Вернуться или вернуть?-2 (СИ) - Соловей Дмитрий "Dmitr_Nightingale" - Страница 49

Пока я писал о Первой мировой войне, внимательно изучал документы. Многое пропустил и не вставил в книгу. Не стоит давать шпионам пищу для размышлений. Но для себя я отметил один не самый приятный факт. Как-то я не задумался о том, что мельхиоровое покрытие пуль в России делалось из канадского или французского никеля Новой Каледонии. Своего никеля перед Первой мировой войной в России не было. А когда приспичило и закрылись каналы поставок, воевать оказалось нечем.

Пусть я и далек от горного дела, но все равно помнил, что Россия по запасам никеля является третьей страной в мире. Никель вообще один из самых распространенных химических элементов. И уж в нашей стране с ее огромными территориями никеля в том или ином виде действительно много.

Озадачившись этой темой, я написал письмо Вере Степановне. Она все равно собиралась приехать, чтобы показать варианты герметичных упаковок. Вот ее и спросил о никеле. Типа нельзя ли нам самим его добывать, а потом продавать военному ведомству.

— Про никель и я забыла, — ответила на мой вопрос Вера Степановна. — Согласись, что нам все сферы деятельности не охватить. Много теряется на фоне ежедневных событий. Тут только патент на целлофановые пакеты и пластик оформили, как что-то новое нужно делать. А у меня здоровье уже не то. Давление скачет. Никель действительно нужен. Я подумаю, где лучше приобрести участок.

Если наш химик пообещала заняться никелем, то можно успокоиться. Хотелось бы, конечно, месторождение где-то поближе, а не в Красноярском крае. Еще Вера Степановна прочитала мою книгу. Посоветовала подготовить свидетельства очевидцев тех событий, что сейчас проходят в Европе.

— Добавь больше сцен того, как арестовывали и глумились над царской семьей. Больше опиши низкий уровень рабочих, что и стало основной причиной революционных выступлений. У тебя же барон приехал со всей семьей, попроси его записать собственные впечатления о волнениях в Германии, — предложила Вера Степановна.

Барон действительно приехал. Я когда его встречал на вокзале, то вспомнил стишок Маршака, где:

Собачек, вернее, щенков ротвейлера немец привез пять штук. Но и багажа было много. Барон сетовал, как дорого ему обошлось все это доставить в Екатеринодар, как неудобно было на границе пересаживаться на другой поезд и так далее.

Причиной, побудившей барона отправиться в путь, была нестабильная ситуация в стране. В России же барон рассчитывал, что под моим покровительством получит спокойную и сытую жизнь. Насчет сытой я ничуть не сомневался. Щенков немец продал Заряну по сто рублей за каждого. Зарян поворчал, но заплатил. Старый казак не бедствовал и мог позволить себе такие траты. Даже начал меня подговаривать устроить в Екатеринодаре выставку собак.

— В этом году не успеем, да и в городском бюджете все деньги ушли на запуск трамвая, — не одобрил я его предложение.

Сам я тратиться на такую ерунду не собирался. У меня наступил режим экономии. Куприян Аркадьевич, поверенный Искандера, сильно удивился, когда я предложил несколько другую систему оплаты за галоши. Так-то цена была недорогая. Если покупаешь несколько пар по пятьдесят копеек, то это ерунда. Но я планировал приобрести тысячу. Половину для учеников школы. Еще сотни две пар в магазин. Да и хуторянам обменять галоши на продовольствие будет разумно. С нашей погодой такая обувь очень удобная.

Княжескому поверенному я выдал лист с расценками. Если зафиксировать цены на ту же пшеницу, то можно сделать бартер, минуя денежное обращение.

— Чего так сложно-то? — покрутил прайс Куприян Аркадьевич.

Мне пришлось пояснять. Скрывать информацию о международном кризисе я не стал. Напротив, очень подробно расписал, что такая напасть случается каждые пять-шесть лет. Чем ниже уровень развития страны, тем менее заметны для них эти кризисы.

