Маленькие женщины - Олкотт Луиза Мэй - Страница 14

• Предыдущая
• 14/68
• Следующая

– Сегодня я кроила жилеты из синей фланели, и меня не оставляли мысли о папе. Я очень беспокоилась о нем и думала, какой одинокой и страшной станет наша жизнь, если с ним что-нибудь случится. Конечно, глупо зря городить всякие ужасы, но что поделаешь! Вдруг в мастерскую вошел старик. В руках он держал конверт. Он опустился на стул рядом со мной, такой усталый, грустный, и я решила расспросить, что с ним стряслось. «У вас сыновья в армии?» – спросила я, увидев, что письмо адресовано не мне. «Да, мэм. У меня было четыре сына. Но двое убиты, третий попал в плен, а к четвертому я сейчас еду. Он тяжело болен и лежит в вашингтонском госпитале», – тихо ответил он. «Вы принесли большие жертвы родине, сэр», – сказала я, теперь этот человек вызвал у меня не жалость, а почтение. «Не больше, чем это нужно, мэм, – ответил он. – Будь от меня какая-то польза, я бы и сам пошел на войну. А раз уж я сам ни на что не годен, я послал сыновей и ни о чем не жалею». Он говорил так убежденно и искренне, что мне стало стыдно. У меня на войну ушел один муж, и то я считаю, что это слишком, а он отдал четырех сыновей, двоих уже потерял, третьего, судя по всему, тоже, и считает, что выполнил посильный долг перед родиной. Мне в утешение остались все мои дети, его же сын, единственный вернувшийся с войны, находится за много миль отсюда и, вполне может статься, ждет отца только для того, чтобы сказать последнее «прости». И тут я почувствовала себя такой счастливой! Я так растрогалась, что собрала ему хорошую посылку, дала денег на дорогу и на прощание поблагодарила за преподанный урок.

На некоторое время в столовой воцарилось молчание. Потом раздался голос Джо:

– Расскажи еще что-нибудь. Мне так нравятся твои истории. В них всегда есть над чем задуматься, и в то же время они такие увлекательные.

Миссис Марч улыбнулась и тут же начала рассказывать. Времени на размышление ей не требовалось. Она прекрасно знала, какие истории нравятся детям.

– Жили-были четыре девочки, всего у них было вдоволь – и одежды, и еды, в их жизни было много приятного и радостного. Девочек окружали верные друзья и любящие родственники. И все-таки они не очень-то были довольны такой жизнью.

Сестры многозначительно переглянулись и с удвоенной энергией взялись за шитье.

– Эти девочки хотели быть хорошими, – продолжала миссис Марч, – каждый день они принимали очень важные решения, но дальше этого дело не шло. Вечно какие-то препятствия вставали у них на пути. Они сетовали, что не могут сделать того, что им хотелось бы, и не могут себе позволить жить так, как надо бы. И они с таким упоением предавались страданиям, что совсем забывали, сколько им уже дано. И вот как-то девочкам повстречалась старая волшебница. Они взмолились, чтобы она сделала их счастливыми. «Извольте, – ответила волшебница. – Когда вам кажется, что несчастнее вас нет никого на свете, вспоминайте о том, что у вас есть».

Здесь Джо захотелось прервать рассказ матери. Но, подумав, она решила послушать дальше, и миссис Марч продолжала:

– Девочки послушались волшебницу и поступили так, как она советовала. К великому своему удивлению, каждая из них почувствовала себя намного счастливее, нежели раньше. Одна поняла, что никакое богатство не в силах избавить семью от горя и позора. Другая – что, несмотря на бедность, она молода, полна сил, жизнерадостна и уже поэтому много счастливее какой-нибудь ворчливой старухи. Та хоть и богата, не может наслаждаться благами, которые ей дают деньги. Да, она многое может себе позволить, но все это ей не в радость. Третья убедилась, что, как ни тягостно помогать служанке готовить обед, еще унизительнее просить этот обед в качестве подаяния. А четвертая неожиданно поняла, что кольца с сердоликами ценятся меньше хороших манер и умения держать себя в обществе. И вот, посмотрев на свою жизнь несколько по-иному, девочки начали больше думать не о том, как приобрести, а о том, как не потерять. Ведь теперь-то они поняли, что обладают очень многим. И мне почему-то кажется, девочки эти никогда не пожалеют, что послушались старую волшебницу.

