— Успокойся, Джерри! Я приду через секунду. Нет, я не видел Элеонор. Я стою с ней рядом на сцене, а не слежу за ней…

Джемма прочистила горло.

Гарри поднял голову и встретился с её взглядом, снова краснея и выпуская тихий стон смущения.

— Пожалуйста, не начинай.

— Я не сказала ни слова! — возмутилась она, выпучив глаза со всей своей притворной невинностью. Она просто-напросто сдерживала знающую улыбку, он это видел.

Он в очередной раз бросил взгляд на пол, а учащённый пульс всё ещё окрашивал его щёки в алый. Неловкое волнение, вызванное словами Луи, немного засело внутри него, перерастая в панику. В последнее время он чувствовал себя отстранённым. Луи. Боже. Луи всегда заставлял его нервничать.

Джемма глядела на него в течение минуты, затем выпустила приглушённый звук сочувствия. Она засмеялась, мягко и по-доброму.

— Ой, да ладно тебе, — сказала она, утешительно положив ладонь на его затылок. — Пошли, найдём наши места.

***

В рамках основного события того вечера ЛСО пообещали краткий, интимный предварительный просмотр того, что можно ожидать в следующем сезоне. После того как гости расселись по местам для ужина, но перед тем, как его подали, восемь самых лучших музыкантов оркестра должны были исполнить первые три части Дивертисмента № 15 Моцарта в Си-бемоль мажоре. (Найл довольно хорошо его сократил, тем самым спасая Гримшоу от инфаркта.) Перед выступлением Ник представил Гарри, позволив ему обойтись краткой речью. Всего несколько слов о том, как он был взволнован данной возможностью и программой, которую ему удалось поставить, поднятие бокала и улыбка с ямочками — и затем Гарри повернулся к Гримми, чтобы представить музыкантов. Он с нетерпением ждал момента, когда станет частью аудитории, так как Луи Томлинсон будет заправлять балом в качестве первой скрипки. Гарри не был разочарован, когда заиграла первая нота аллегро. Небольшой ансамбль технически был безупречен, конечно, но было какое-то чудесно ощутимое удовольствие от того, насколько сообща они играли данное произведение, великолепная энергия, которая заставляла аудиторию замирать.

Через некоторое время Гарри закрыл глаза, намереваясь слушать не глядя, но он до сих пор видел только Луи. Освещённый в голове Гарри, Луи излучал больше энергии, чем кто-либо другой. Казалось, он мерцал рядом с ним, зачарованный тем, как хорошо он справляется, насколько хорошо он контролирует свой инструмент и само представление. Гарри идеально мог это представить: скользящие движения его руки со смычком, мягкий взмах его волос по лбу, читающийся рельеф плеч под выглаженной тканью костюма… Гарри открыл глаза только для того, чтобы снова замереть.

Способности Луи Томлинсона были одним из важнейших факторов, повлиявших на решение Гарри прийти в ЛСО; может быть, даже решающим фактором, если быть честным. И всё равно даже после наблюдения за его игрой на репетициях в течение всех прошедших недель, Гарри не совсем понимал масштабы таланта Луи. Это заставило Гарри повозиться в кресле, осознание того, что несмотря на то, насколько он оценил мастерство скрипача преждевременно, ему каким-то образом удалось его недооценить. Это пьянило и немного смущало, плюс закрадывалось ощущение того, что ему никогда не удастся справиться с Луи. Что он только едва начал его понимать.

— Это было потрясающе, — прошептала Джемма, наклонившись к Гарри во время оваций после выступления. — Луи потрясающий.

Гарри сглотнул и кивнул, аплодируя в некотором оцепенении. Ему удалось не думать о нём большую часть времени за ужином, участвуя в разговоре и смеясь, как обычно, достаточно очаровательно. Единственный раз он позволил себе глянуть в сторону столика Луи — наблюдая за тем, как Луи добавлял сливки в кофе, который подали после десерта, случайно останавливая взгляд на его запястьях. Не важно, что он позволил себе всего один взгляд; он в любом случае всё это время точно был осведомлён о присутствии Луи в зале. Весь этот вечер начал казаться унизительным упражнением, в котором ужасающие масштабы озабоченности Гарри присутствием Луи Томлинсона неоднократно свидетельствовали ему об этом.