Элла покинула здание! - Гринь Анна Геннадьевна - Страница 49
- Предыдущая
- 49/78
- Следующая
Начальник не ответил, уселся за стол и уставился на меня исподлобья. Выглядел он уже не таким разъяренным, но все еще недовольным.
Хм… Интересно, о чем же он думает?
Не дождавшись приказаний, я вежливо улыбнулась и чуть склонила голову.
— Бонс…
— Так какие будут указания, шеф?
— Когда вы вошли, — произнес начальник, хмуро, но внимательно на меня глядя, — то слышали…
— Вы о чем, шеф? — с самым невозмутимым видом осведомилась я, мысленно злорадствуя.
Оброненную Белянским фразу я, само собой, услышала, но не собиралась принимать его слова близко к сердцу. Я бы удивилась и взволновалась больше, услышав нечто противоположное. Но рейяна, похоже, произошедшее волновало. Вот только почему?
— Бонс, вы же понимаете, что вчера я… — недовольно поморщившись, начал было Белянский, но запнулся. — У нас с вами исключительно деловые отношения. Все, что я сказал вчера…
— Что именно, шеф? — с самым невинным видом спросила я.
О! Как же приятно! За этот сердитый и чуть растерянный взгляд начальника я готова забыть о вечерних и ночных приключениях. Это того стоило! Определенно! А-ха-ха!
Белянский уставился на меня, на миг в его волосах блеснули искры, а потом с тихой угрозой он спросил:
— Вы там мысленно злорадствуете, что ли?
От неожиданности я закашлялась, но тут же свела все к невинному недоумению:
— Как вы могли подумать, рейян Белянский?!
— У вас невероятно довольный вид.
— Вам кажется, шеф, — продолжая разыгрывать скромную помощницу, прошептала я, опустив глаза.
Интересно, в своем розово-бордовом одеянии я похожа на честного и профессионального работника, который ни за что бы не подумал насмехаться над провалами в памяти начальства?
— Бонс! — с нажимом окликнул старший следователь.
— Да, шеф?
— Чего я не помню? — прямо спросил Белянский.
— Ничего такого, из-за чего вам стоит переживать, шеф, — смиренно ответила я.
— Ничего? — переспросил он.
— Вы плохо себя знаете, раз сомневаетесь? — вопросом на вопрос ответила я.
Белянский с сомнением побуравил меня взглядом, а после прошипел:
— Вы — зло, Бонс.
— Как быстро меняется ваше мнение, — с наигранной печалью вздохнула я.
— Я вас выгоню и возьму того, кто молчит, когда я говорю, — предупредил начальник.
— Отличное решение, — кивнула я, ни капли не боясь.
Шеф тихо зарычал и добавил:
— Вы распоясались, Бонс.
— Спасибо за комплимент, шеф, — с улыбкой ответила я, необъяснимым образом чувствуя, что шеф на меня не злится.
Неопределенно хмыкнув, шеф чуть улыбнулся, глядя на документы, но тут же посерьезнел и пожаловался:
— У нас тут дело не раскрыто, свежий труп, а все управление обсуждает, гм… совсем не то, что следует!
— Фекла, а у тебя есть пробковая доска?
Хозяйственница воззрилась на меня, как на привидение, внезапно возникшее на пороге ее кабинета.
— В чем дело? — удивилась я.
— Тебе зачем?
— Шеф считает, что одной ему мало, — закатив глаза, пояснила я. — Еще одну потребовал.
Слепакова озадаченно округлила глаза, а потом недоверчиво спросила:
— Так ты в порядке?
— А почему я должна быть не в порядке?
— Ну… — замялась рейна. — Марьян тайфуном по управлению пролетел. Туточки и привычные люди в панике.
Я дернула плечом и сказала:
— Все нормально. Я не из слабонервных.
Хозяйственница недоверчиво покачала головой, но доску выдала. Выставив ее перед собой, как щит, я вышла в коридор и прислушалась. За дверями царила тишина, будто все спецы в управлении от греха подальше окопались под своими столами.
— И никто-то бедной девушке не поможет, — тихо пожаловалась я. — Как что-то интересное, так толпами ходят, а как надо — никого нет.
Повздыхав и для приличия выждав минуту, я потащила добычу на свой этаж, то и дело ловчее перехватывая легкую, но широкую, а потому неудобную доску.
