Love Is A Rebellious Bird (ЛП) - "100percentsassy" - Страница 39

— Хорошо, но чего он ожидает? Что люди возьмут контрабас в Америку и оседлают его на родео? Правильный термин, Оливер, это double bass.

Гарри медленно повернул голову, достаточно для того, чтобы краем глаза заметить девочку и мальчика. Они оба вцепились в скрипки размера ¼, и было видно, что девочка старше мальчика на несколько лет. Её рука лежала на его плече, пока они стояли у входа, наблюдая за движением людей в зале.

— Я думаю, его можно называть и так, и так, — прошептал мальчик. Его глаза были круглыми, когда тот смотрел на большие микрофоны BBC и то, как взрослые собирали нотные листы, переговариваясь в небольших группах.

— Если ты хочешь говорить правильно, то нет.

— Замолчи! — мальчик надул губы, дёргаясь всем телом и стряхивая её руку со своего плеча. — Убери от меня своё лицо.

— Твоё лицо самое глупое, — прошептала девочка.

Гарри не мог не засмеяться, поворачиваясь на носочках к ним лицом, всё ещё со сложенными за спиной руками.

— Ой, блин, — пискнул мальчик. — Преподаватель смотрит на нас!

— Не говори «блин». И он дирижёр, а не преподаватель. Это не урок, Оливер. Это настоящий оркестр! — последнюю часть она сказала с таким большим энтузиазмом, что другие обернулись. Глаза девочки расширились так же, как и у мальчика, и она хлопнула ладонью по губам.

— Что у нас тут? — пробормотал Джеральд Кортни, подходя к Гарри.

— Бедные мышки, — он подмигнул. — Прекрасная парочка, — он протянул руку в сторону Джеральда, указывая, что он сам справится с ситуацией, и спокойно спустился с пьедестала. Дети облокотились на встроенную арку дверного проёма. Гарри улыбнулся, как он предполагал, в дружелюбной манере и направился к ним.

— Привет, — сказал он. — Как вас зовут?

— Гарри Стайлс, о Боже! — визгнула девочка. Она спряталась за спину мальчика, снова вцепившись в его плечо, и выставила вперёд свою скрипку в защитном жесте.

— Что ж, приятно познакомиться, Гарри Стайлс. Какое увлекательное совпадение: меня тоже так зовут! — Гарри усмехнулся, потянувшись за рукопожатием. Девочка закатила глаза, видимо, не впечатлённая чувством юмора Гарри так же, как и некоторые другие скрипачи, которых он мог бы упомянуть.

— Я Оливер Эбби, — деловито сообщил мальчик, взяв ладонь Гарри и пару раз её покачав. — Её зовут Софи. Она просто в моём классе на нижнем этаже. Я не знаю её фамилии.

— Бекер, — зашипела Софи, нахмурившись, обращаясь больше к Оливеру, чем к Гарри.

— Вы двое участвуете в семинаре для начинающих, не так ли?

Они кивнули.

— И вы улизнули из класса, чтобы послушать нашу игру?

Мальчик снова принялся кивать, но Софи схватила его за голову и прикрыла рот одной рукой.

— Мы потерялись, — сказала она. Она театрально выпятила губы и глубоко вздохнула. — Мы просто маленькие дети, и мы не знаем, куда нам идти…

— М-м-м, — загудел Гарри. — Я понял.

Идея начала зарождаться в его голове. Что-то, чтобы занять его на неделе отдыха, волонтёрский проект для детей; если он сможет втянуть в него других членов оркестра, то это станет замечательным мероприятием, в котором сможет поучаствовать ЛСО. Поспособствовать развитию новых талантов. Вдохновить молодые умы. Что послужит оправданием для Гарри, чтобы видеть Луи каждый день. Всё чудесно. «И это было бы на семьдесят пять процентов не корыстно, — подумал Гарри, кивая самому себе. — По крайней мере на семьдесят пять процентов. Чёрт, может быть, и на восемьдесят пять. Я замечательный человек».

— Как зовут вашего преподавателя? — спросил он.

— Мисс Джулия, — ответила Софи.

— Хорошо, — улыбнулся Гарри, засовывая дирижёрскую палочку в задний карман своих скинни-джинс — в тот, в котором не было огромной дырки и где булавки как попало держали лоскут денима на месте, — и предложил им взять его за руку. — Пойдём, найдём мисс Джулию.

Он украдкой взглянул через плечо, ведя детей по коридору, но нигде не заметил Луи. Должно быть, он собрался и просто ушёл… Гарри почувствовал, как защемило в груди, но натянул улыбку и спросил Оливера и Софи, что они учились играть.

