Надежда сильнее страха (СИ) - "Rabbit hearted girl" - Страница 1

========== Часть Первая - Бабочка и вороны. Глава 1 ==========

Change,

Everything you are

And everything you were

Your number has been called

Fights and battles have begun

Revenge will surely come

Your hard times are ahead

Измени,

Всё, чем ты являешься

И всё, чем был.

Твой номер был назван,

Сражения и битвы начались,

А месть, несомненно, тебя настигнет.

Твои тяжёлые времена настали.

Muse - “Butterflies and hurricanes”

Я стою у окна и всматриваюсь в темнеющую даль. Солнце только что село, и небо вдали, за кронами высоких деревьев, ещё окрашено в приятный оранжевый цвет. И я прекрасно знаю, что кое-кто в этом доме больше всех остальных любит такие закаты.

А вот и он — Пит Мелларк собственной персоной. Как я и думала, любуется закатными красками и думает о чём-то тяжёлом. Хотя, чего гадать — через месяц снова начнутся Голодные Игры. Через месяц ему и Китнисс снова придётся ехать в ненавистный Капитолий и, фактически, отправить на смерть ещё двоих ни в чём неповинных детей.

Прошло уже шесть лет с тех самых Игр. Тогда Китнисс вызвалась добровольцем вместо меня… А что теперь? Иногда мне начинает казаться, что на следующей Жатве вытащат именно моё имя. Чтобы отомстить, чтобы сделать ей больно. Хотя, Капитолий причинил ей уже достаточно боли. Постоянные ночные кошмары, от которых не спасает даже снотворное, мучительное присутствие камер почти каждый день, навязанный президентом Сноу брак с Питом… Как-то она сказала, что предпочла бы каждый день напиваться, как Хеймитч, так, чтобы не понимать, где ты, кто вокруг, чтобы забывать обо всём — лишь бы не видеть всего этого.

Эти Игры изменили нас всех, не только Китнисс. Гейл, чьё присутствие раньше казалось чем-то неотъемлемым, привычным, совсем отдалился от нас. Лишь редко, когда я захожу к Хоторнам, его можно там увидеть. Он, словно избегает всех нас, в особенности Китнисс. Может, в отместку ей, а может, даже и по любви, он женился на Мадж — дочери мэра. Они ждут ребёнка, и даже вроде бы счастливы.

В этом доме очень редко смеются. Кажется, что тут давно поселилось чёрное горе и отчаянье. Сестра порой плачет по ночам. Плачет от безысходности, накрывшей её с головой. Она, как ей кажется, потеряла всех: маму (до сих пор не может простить её слабости), Гейла, Мадж, Пита… Этот когда-то жизнерадостный и вселяющий надежду человек почти превратился в пепел. Он с трудом перенёс гибели всех своих трибутов, каждый раз воспринимаемых, как родных детей. Он с трудом перенёс предательство Китнисс. Она неплохо играла свою роль влюблённой девочки, но ложь ведь всегда обнаруживается — рано или поздно. Неужели она думала, что я не замечу её бесконечных рыданий по ночам? Мне их искренне жаль. Обоих. Я вижу, что моя сестра любит его, но по-особенному, иначе, чем он её, но боится в этом признаться даже самой себе.

Они все, словно пепел. Пепел, развевающийся на ветру…

Я стараюсь держать себя в руках, учиться жить на чужих ошибках. Я научилась верить людям благодаря Китнисс, я научилась надежде благодаря Питу. Я научилась мастерству излечения у матери. Без них я была бы никто… Но иногда мне кажется, что не будь меня, их тоже бы не стало. Не знаю, отчего такие мысли лезут мне в голову. Ведь мне есть ради чего жить. Жить ради новой жизни, ради будущего…

— Опять грустишь? — слышу я знакомый голос. Пит Мелларк с сочувствием смотрит на меня, зажигая в комнате свет.

— Нет, — отвечаю я, стараясь улыбнуться как можно естественнее. — Предвкушаю завтрашний день.

— А что завтра?

