Love Is A Rebellious Bird (ЛП) - "100percentsassy" - Страница 82

— Ага, отлично, потому что мне срочно нужно в туалет, — выпалил Гарри, оставил ещё один поцелуй на кончике носа Луи, вскочил с кровати и понёсся к двери. И чуть не споткнулся о кучу грязного постельного белья с прошлой ночи. Сомкнув колени вместе, он попытался выбраться из ситуации.

Лицо Луи расплылось в нежной улыбке.

— Почему ты раньше не сходил? — спросил он, переворачиваясь и протирая сонные глаза.

— Не хотел тебя будить, — пожал плечами Гарри. Он почесал синяк на шее, остановившись в дверном проёме. — Не хотел, чтобы ты думал, что я ушёл…

— Гарри, — Луи закатил глаза, улыбнувшись. — Я тебя люблю; никто не уходит. Иди писай.

Гарри вышел в коридор, а Луи перевернулся на спину, глядя в пустой потолок с улыбкой на лице, которая, казалось, согревала всё его тело. Он чувствовал себя ленивым, полностью удовлетворённым и каким-то образом полным. Целым. Будто Гарри никогда не выходил из него. Луи сжал ягодицы, кряхтя, с небольшим остатком возбуждения от слабого ожога боли.

Он набросился на Гарри, когда тот вернулся из ванной, повалил его на кровать и схватил за подбородок — на вкус он был как мята, но его волосы всё ещё пахли сиренью и цитрусами. Они обменялись ленивыми послеобеденными минетами, медленными, горячими и потрясающими. Затем снова рухнули на кровать, со свежим блеском пота на коже.

— Думаю, нам надо поесть, — резюмировал Гарри.

— Когда-нибудь надо будет, — ответил Луи, утыкаясь своим острым подбородком в грудь Гарри.

— Мы можем пойти в кафе, посидим на улице, выпьем чего-нибудь экстравагантного и съедим пять закусок, — предложил Гарри, проведя пальцами по шее Луи вниз по его спине, прослеживая изгиб позвоночника.

— Разве тебе не нужно работать? — спросил Луи.

— Я уже всё решил, — пожал плечами Гарри.

Они приняли душ (и Луи прижал Гарри к плитке, намылив руку и мастурбируя ему — просто так, лишним не будет), оделись, и двадцать минут спустя они, держась за руки, шли по Кройцбергу. Берлин действительно был прекрасен в это время года, и Луи больше не чувствовал обиды. Он просто наслаждался бесконечным голубым небом и ароматом летнего воздуха, глубоко его вдыхая.

— Ты… — запнулся Луи, когда они расположились за небольшим столиком и получили свои напитки. — Наверное, рано спрашивать, но ты возвращаешься в Лондон?

— Конечно, я возвращаюсь в Лондон, — ответил Гарри. — Берлин — адская дыра, — он вытянул руку, указывая на приятный вид ухоженной зелени, усеивающей шумный, дружелюбный район.

— Не говоря уже о дерьмовой погоде, — фыркнул Луи. — Но что будет с твоим контрактом?

Гарри откашлялся, наклонился вперёд и начал возиться с меню с серьёзным выражением лица.

— У меня есть испытательный срок, — ответил он, подняв голову и встретившись взглядом с Луи. — Два месяца спустя обе стороны должны дать своё согласие, и тогда начнётся долгосрочная часть. Но любой из нас может отказаться.

— И ты хочешь отказаться? — спросил Луи, затаив дыхание.

Гарри кивнул.

— В любом случае я думал об этом, — сказал он. — В последнее время я просто… Я снова хочу играть. Мне нравится дирижировать, но… — он пожал плечами. — И тут всё по-другому; я не понимал этого, пока не вернулся. Мне нравится Лондон. Я хочу там жить. Я хочу жить там с тобой.

Луи улыбнулся.

— И я, — сказал он. — Я бы не смог покинуть Лондон, думаю. Хотя… Ну, я определённо могу остаться здесь с тобой, если захочешь, на следующие пару недель, — он смущённо сообщил Гарри о своём отпуске, и тот притянул его к себе, крепко обняв.

— Ник тебя не уволит, — сказал он, поглаживая волосы Луи. — Не уволит. Он просто даёт тебе немного свободного времени.

Луи вздохнул.

— И оно мне было нужно.

Подошёл официант. Луи опустился на свой стул и, когда Гарри сделал заказ на немецком, почувствовал новый всплеск любви, слыша, как скрипучий голос произносит незнакомые слова.

— Ich hätte gerne Tintenfisch und die Käseplatte, für mich und meinen Freund, bitte.

