Сумеречные улицы (ЛП) - Рассел Гари - Страница 21

Он выдвинул ящик, зная, что найдёт в чёрном мешке для трупов. В конце концов, он помогал Ридиану прибраться после происшествия, поэтому он на самом деле положил туда тело Тильды.

Инопланетные крио-технологии, используемые Торчвудом для замораживания мертвецов, были тем, чего Джек никогда по-настоящему не понимал. Он сомневался, что кто-нибудь в принципе разбирался в этом, и в первую очередь — команда Чарльза Гаскилла, которая открыла и впервые использовала эти технологии в 1906 году. Тем не менее, Джек знал, что это важная часть их арсенала — в один прекрасный день они вполне могут найти способ вернуть оперативников, которые могли бы помочь им в том или ином деле. Это было что-то, к чему сотрудники Торчвуда были готовы — так же, как и к ранней смерти.

Тильду Бреннан уже нельзя было вернуть — поскольку у неё отсутствовала половина головы, такая возможность исключалась сама по себе — но ему нужно было не её тело. Его интересовали обожжённые останки дневника, который он положил в ящик вместе с трупом, зная, что рано или поздно фокус с «Местью за Будущее» вернётся и начнёт его преследовать.

И вот он появился. В образе загадочного Билиса Менджера, прыгающего во времени убийцы и бонвивана, в чьём хрупком старческом теле скрывались и притягательность, и опасность.

Впервые они встретились в 1941 году, и снова — когда Билис освободил Абаддона, но Джек по-прежнему понятия не имел, кем на самом деле был этот человек. Он выглядел как человек, и это означало, что он черпает свои способности (Джек отказывался думать о них как о силе или энергии, это звучало как фраза из комиксов) откуда-то ещё. Билис поклонялся Абаддону, и Джек уничтожил «Великого Пожирателя», но должно было быть ещё что-то. Это был не какой-нибудь никудышный разбойник с одной-единственной целью в жизни — он просто-напросто был слишком хорош для этого.

Наёмник? Человек из будущего, живущий в прошлом? Очень, очень хорошо замаскированный инопланетянин?

Объяснение, крепче всего засевшее в голове у Джека, было самым тревожным. Что, если Билис был офицером Торчвуда, не из Кардиффа (Йанто проверил, перепроверил и ещё сорок раз пересмотрел все записи), но из Глазго? Из Лондонского Института? Или, помоги им Господь, из Торчвуда-4. Это была неприятная мысль.

Он продемонстрировал способность внушать людям ложные картинки из будущего. Бедная Гвен поддалась этому, когда Билис сказал ей, что Рис умрёт — а потом убил его, зная, что Гвен откроет Разлом, чтобы его вернуть (что и случилось, но вместе с тем на свободу вышел и Абаддон). Из разговоров с другими он знал, что они тоже видели людей из своего прошлого, по которым они больше всего скучали, вернувшимися; это были сильные проекции, которыми Билис мог управлять и манипулировать, и это свидетельствовало о том, что он хорошо знает команду. И что он может шпионить за ними, потому что в случае с Оуэном образ, который он видел, был тем человеком, которого он потерял совсем недавно.

Так что Джек знал, что Билис может делать, только не знал, зачем и как.

— Ты прекрасный исследователь, Джек, — пробормотал он. — Я думал, «Месть за Будущее» связана с Абаддоном. Но если это что-то большее?

Он постучал по своему уху, активируя почти невидимый коммуникатор, какие носили все члены Торчвуда.

— Оуэн?

— Да?

— Что ты делаешь?

— Анализирую твою кровь на предмет тех квантовых временны́х частиц, о которых ты спрашивал. Чем бы они ни были. Я имею в виду, я знаю, что это такое, теоретически, но извини меня за то, что я врач — и чертовски хороший в этом плане — однако мне больше нравится работать с реальными вещами, а не с фантазиями.

— Ты ранишь меня до глубины души, Оуэн, — засмеялся Джек. — Кто я, если не твоя фантазия?

— Заноза в заднице, вот ты кто. И, пока ты не успел спросить, — я имел это в виду не в том смысле, который показался бы тебе очаровательным. Что тебе нужно?