– Ну и хитрюга ты, Марми! – воскликнула Мег. – Так нас обмануть! Мы думали, ты, как всегда, расскажешь сказку, а ты рассказала историю про нас самих. И показала все наши недостатки. Ты вроде бы говорила и не о нас, а получилась настоящая проповедь.

– Я очень люблю такие проповеди, – задумчиво проговорила Бет, продолжая наводить порядок в швейных принадлежностях Джо. – Похожие истории нам рассказывал папа.

– Я и раньше жаловалась не больше других, а теперь буду особенно следить за собой. Этот случай со Сьюзен меня кое-чему научил, – многозначительно произнесла Эми.

– Ты просто перевернула все в наших душах, Марми. Нет, такого мы никогда не забудем. А если забудем, скажи нам только, как Хлоя в «Хижине дяди Тома»: «Думайте о своей пользе, дети, думайте о пользе!» – и мы тут же вспомним, в чем наша польза! – сказала Джо.

История, которую рассказала миссис Марч, тронула Джо не меньше, чем остальных. Однако веселый нрав всегда одерживал у нее верх над чопорностью, и она никогда не упускала случая посмеяться даже над самой серьезной историей.

– И куда это ты опять собралась? – спросила Мег, видя, как Джо направилась в переднюю.

– Да вот решила потрудиться на свежем воздухе, – лукаво улыбнулась Джо; на ней был старый плащ с капюшоном и резиновые сапоги, в одной руке она держала метлу, в другой – лопату.

– Мало того, что ты уже два раза сегодня гуляла. Бр-р-р! В такой холод и в такую метель! Мой тебе совет, останься дома и погрейся у огня, – сказала Мег, поведя озябшими плечами и придвинувшись ближе к камину.

– Грейся, если тебе нравится. Я не могу целый день сидеть дома. Мне нужны впечатления. Вот я и хочу посмотреть, что там делается. А заодно и снег почищу.

Мег осталась у огня и продолжала читать «Айвенго», а Джо с присущей ей энергией принялась расчищать от снега дорожки в саду Рассыпчатый снег убирался легко, и скоро Джо расчистила все дорожки. Оглядев результаты своего труда, она с удовлетворением подумала, что теперь Бет может спокойно разгуливать по саду со всем своим кукольным лазаретом.

Сад и живая изгородь служили своеобразной границей между домами Марчей и Лоренсов. Оба дома находились в пригороде; несмотря на близость городских улиц, тут царила сельская идиллия с рощами, лужайками, большими садами и тишиной. Старый кирпичный дом Марчей давно не ремонтировался и сейчас, зимой, когда цветники и зелень сада не украшали двора, а густой плющ не увивал облупившейся кладки, выглядел довольно убого. Зато по другую сторону живой изгороди высился каменный дом столь внушительного вида, что, едва взглянув на него, можно было с уверенностью сказать: жизнь хозяев протекает в роскоши и комфорте. Во дворе находился огромный каретный сарай, а к ухоженному саду прилегала оранжерея. На окнах виднелись дорогие портьеры, за которыми угадывались богато и изысканно обставленные комнаты. И все же этому благополучному строению чего-то не хватало. Такое впечатление производит каждый дом, если он поминутно не оглашается детскими криками, и в окне, или на пороге, или в саду не показывается то и дело мать, с радостью и тревогой следящая за возней своих отпрысков. В парадное добротного дома Лоренсов редко входили гости. Казалось, дед и внук большую часть времени проводят друг с другом.

Этот странный дом давно будоражил воображение Джо. А так как недостатком воображения она не страдала, он представлялся ей сказочным заколдованным замком. За закрытым парадным мерещилось множество тайн – Джо очень хотелось побывать там. Кроме того, она давно решила подружиться с Лоренсом-младшим, теперь же, после новогоднего бала, ей захотелось этого еще больше. Джо чувствовала, что и Лори не прочь продолжить знакомство, но, видимо, не знает как или стесняется сделать первый шаг.

Поначалу Джо решила, что Лори уехал – он совсем не показывался на улице. Но недавно она увидела его в окне верхнего этажа. Лори не отрываясь смотрел, как Бет и Эми играли в снежки в саду. Во взгляде его было столько тоски, что Джо в который раз убедилась: ему явно недоставало друзей.

• Предыдущая
• 14/68
• Следующая