Год перестройки (ЛП) - Харпер Кейдж - Страница 42

— Ага, скажи это ему. Он любит поразглагольствовать о «моих детях в Лойоле», как будто, чтоб туда попасть, нужны не только деньги. — Марк поднял на Райана подозрительно поблескивающие глаза. — Ему этот шанс мной попонтоваться нравится больше, чем я сам. Ну конечно, мы же с Тори на самом деле не его дети, так что, естественно, не можем соответствовать его стандартам. А вот новый ребенок — у него-то будут все хорошие карлайльские гены.

— Это он так сказал?

— Это он так думает.

Лицо Марка помрачнело еще больше.

— Или ты можешь остаться тут, — предложил Райан. Марк молча перевел на него взгляд. — Ты сын Джона, тебе здесь всегда рады. А мне тридцать, и я влюблен в мужчину, так что вы с Тори, наверное, самое близкое, что мне светит в плане собственных детей.

Райан прервался, когда его накрыло очередным осознанием. Сама мысль и раньше крутилась в голове среди всех «Ну, потом еще будет время». Да только теперь это «потом»… изменилось.

А Марк все еще хмуро наблюдал за ним.

«Так, о чем бишь я?»

— Мы будем рады, если ты останешься. Поучишься в местной школе, как ты и планировал, а если с ней не получится, может, подумаем насчет домашнего обучения, или онлайн-классов, или еще чего-нибудь.

— Но…

Марк, судя по всему, сомневался. Райан наклонился вперед.

— Но если останешься, то будешь жить с папой-геем и его бойфрендом. Мы не собираемся оправдываться. Я не откажусь ради тебя от Джона и чертовски надеюсь, что и он от меня не откажется. Я не прошу, чтобы ты меня любил, и ты уж точно не обязан относиться ко мне как ко второму отцу. Но тебе придется вести себя нормально и спокойно реагировать, если я обниму или даже поцелую Джона у тебя на глазах. И ты должен понимать, что вдобавок ко всему можешь однажды столкнуться со смешками, оскорблениями и нетерпимым отношением ограниченных людей к нам и к себе.

— Подумают, что я тоже пидор.

Райан не стал цепляться к ругательству. У него было ощущение, что Марк это нарочно сказал, чтобы спровоцировать.

— Не исключено. В конце концов, нет предела человеческой тупости. Большинство не станет так считать, но кто-то все же может усложнить тебе жизнь за предполагаемые грехи отца. Не всегда будет легко.

— Они решат, что вы с папой… делаете со мной всякое.

— Уж надеюсь, что не решат. — Райан прервался и попытался понять, что крылось за странным выражением лица Марка. — Но ты-то так не думаешь?

— Нет, конечно. — Но смотрел пацан в сторону.

— Марк. Твой папа все тот же человек, что и прежде. Когда ты считал его натуралом, то не боялся же, что он совратит Тори, ведь так?

— Ну да.

— Ну, значит, и тебя не станет, хоть гей, хоть не гей.

«Самое время разрядить обстановку».

— Ну а что до меня, прости, конечно, Марк, ты симпатичный парнишка и все такое, но, э-э, посмотри на себя и посмотри на отца. Тебе нужно повзрослеть лет на десять и прописаться в качалке, чтобы хоть как-то с ним сравниться.

— Блин, ну что за пипец! Почему он не мог влюбиться в девушку, как нормальный человек?

— Я не буду менять пол даже ради тебя, — сказал Райан со смешком.

Марк прыснул и взглянул на Райана уже с большей теплотой.

— Ты точно не возражаешь, чтобы я остался?

— Конечно. Ты хороший парень, и мне нравится твоя музыка. Жутко интересно увидеть, кем ты станешь. А если ты здесь еще и чувствуешь себя счастливее, то и твой папа тоже будет счастливее. Для меня это важно. Настолько, что я не против делиться остатками пиццы и подбирать с пола твои грязные носки.

— Ну я не знаю… — Но из его голоса хотя бы исчезло уныние и появилась задумчивость.

Райан оттолкнулся от комода и выпрямился.

— Необязательно решать прямо сейчас. Позвони маме, поговори с ней. Может, твой отчим не настолько упертый, как тебе кажется. Пусть пройдет какое-то время. Передумать никогда не поздно, но сейчас твое решение определит дальнейшую жизнь по крайней мере на ближайшие несколько месяцев. Не спеши, подумай.

Марк медленно кивнул. А потом поднял взгляд и чуть застенчиво спросил:

— Тебе правда нравится моя музыка?