— Бонс, что так долго? — возмутился начальник, из-за своего стола изучая доску, выставленную посередине кабинета на треноге.
«Сам бы сходил, — мысленно ответила я, — если хотел быстрее!»
— Я ведь слабая девушка, шеф, — вслух пожаловалась я, — а вы всех распугали. Некому проявить сочувствие. Помочь. Донести.
Мой намек Белянский не заметил. Бесчувственный человек! Жестокий! Ух!
— Итак, — произнес старший следователь, когда я поставила доску на вторую треногу и подошла к его столу. — Итак, что мы имеем?
Я взглянула на первую доску, где уже были закреплены фотоснимки известных нам жертв. Белянский выдернул из-под металлической скобки подтяжек карандаш и хмуро постучал им по столу, разглядывая лица прижизненных снимков убитых магов.
— Мы знаем, что Димитрия Раскеля убили идентичным образом, но убили его тридцать лет назад, поэтому пока мы не можем быть уверены, что в прошлом и сейчас орудовал один и тот же маньяк, — сказал следователь, подняв лежавший на столе снимок Раскеля. — Тем не менее дела наверняка связаны.
Рейян перехватил снимок за край и бросил его в сторону принесенной мною пробковой доски. Фотокарточка сверкнула бледно-голубым светом и шустро прилипла в центре доски.
«Обленились вы, шеф, — мысленно хмыкнула я, — даже встать из-за стола лень».
— Какой вывод на данный момент мы можем сделать, Бонс? — не подозревая о моих мыслях, спросил старший следователь.
— Про убийцу?
— Да.
— Либо убийца один и он почему-то вновь стал убивать, либо кто-то спустя тридцать лет убивает магов, связанных с делом Раскеля, обставляя все схожим образом, — ответила я.
— Да, именно так, — согласился Белянский и стукнул по столу карандашом. — Рассмотрим каждый из вариантов.
Я кивнула и приготовилась слушать.
— Бывший следователь, с которым я пообщался вчера, рассказал немного, но, судя по всему, в деле Раскеля не было хоть каких-то весомых улик, — с прищуром глянув на фотографию Димитрия, произнес рейян. — В целом рассказ информатора совпадает с рассказом профессора Тадеуша Каранского. — Со стола следователя взмыла и прилипла к доске фотокарточка старичка. — Каранскому были навязаны бывшие выпускники магуниверситета разных годов, которые желали продолжить обучение. Каранский выступал для них кем-то вроде научного руководителя, помогая развивать интерес магов к артефактике. Но в какой-то момент Раскель был убит, а другие ученики перестали общаться с профессором. Я составил вопросы для бывших соседей Раскеля, но вряд ли мы узнаем что-то новое.
Я вынужденно кивнула и заметила:
— В этом старом деле вообще много белых пятен. Никто ничего не видел, а Марианна Раскель вообще отсутствовала в городе.
— Эти белые пятна, судя по всему, существуют только для нас, — покачав головой, возразил начальник. — Зачем кому-то убивать магов? Затем, что они или замешаны в деле, или владеют опасной для убийцы информацией.
— Думаете, кто-то из них знал правду? Знал, кто убил Раскеля? — спросила я.
Шеф задумчиво повертел карандаш в пальцах и быстро написал на листке бумаги несколько фамилий.
— Угг, Ракковский, Блежецкий и Баржек, — прочла я, когда листочек спланировал и прилип к доске рядом с фотографией профессора. — Со слов рейяна Каранского, ближе всех с Раскелем были пятеро. Из них жив пока лишь Болотонский, профессор магуниверситета.
— Да, пятеро. И четверо мертвы, — покивал Белянский. — Все началось с Раскеля. Кто и зачем его убил?
— Кто и зачем? — повторила я вопрос старшего следователя. — Из-за чего его убили?
— Верно, — согласился рейян. — Что могло стать причиной для убийства? У него не было денег, он не перешел кому-то дорогу. Это был чуть нервозный и очень увлеченный любимым делом маг-изобретатель.
— Пропала тетрадь Димитрия, — напомнила я шефу.
Тот кивнул, черкнул слово на бумажке и дал той прилипнуть к доске рядом с изображением Раскеля.
— Пропала тетрадь, — задумчиво произнес Белянский. — Выходит, всему виной изобретения убитого?
- Предыдущая
- 49/78
- Следующая