— Вон оно что, — протер лысину платком Куприян Аркадьевич и пообещал, что донесет до князя полученную информацию.

Я попутно снабдил поверенного папкой с эскизами и лекалами кед. Кеды мне нужны для учеников. Футбол это не только спорт, но командная работа. Бегать в кедах будет и легче и дешевле, чем в кожаных бутсах.

Кризис заставил меня считать буквально каждую копейку. И совсем не по причине того, что я начал испытывать трудности в деньгах. Просто планов образовалось много. Три маслобойни Пономарев уже купил. В конце весны мелкие предприниматели разорились из-за отсутствия сырья и заказчиков. В Лабинской и Афипском, где налажено поташное производство, проблем с доставкой подсолнечника не было. Соответственно, их цена на услуги чуть дешевле. Те, кто старался немного заработать, остались без клиентуры и до нового урожая успели разориться.

Кроме маслобоен, я намеревался выкупить несколько мелких кирпичных заводов. Сам в этих сделках фигурировать не буду. Не нужно лишних разговоров среди купцов. Постараюсь сохранить с ними хорошие отношения. Строю я много, и собственный кирпичный завод будет в тему. Раньше я даже не пытался влезть в эту область, купцы могли меня не понять. Но если сейчас кто-то сам продаст, то приобрету. Заодно и лесопилку, которую выставили на продажу в Крымской.

Мы начали сворачивать свой завод в Крымской. Нового ничего не строили, все, кто кормился на подсобных работах, оказались не у дел. Капитализм, чтоб его! И я тут как яркий представитель монополии. С другой стороны, рабочих лесопилки я на улицу не выгоняю. Просто малое предприятие поменяет владельца. Предполагаю, что рабочие только выиграют от этого. И уж точно не станут устраивать стачки и волнения с битьем стекол и оборудования.

Моя репутация среди рабочих хорошая. На хуторах меня тоже уважают. Я же никогда не строю из себя эдакого «барина». Запросто могу сам полезть на дерево яблоки обрывать. То, что имею дворянский титул, и сам порой забываю. Не так давно узнал о том, что меня, оказывается, в Екатеринодаре не принимают в приличном обществе. Сильно удивился. Вернее, не заметил таких изменений в своей жизни. Еще год назад дворяне активно зазывали к себе домой на обеды. Обычно я отказывался. Но несколько визитов нанёс, когда приезжал Великий князь Николай Константинович. По правилам этикета я должен был пригласить к себе на обед тех, у кого побывал в гостях. Каюсь, что упустил этот момент. ОбЧество меня осудило и демонстративно перестало приглашать. Даже городской голова принимал теперь только «на работе», а я по простоте душевной решил, что ему так проще обсуждать дела.

Думаю, что я бы еще долго пребывал в неведении, но Варенька указала мне на то, что я стал нежелательной персоной в высших кругах Екатеринодара. Девушка расстроилась, а я не очень. Нет у меня времени на такие переживания. Как раз книгу альтернативной истории закончил писать. Мы с Климом все внимательно вычитали и напечатали в нашей типографии пять экземпляров. Отправлять черновик местному цензору смысла не было. Не решит цензор данный вопрос.

За книгами приехал Артем. Он решил взять на себя всю ответственность и выступить в роли автора.

— Ежели кого и сошлют в Сибирь, то меня, а ты непричесанным будешь, — заверил Артем.

Один экземпляр он оставил у московского губернатора с просьбой написать рецензию. Еще одну книгу передал Витте, третью — Великому князю Михаилу. Оставшиеся две с выписками, статьями и прочими документами подал Георгию I, напросившись на аудиенцию.

Ждать решения пришлось долго. Не думаю, что государь за такое «вольномыслие» решит отправить кого-то в Сибирь, но все равно я волновался. Что не мешало мне заниматься текучкой. Барон оказался прав, когда жаловался на железнодорожные тарифы грузовых перевозок. Одно дело, когда это чемоданы, загруженные в багажный вагон, и совсем другое — грузовые перевозки. Отчего-то чиновники стали считать все по высшей тарифной сетке. Никак и здесь кризис повлиял.