Танец в живописной технике (СИ) - Владимирова Анна - Страница 19

Что-то в наших отношениях определенно не клеилось. А времени изменить это, как оказалось, почти не осталось…

Как я была права когда-то, превратив сковородку в палитру! Теперь, сидя на широком парапете и прижимаясь спиной к стене здания с внешней стороны, я не могла нарадоваться тому факту, что моя палитра была единственным предметом, который не сдувало!

Я честно промаялась бездельем до темноты, но, когда перед моими глазами вновь всплыла картина ночного неба, не выдержала. Собрала холст, краски, инструменты, оделась потеплее и вылезла из окна на широкий подоконник.

Ветер тут был сильным, но сдуть меня, к счастью, не мог. Баночки с красками я выставила вдоль стены, и их лишь надежнее прижимало к ней порывами. А вот кисточки приходилось придавливать всеми конечностями, а две даже держать в зубах. Но это того стоило.

Луну Маури, казалось, можно было руками потрогать! Она заслуживала того, чтобы стать главной героиней! Маленькая и такая незаметная в лучах планет, она показалась мне тем самым нюансом, благодаря которому картина и притягивает взгляд. Чистый жемчужно-голубой отсвет, такой холодный, но лишь на первый взгляд! Его ни за что не повторить, если не подмешаешь в палитру теплых ярких оттенков. Да, их очень мало, но благодаря им цвет и смотрится глубоким, многогранным… загадочным и сильным. Притяжение, которому нет сил сопротивляться…

Закусила губу и порывисто вздохнула, чувствуя, как опускаются руки. Мысль о том, что Дэйран собирается уехать, больно жалила в области солнечного сплетения. Мы — никто друг другу. Так, прошли мимо. Вернее, он прошел мимо и спас. Дважды. А я его попросила убраться из своей жизни. Тоже дважды…

Досадливо стиснула озябшими руками кисточку и, поправив фонарик, остервенело заскакала ей по полотну, взбивая молочного цвета фон. Ноги затекли от неудобной позы и замерзли, ветер выбивал слезы из глаз, но я упрямо продолжала вглядываться в детали пейзажа. Я знала, что нужно ловить момент. Сегодня и только сегодня я чувствую картину, а завтра…

— Леа, твою мать! — раздалось неожиданно за моей спиной.

Я вздрогнула и выронила кисточку. Та покатилась, подгоняемая усилившимся порывом, к краю и исчезла в темноте. Ветер взметнулся вокруг с такой силой, что даже сковородка подозрительно заскрежетала краями по карнизу.

— Дай руку! — крикнул Дэйран.

— Не ори, — спокойно проговорила, не взглянув на него. — Картину сначала…

Он, не дослушав, одним движением рванулся из окна и схватил меня за ближайшую руку. Так мы и ввалились в квартиру. К счастью, я успела сжать край ненаглядного полотна, и оно накрыло нас сверху. Хорошо, что в отношении полотен не работает «закон бутерброда», и подмалевок не пострадал.

Где-то рядом сиреной взвыл Джиджи, но характерных звуков падения банки с жидкостью не последовало.

— Ты какого черта делала за окном?! — прервал мою радость от спасения полотна Дэйран. Он был в таком бешенстве, что мне вдруг нестерпимо захотелось обратно на карниз…

Вжала голову в воротник куртки и осторожно повернулась в сторону мужчины. В комнате было темно, но я видела, что он продолжает лежать на спине рядом.

— Тебе жить надоело?! — рявкнул он, садясь рывком на полу.

Я невозмутимо оперла картину о кровать, чтобы она не пострадала ненароком.

— Не надоело, — спокойно посмотрела в его глаза, благо, зрение уже привыкло к темноте.

— Вставай, — процедил он и попытался поднять меня за руку с пола. Раздался металлический лязг, а я так и не сдвинулась с места. — Что это?

Он настороженно подался вперед, присматриваясь.

— Страховка, — спокойно ответила я, продолжая лежать. — Ты так дернул, что карабин, похоже, заклинило или вывернуло с корнем. Я не могу его расстегнуть.

Демонстративно подергала систему страховки, перехватывающую грудь под распахнутой курткой.

— Страховка? — повторил он недоверчиво.

Не знала, смеяться мне или плакать. А он вдруг уселся сверху, приподнявшись на коленях, и запустил пальцы под мою куртку.