— Я ухожу. Я прочитал всё, что нашёл для меня Йанто, и у меня появилось несколько новых идей, но мне нужно больше. Мне нужно найти эксперта по старым книгам. И я как раз знаю одного парня.

— Ну давай, пока, — сказал Оуэн и отключился.

Джек ушёл с базы через один из чёрных ходов, пройдя мимо Хаба и поднявшись по длинной-длинной (в самом деле довольно длинной) лестнице, которая вывела его к офису туристической информации Йанто. Он пересёк маленькую комнату и вышел в ночь.

Люди толпились у входа в большой паб, в то время как другие стекались в турецкий ресторан, стоящий у самой воды. Там же был псевдофранцузский ресторан (довольно хороший, Джеку нравились пироги с начинкой, которые там готовили), несколько итальянских заведений на верхнем уровне и множество баров, кофеен и, ниже по Бьют-стрит, магазины, галереи и даже комедийный клуб.

Пятьдесят лет назад он вёл здесь инопланетянина, замаскированного под эвакуированного ребёнка, и тогда вокруг была лишь грязь и сырость. Склад, через который в 1941 году можно было попасть в Хаб, давно снесли, и теперь примерно на том месте, где он стоял, располагалась пиццерия. Всякий раз, когда Джек заходил туда, там было полно высоких валлийцев с громовыми голосами, развлекавших своих миниатюрных валлийских мамочек, чьи голоса были мягкими и певучими. Джек любил Уэльс, валлийцев, весь этот местный дух и стиль. Раз уж ему пришлось провести на Земле 150 лет, он мог бы оказаться и в местах похуже.

Представьте себе, если бы пространственно-временной разлом находился в Суиндоне. Конечно, Суиндон был довольно милым местом с интересной системой дорог, которая могла бы одурачить любого случайно заглянувшего туда инопланетянина, но у суиндонского Торчвуда не было подходящих условий для этого.

И красивого залива.

Джек прошёл мимо баров и отелей на Бьют-стрит, заглянул в «Jubilee Pizza» (конечно, это было не так здорово, как ресторан у залива, но там быстрее можно было получить еду навынос), а затем направился к одному из новых жилых районов — Сенчури-Уорф, странной коллекции квартир на побережье, в которых никогда нельзя было понять, где находишься — в Бьюттауне или Грейнджтауне. Хотя не то чтобы это имело принципиальное значение.

Он зашёл на охраняемую территорию, преодолев электронную систему безопасности «только для жильцов» с помощью своего прибора, который носил на ремешке на запястье, и свернул к интересующему его дому.

Он набрал номер, зная, что в квартире есть видеодомофон и что жилец, как только увидит его, сразу же отправит его восвояси.

Включи своё обаяние, Джек. Это всегда срабатывает.

— Эй, это я, — сказал он, когда ему ответили.

Послышался звук удара, а затем — приказ уходить, который мог бы быть оформлен более вежливо.

— Я принёс ужин, — добавил Джек и помахал пиццей перед камерой. — Гавайская, с дополнительной порцией грибов.

Дверной замок щёлкнул, и Джек вошёл. Поднявшись по лестнице, он вскоре очутился на четвёртом этаже.

Дверь квартиры была открыта, и Джек прошёл внутрь, отметив запах недавно принявшего душ мужчины. Несколько направленных вверх ламп освещали просторную гостиную с тремя стеклянными дверьми и видом на реку Тафф и простирающийся вдаль город, освещённый словно на Рождество.

Идрис, с влажными волосами, был одет в халат. Он не улыбался.

— Чего ты хочешь?

Джек протянул ему коробку с пиццей. Идрис взял коробку, открыл её, оторвал кусок пиццы и стал есть.

— Да. Хорошая еда, — сказал Идрис. — Так что тебе нужно?

— Кусочек пиццы?

— Купи себе сам, — Идрис взял ещё кусок.

Джек вытащил из кармана шинели книгу.

— Мои люди в опасности. Мне нужны ответы, которые касаются этой книги.

— Это дневник, — заметил Идрис, не прикасаясь к ней. — Замок взломан, так что дневник личный. Предполагаю, что не твой.

— Теперь — мой.

Идрис сполоснул руки под краном, тщательно вытер их и сел за кухонный стол, включив верхний свет.

Он быстро пролистал обгоревший дневник, не утруждая себя тем, чтобы прокомментировать повреждения.