— Что ты сказал? — прошептал Луи, подвинув свой стул ближе к Гарри, чтобы хоть немного к нему подобраться. Гарри с лёгкостью обернул руку вокруг его плеч.

— Я заказал кальмары и сырную тарелку, — сказал Гарри. — Для меня и моего бойфренда.

Луи мгновенно покраснел и потянул Гарри за мягкий воротник, чтобы поцеловать.

— Сексуально, — выдохнул он, чувствуя как по коже побежали мурашки. — Возможно, нам всё-таки стоит остаться в Берлине.

— Echt? — спросил Гарри. Перед тем как он прочистил горло, его губы искривились, а голос поднялся на три октавы выше. — Es gefäullt dir, mein schöner toller Freund…

— Надеюсь, ты говоришь о том, какой у меня большой член?

Гарри разразился скрипучим смехом, хлопая рукой по рту, его плечи затряслись. Луи ухмыльнулся, радуясь тому, что всё ещё может заставить Гарри настолько сильно смеяться. Он беззастенчиво восхищался лицом своего парня, пытаясь успокоиться.

— У кого большой член?

Луи и Гарри одновременно обернулись и увидели Флориана и Анну, которые стояли на тротуаре и улыбались им из-за цветов, украшающих внутренний дворик кафе.

— Все! — сказал Гарри, раскрывая руки как можно шире, чтобы обнять их обоих. — Анна, ты тоже.

Она засмеялась и хлопнула его по плечу.

— Луи Томлинсон, — сказал Фло, протягивая ему руку. — Должно быть, ты причина тому, что он отменил репетицию? — Луи нервно замер и пожал его большую тёплую руку.

— Флориан Вейл, — он кивнул. Он почувствовал слабое раскаяние из-за того, что ревновал Гарри к Флориану, когда, очевидно, тот был хорошим человеком и отличным другом для Гарри.

— Я… — он прочистил горло, опуская его руку, и застенчиво поправил чёлку. — Спасибо, — сказал он, почти незаметно кивая в сторону Гарри — они с Анной не обращали на них никакого внимания. Ребёнок в животе заворочался, и глаза Гарри загорелись, а руки мгновенно оказались на её животе.

— Да, — ответил Флориан. — Ну, спасибо за выходной. Я рад, что ты здесь. Но если я когда-нибудь ещё увижу его таким, каким он был… — он угрожающе свёл брови.

— Никогда, — ответил Луи. Его голос был уверенным. — Никогда.

— Хорошо, — кивнул Флориан. Он похлопал Луи по плечу и отступил назад, чтобы оценить его. — Знаете, вы очень привлекательная пара, вам кто-нибудь это говорил?

Луи фыркнул и закатил глаза.

— Спасибо, — сказал он. — И вы, — он жестом указал на Анну. — Поздравляю вас обоих.

Флориан гордо улыбнулся.

Они поболтали ещё несколько минут, и, когда еда была готова, Флориан и Анна попрощались и продолжили прогулку. Луи кормил Гарри кальмарами и сыром, хихикал и разрешал слизывать масло с пальцев. День тянулся медленно и лениво, и казалось, что они только сильнее сблизились. Теперь Луи замечал всё, что связано с Гарри, каждую удивительную мелочь, и мысленно записывал их. Они разговаривали часами, гуляя по окрестностям и обнимаясь, Гарри показал Луи некоторые достопримечательности Берлина. Луи чувствовал себя легче воздуха, гуляя по городу с этим мальчиком, его мальчиком. Гарри Стайлс. Казалось, будто его сердце было наполнено ядом, убивающим его. Но сейчас, когда Гарри высосал его, он понял, как легко быть сильным.

Они целовали друг друга, когда хотели, пока солнце не начало тонуть в небе. Затем вернулись в квартиру Гарри и занялись любовью.

— Я снова чувствую себя живым, — сказал Гарри в тот момент, когда они были обнажены и открыты друг перед другом. — Уехав из Лондона, я чувствовал себя мёртвым. А потом появился ты. За дверью, это был ты, и я подумал, что я сплю. Как будто я восстал из мёртвых.

— Точно, — ответил Луи. — Боже, я тоже.

Гарри протянул ладонь и крепко сжал его руку, и некоторое время они так и лежали, тихо и задумчиво. Живые.

***

Программы были напечатаны и сложены аккуратными стопками. За кулисами музыканты доставали из бархатных футляров инструменты из дерева и блестящей латуни и еле слышно разогревались, ожидая своей очереди. Посетители заполнили Барбикан-центр, некоторые из них, прежде чем занять свои места в зале, остановились выпить под мягким освещением. В воздухе смешалось многое: парфюм, приглушённые голоса, тихий звук рвущихся корешков билетов и редкие всплески смеха.