— Завтра… Завтра будет завтра, — загадочно отвечаю я. Он чуть улыбается, едва приподняв кончики губ, как замирает. В прихожей хлопнула дверь, и кто-то вошёл в дом. Доносится звук знакомых шагов, отчего глаза моего собеседника буквально на секунду наполняются блеском, а потом опять пропадают в бездне отчаянья.

— Привет, Китнисс! — без особых церемоний вскрикиваю я, повиснув на её шее.

— Привет, Утёнок, — устало улыбается она. – Вот, тащи на кухню, — добавляет она, вручая мне подстреленных индеек.

— Охотилась?

— И не одна, с Хоторном, — отвечает Китнисс, но заметив напряжение в глазах Пита, прибавляет, — С Рори Хоторном.

— С Рори? — повторяю я за ней.

— Уже почти два года.

— А мне он ничего не говорил, — начинаю я, но вовремя останавливаюсь. Наверное, им не стоит знать о том, что мы с ним… встречаемся. Китнисс, словно догадавшись, загадочно смотрит на меня, провожая взглядом.

Уже находясь на кухне, я слышу тихий голос Пита:

— Мне кажется, что они встречаются.

— Да я уже давно об этом знаю, — равнодушно отвечает Китнисс. — Как-то видела их на Луговине.

Наступает гнетущая тишина, такая, что слышен стук часов в прихожей. Я стараюсь делать вид, будто не слышу ничего, но не получается. Кажется, что сейчас произойдёт что-то непоправимое.

— Так и будешь дичиться меня до скончания века?

— Ты ведь знаешь, что я…

— Ты сама это предложила. Никто другой бы до такого не додумался.

— А что с тобой? Объясни! Где тот, кто хотел спасти меня ценой своей жизни? Где тот мальчик, что спас мне жизнь?

— Мальчик умер. И ты первая зарыла его в землю.

— Не смей так говорить! Не смей!

Мне не хочется больше их слушать. Надоело. Ведут себя, как старики, да и только. Неужели так сложно понять и простить друг друга? Я выхожу на задний двор – там, по крайней мере, не слышно их криков. Сегодня мамы нет дома. Ушла к какому-то очередному больному. Как всегда…

Грустно так, что хочется завыть, как волк на луну.

Совсем близко доносится протяжный звук. Звук, который ни с чем не спутаешь. Волк. Откуда он здесь? Вроде бы на территорию дистрикта никак звери пробраться не могут: забор, отделяющий лес, хоть и не под напряжением, но его они опасаются. А этот волк…

Из дальнего угла двора, где хранятся дрова для топки, что-то глядит на меня. Взгляд озлобленный, дикий. Животное, почти сливающееся с темнотой, начинает рычать и наступать. Совершенно непроизвольно я выкрикиваю:

— Китнисс!

Прижимаюсь к стене как можно сильнее, до двери идти далеко — не успею. Может, он не нападёт… Волк издаёт грозный рык и набрасывается, как вдруг падает буквально в нескольких метрах от меня, со стрелой в горле.

Чуть осмелев, я оборачиваюсь и вижу нечто странное: Китнисс сидит на земле и смотрит в темноту. Глаза её полны слёз и страха, а губы шепчут одно и то же: «Рута». Её бывшая союзница, которую убили на её глазах. Она ей очень напоминала меня… Пит, склонившись над ней, гладит её по голове и пытается всячески успокоить. А у его ног лежит лук.

Всё ещё дрожа, я подхожу к ним и неуклюже падаю на колени, заливаясь слезами. Они обнимают меня, и теперь мы плачем вместе. Краем глаза я вижу звёздное небо над головой, безбрежное и глубокое, как море. И впервые за последние годы я чувствую надежду.

========== Глава 2 ==========

Лучи только что вставшего солнца скользят по ещё влажной траве. Росинки поблёскивают, напоминая собой россыпь алмазов. Леди с важным видом жуёт траву и удивлённо смотрит на меня, словно ещё не до конца проснулась и не может понять кто перед ней.