— Леа, я поседею с тобой! — сцепив зубы, процедил он беззлобно. — Страховка…

— А ты думаешь, что я совсем без капитанского мостика в голове? — закатила глаза. — Щекотно!

— Заклинило, — прорычал он, сосредоточенно перебирая пальцами по ремням. — Не крутись!

— Щекотно! — взвизгнула я.

Он убрал руки и провел им по своим волосам, глядя на меня сверху. На его губах играла смущенная улыбка.

— И часто ты подобное вытворяешь?

— Когда хороший ракурс в труднодоступном месте и есть площадка, — пожала я плечами. — Ну, и зацепиться если есть за что.

Он обескураженно покачал головой и вдруг схватился за один из ремней руками. Последовал рывок, и система выпустила меня из плена.

— А я вот безумно боюсь высоты… — наклонился он к моему лицу, опираясь с обеих сторон ладонями. — Леа, у меня проблема…

Завороженно смотрела в его глаза. Все это время на мне был теплый пуховик, но в жар меня бросило почему-то только сейчас.

— Тебя нельзя оставлять без присмотра, — улыбнулся он. — Ты ведешь крайне экстремальный образ жизни.

— Я могу рассмотреть твою кандидатуру на должность телохранителя снова, — пожала плечами в ответ, выдерживая его взгляд. — Мой бывший босс сказал, что я теперь богата…

Предложить ему его же деньги было крайней степенью наглости. Он усмехнулся, прикрывая глаза на секунду:

— Что ты делаешь завтра вечером?

Он помог мне усесться и стянуть с себя пуховик. Глубоко вздохнула и посмотрела на него:

— И что же?

— Мне нужно появиться на светском рауте местных предпринимателей. Составишь компанию?

Мы продолжали сидеть в темноте на полу. Сложившаяся обстановка неожиданно показалась мне очень комфортной. Вроде бы и глаза привыкли, но в то же время было так приятно не различать сейчас цвета!

— Вик-вик-вик? — переспросил испуганный Джиджи,

— Ну да, боюсь, надеть мне нечего. У меня только латексный костюм есть, и тот надо вернуть… — подняла с пола остатки страховки и демонстративно покачала ее на пальцах перед носом Дэйрана. — И даже страховки нет…

— Ты, кажется, разбогатела недавно? — улыбнулся он и встал.

Но когда он уже собирался выйти из комнаты, я опомнилась:

— А с чего ты вообще решил ворваться в мою комнату?

— Услышал, как ты таскаешь что-то по лестнице… — он схватился за ручку двери и обернулся. — Стало любопытно. Всегда хотел посмотреть, как ты рисуешь.

Он усмехнулся, опуская глаза. Но вдруг снова вскинул на меня взгляд и хищно прищурился:

— Собирайся, Леа…

Когда он велел собираться, я и подумать не могла, что придется собрать все: холст, краски, кисти, фонарик, портативный мольберт. Кроме того, мы заехали в дорожное кафе на выезде из города, где Дэйран купил кофе в саморазогревающихся стаканах и бутербродов.

И даже Джиджи прихватили с собой.

— Тебя надо чаще его выгуливать, — усмехнулся Дэйран, когда сияющая всеми цветами радуги довольная медуза восторженно крякнула у него на плече. — Одичает совсем…

Одичает — вряд ли. А вот то, что переметнется к новому хозяину, более вероятно. Джиджи развлекался тем, что передразнивал навигатор, покрываясь такими же зелеными пятнами, что и ограничения скорости на панели прибора, желтыми — навигационных стрелочек на развязках и ярко-красными — заправочных станций.

Мы ехали по широкой освещенной трассе в сторону гор. Куда именно — Дэйран не говорил.

— Мы спать сегодня не собираемся? — зевнула я.

— Ты же все равно не спишь по ночам, — не глядя на меня, ответил он. — Завтра выспишься.

— А во сколько твой аристократический слет? — прищурилась я на ударивший в глаза свет от встречной машины.

— В десять.

Все бы ничего, только для того, чтобы собраться на это мероприятие, мне придется успеть много: найти платье и туфли, а еще сделать что-либо с головой! Ведь мои косички являли собой слишком яркий протест против принятых норм высшего света. Может, Дэйрану было и все равно. Но я еще помнила правила хорошего светского тона, а компрометировать своего спасителя в мои планы не входило. Наоборот — хотелось блистать! Когда я, в конце концов, смогу выйти в свет в следующий раз? Да и напомнить себе не мешало, каково это — чувствовать себя женщиной не только в нижнем белье!