Райан легонько ткнул его в плечо по пути к выходу.

— Ладно тебе, Маркус, не прибедняйся. Ты и без меня знаешь, что чертовски хорош. Осталось только решить, что с этим делать.

Марк закрыл за ним дверь, но Райан не слышал, чтобы щелкнул замок. А затем снова заиграла гитара. И теперь он узнавал какие-то фишки Марка и иногда проскакивающие при подборе новой мелодии ошибки. Музыка звучала уже не так ожесточенно, скорее задумчиво. Райан вернулся к себе в комнату и достал сотовый.

Господи, а ведь Джон уехал всего двадцать минут назад.

Он ждал, меряя комнату шагами, пока Джон точно доедет. Чтобы быть уверенным, что тот сейчас не на обледенелой дороге. А потом нажал на клавишу быстрого набора.

— Да?

— Привет еще раз, малыш, — мягко сказал Райан. — Есть минутка?

— Конечно.

— Ты сидишь?

— Так, почему мне это уже не нравится?

— Помнишь, как ты меня сегодня поцеловал перед уходом?

— Ну да?..

— Так вот, в комнате у Марка тогда играл плеер. А сам он стоял на лестнице и смотрел на нас.

— Твою ж мать. — В трубке повисла долгая тишина. — Что он сказал? Мне приехать? Надо, наверное, вернуться.

— Нет, думаю, не стоит. Я с ним поговорил, успокоил. Мне кажется, ему сейчас лучше немного побыть одному, свыкнуться. Вам нужно все обсудить, но позже.

— Что ты ему сказал?

Райан сглотнул. «Признался пацану, так теперь признайся и мужчине». Почему же сейчас было сложнее?

— Сказал, что мы с тобой вместе, но только с января. Сказал, что это серьезно, не просто секс. Сказал, что люблю тебя.

Долгая пауза.

— Правда?

— Джон, я люблю тебя.

— Господи, как бы мне хотелось быть в тот момент рядом. — Его голос звучал хрипло. — Ты сказал ему, что я тоже тебя люблю?

У Райана замерло сердце.

— Возможно, упомянул что-то такое. Но Джон, тебе нужно с ним поговорить о Синтии. Я ему сказал, что человек может оказаться бисексуалом, полюбить женщину, а потом мужчину, и оба раза по-настоящему. Но он расстроился. Так что лучше продумать, как именно ты все сформулируешь.

— А еще лучше, конечно, если б я сам понимал, где правда. Насчет Синтии.

— Ну, если ты ждал хорошего момента, чтобы покопаться в себе, то вот он. Где-то шесть часов на раздумья, если вернешься домой во сколько планировал. Используй их с умом.

— Райан.

— Да?

— Спасибо. Прости, что тебе пришлось одному со всем этим разбираться, и спасибо, что поговорил с ним.

— Да мне кажется, так даже лучше. С тобой он был бы еще больше на эмоциях. Зато я теперь могу тебя поцеловать, как вернешься домой.

— Уже представляю.

— Смотри, не порви там себе ничего.

Джон рассмеялся.

— Слушай набери мне, перед тем как поедешь обратно, ладно?

— Обязательно.

Райан сел, слушая молчание в трубке. Ну вот и все. Мосты сожжены. «Я гей, я влюблен, и я признал это вслух». Теперь-то самое трудное уже позади, так? Осталось только разобраться с парой вопросов попроще. Ну там… как двум мужчинам вести сексуальную жизнь, когда с ними под одной крышей находится обозленный на весь мир подросток. Как решить, что делать через пару лет, когда закончится учеба и придется искать место в интернатуре. Как рассказать собственному отцу о Джоне.

Мда, что-то многовато трудностей в этом «попроще».

Тем вечером Джон зашел в комнату к Райану. Тот сидел на кровати, вытянув ноги, и что-то выписывал из толстого учебника. Темная челка падала ему на глаза. Одно мускулистое предплечье придерживало лежащий на коленях тяжелый том. Джон замер и просто смотрел.

Любимый мужчина поднял глаза и отложил тетрадь в сторону.

— Ну как он?

Джон вздохнул и тяжело сел в изножье кровати.

— Вроде ничего. Не ярый гомофоб, слава тебе господи. Но плохо понимает, как я мог настолько измениться. И до сих пор боится, что я как-то обманул Синтию. Хотя он и не признается, но все равно переживает, что ты для меня важнее него. Чувствовалось, что вот еще чуть-чуть, и потребует, чтобы я выбрал между вами. Он так ничего и не сказал, но может, потому что боялся, что я выберу тебя.