— «Go Tell Aunt Rhody» [прим.пер. — детская народная песенка], — ответил Оливер, тщательно выговаривая все слоги.

— Я — Менуэт Номер Три.

— Похоже, вы оба усердно работаете, — сказал Гарри. Они зашли за угол и подошли к кабинету, слушая жужжание тридцати любителей-виолончелистов, которые в одно и то же время играли «Вечное Движение». Когда они перешли к двойной секции, это больше стало походить на улей разъярённых пчёл. Гарри ухмыльнулся и восторженно закусил губу.

— Вот и мы, — сказал он. Музыка прекратилась, когда они вошли в небольшую классную комнату, и Гарри почувствовал боль в спине, оттого что слишком долго шёл согнувшись.

— Эм, здравствуйте, — он взглянул на море маленьких лиц, затем посмотрел на преподавательницу, женщину средних лет с обгоревшей на солнце кожей и светлыми волосами, которые ниспадали до её талии, заплетённые в две толстые косы. — Мне кажется, я нашёл кое-что ваше.

— Оливер! — она нахмурилась. — Софи! Где вы…

— Они немного заблудились в поисках туалета, я так понимаю, — солгал Гарри. Он почувствовал, как Софи сжала его руку. Он отпустил их, и они побежали на свои места в задней части класса, где тотчас принялись толкать друг друга локтями и перешёптываться. — Я Гарри, — сказал он с улыбкой и небольшим взмахом ладони. — Вы Джулия? Одна из преподавателей семинаров для детей?

— Да, — кивнула она, немного ошеломлённая. — Я знаю, кто вы, разумеется.

— Мы можем поговорить? У меня есть идея, которую я хочу осуществить с вашей помощью…

Пять минут спустя Джулия пыталась собрать тридцать гиперактивных детей, а Гарри практически выпрыгнул из класса, вдохновлённый своим планом. Он прошёл через холл, в котором не было никого, за исключением нескольких работников, и зашёл в офис посмотреть, не ждал ли его кто-нибудь.

«Никого нет. Конечно, нет. Просто проверил, просто проверил…»

Кабинеты для практических занятий тоже были пусты. Каникулы официально начались.

Гарри пожал плечами, затянутыми в чёрный тренч, и, не удосужившись его застегнуть навстречу лёгкому весеннему ветру, выудил из кармана телефон, выходя из церкви и направляясь к метро. Он прижал тонкий розовый гаджет к уху, прислушиваясь к статическому прекращению гудков.

— Вуэээййй, Хазза! — Гарри почти не слышал Найла из-за общего гула паба на фоне. — Друг, друг. Что я могу сделать для тебя, друг? — он уже точно был пьян.

— Найлер, как думаешь, сколько членов оркестра мы сможем наскрести к пятнице?

— Ну, у тебя уже есть я. И Зейн. И Томмо. Приходи, выпей с нами пинту, Г! Мы в «Красной Корове»!

Это было всего в нескольких кварталах отсюда, тот же самый паб, в который Найл повёл его на его день рождения в начале февраля в его первую ночь в Лондоне. Сердце Гарри сжалось, когда он услышал голос Луи на заднем плане, высокий и весёлый, старавшийся перекричать шум и музыку из автомата.

— Нет, — сказал он, подумав. — Нет, я не могу, но оркестр… Ты думаешь, мы сможем, скажем, половину из них собрать на несколько дней на этой неделе? Глэдис согласится?

— Конечно. И на меня можешь рассчитывать. А что мы делаем? — классический Найл, даже не думает о том, чтобы пожертвовать своим временем в пабе для одолжения другу.

— Импровизированный концерт, — ответил Гарри. — Кое-что весёлое для детей, начинающих играть.

— Блестяще. Звучит отлично, я скажу парням. Ты уверен, что не можешь прийти выпить?

— Нет, нет… — Гарри почувствовал ком в горле. Он не думал, что сможет сейчас выдержать присутствие Луи, не в непринуждённой обстановке, где им придётся общаться как ни в чём не бывало. — Вы, ребята, веселитесь. Поговорим завтра.

— Лиам только что пришёл! — пропел Найл. — Эй, Пейно! Он мог бы играть на треугольнике или типа того, в крайнем случае.

Гарри засмеялся.

— Уверен, он смог бы.

Перед тем как попрощаться, он услышал шум на другом конце линии и знакомый голос, обращавшийся к Найлу: