Войны с Японией (От поражения к Победе. К 110-летию окончания Русско-японской войны 1904–1905 гг. и - Золотарев Владимир Антонович - Страница 6

Первый день войны выявил серьезные ошибки и просчеты, допущенные русским командованием на Дальнем Востоке. Недостаточная подготовленность к войне, отсутствие четкого руководства флотом, беспечность командования эскадры, нерешительные действия адмирала Старка — все это привело к значительному ослаблению Тихоокеанской эскадры, позволило японцам беспрепятственно проводить высадку войск в Корее.

В то же время японское командование переоценило значение внезапности. Несмотря на исключительно благоприятные условия (русские корабли стояли на открытом и слабо охраняемом рейде), решающего успеха японскому флоту добиться не удалось, хотя в японской прессе появились очень многообещающие сообщения.

Вот как о первом дне войны писала, например, одна из газет, выходивших в Иокогаме: «Японский военный флот… лишил боеспособности три русских корабля. В полдень 9 февраля последовало нападение японских кораблей на стоявший под защитой береговых фортов русский флот. Снова три русских судна были тяжело повреждены, а после полудня того же дня японская крейсерская эскадра уничтожила два русских военных судна близ Чемульпо. Три победы на протяжении пятнадцати часов»¹⁶.

Однако русская эскадра не потеряла своей боеспособности. Ее ослабление заставило наместника и флотское командование срочно принять меры по выработке общего взгляда на действия флота, чтобы в создавшихся условиях выполнять боевые задачи.

30 января (12 февраля) на совещании, которое проводил адмирал Алексеев, поднимались вопросы о необходимости защищать порт Дальний, об обороне входа в Порт-Артур, о дальнейших боевых действиях эскадры, об ускорении ремонта поврежденных кораблей. В основном решения этого совещания сводились к следующему: оборону Дальнего ограничить выставлением оборонительных минных заграждений; сохраняя броненосцы, выпускать в море только крейсера и миноносцы. Словом, и здесь проявилась нерешительность, порожденная боязнью новых потерь при использовании кораблей эскадры. Чтобы не допустить японские корабли к Порт-Артуру, русские корабли начали минные постановки в районе Талиенванского залива, в одной из бухт которого находится порт Дальний, что было предусмотрено планом войны. Но внезапное нападение Японии не дало возможности своевременно поставить это заграждение. Опасаясь, что японцы могут попытаться высадить в этом районе десант, русское командование решило минировать его. Для этой цели 27 января (9 февраля) в Талиенванский залив был послан минный заградитель «Енисей» под охраной крейсера «Боярин». Заградитель должен был выставить мины заграждения в северном и южном проходах и после этого организовать вывод пароходов из порта Дальний. При прибытии к месту назначения «Енисей» приступил к постановке мин, а крейсер «Боярин» вернулся в Порт-Артур. Таким образом, заградитель на все время ответственной минной постановки был оставлен без всякого прикрытия и в любой момент мог подвергнуться нападению японских кораблей. Учитывая, что в данном районе не было других сил флота, а в городе Дальнем — береговых батарей, под защиту которых «Енисей» в случае необходимости мог отойти, надо признать, что эта постановка никак и ничем не была обеспечена.

В течение двух дней «Енисей» выставил на подходах к порту Дальний 320 мин. «За время этой лихорадочной напряженной работы команды, отлично сознавая опасное положение свое, старались перегнать друг друга в рвении и усердии, офицерам оставалось только следить за правильностью приемов и соблюдением мер предосторожности», — доносил в своем рапорте старший офицер «Енисея»¹⁷.

После вывода из порта Дальний пароходов 29 января «Енисей» выставил последние 22 мины у острова Саншантао. Во время этой постановки две мины всплыли. Командир заградителя капитан 2-го ранга Степанов решил расстрелять их, для чего дал задний ход, чтобы приблизиться к заграждению. Этот маневр был чрезвычайно опасным, т. к. «Енисей» в любой момент сильным ветром мог быть снесен на свое заграждение, подорваться и погибнуть. В действительности так и случилось. Расстреляв мины, «Енисей» дал передний ход, чтобы выйти на свободную воду, но в этот момент раздался взрыв, и заградитель начал тонуть. Неожиданный взрыв ошеломил всех, но, несмотря на это, команда заградителя работала быстро и в полном порядке. Шлюпки были спущены и через 15 минут отошли от борта тонущего корабля, подобрав и находившихся в воде людей. Командир «Енисея», капитан 2-го ранга Степанов, до последнего момента находился на мостике и, распоряжаясь спасением людей, погиб вместе с кораблем.

Как только в Порт-Артуре было получено донесение о подрыве «Енисея», в Талиенванский залив был послан крейсер «Боярин» с 4 миноносцами. Перед выходом командир крейсера, капитан 2-го ранга Сарычев, был предупрежден о том, что залив минирован, но точно место поставленных «Енисеем» мин ему не было сообщено, т. к. командование само не знало этого. 29 января крейсер «Боярин» при подходе к острову Саншантао около 16 часов наскочил на мину, подорвался и стал медленно погружаться в воду. Командир крейсера, капитан 2-го ранга Сарычев, считая положение крейсера безнадежным, решил оставить корабль. Подозвав к борту миноносцы, он приказал экипажу оставить крейсер и перейти на миноносцы.

Через час команда оставила корабль, и командир, не дождавшись, когда он затонет, ушел в Порт-Артур. А подорвавшийся крейсер еще два дня после этого продолжал находиться на плаву и только на третий день в результате разыгравшегося шторма был снесен на минное поле, где вторично подорвался и только после этого затонул. Так по вине командира корабля погиб крейсер «Боярин».

Приведенные факты с гибелью минного заградителя «Енисей» и крейсера «Боярин» показывают, что команды этих кораблей как при постановке «Енисеем» минного заграждения, так и при подрыве обоих кораблей на минах вели себя во всех отношениях безукоризненно, проявляя высокую дисциплинированность, организованность, спокойствие и порядок, и показали себя в этой трудной и опасной обстановке с самой лучшей стороны, чего нельзя сказать о высшем командовании и командире крейсера «Боярин», по вине которых были потеряны оба корабля.

Гибель «Енисея» и «Боярина» наглядно показали слабую тактическую подготовку офицерского состава русского флота и непонимание высшим командованием обстановки, сложившейся в районе боевых действий в первые дни войны. Посылая заградитель «Енисей» с полным запасом мин (свыше 400) на выполнение ответственного задания, командование эскадры и начальник временного морского штаба наместника контр-адмирал Витгефт, отдавший приказание о минировании Талиенванского залива, даже и не подумали о том, чтобы как-то обеспечить минную постановку «Енисея», чем поставили заградитель в чрезвычайно опасное положение. Ведь японские корабли могли в любой момент появиться в этом районе и уничтожить заградитель со всем запасом мин, которых и без того было недостаточно. Направляя «Енисей» для заграждения проходов из порта Дальний, командование не дало командиру точных указаний о месте постановки мин, в результате чего подорвался на минах и погиб крейсер «Боярин», посланный в этот же район без знания и учета минной обстановки. Тактически неправильно действовал и командир заградителя «Енисей», который в целях уничтожения двух всплывших мин стал маневрировать в миноопасном районе и погубил корабль. Еще хуже поступил командир крейсера «Боярин» который нарушил важнейшее требование устава. Он оставил корабль, не приняв всех мер к его спасению, а затем уничтожению крейсера, что могло привести к захвату корабля противником. Таким образом, оба корабля, представлявших большую ценность для русского флота, погибли на своих минах в результате тактически неграмотных действий командования флотом и командиров кораблей.

Японское командование тоже искало наиболее эффективное средство борьбы с русской эскадрой. Она по-прежнему представляла серьезную угрозу японским транспортам, питающим высаженные на материке японские войска. Командующий Соединенным флотом выделил значительные силы, чтобы блокировать русские корабли в районе Порт-Артура. Как сообщал адмирал Старк, число сил блокады достигало 17 вымпелов. Вместе с тем нахождение многих русских кораблей во внутреннем бассейне, единственный выход из которого для эскадренных броненосцев и крейсеров был возможен лишь во время прилива (два раза в сутки), подсказало адмиралу Того новую идею.