Танец в живописной технике (СИ) - Владимирова Анна - Страница 5

Раковина окрасилась грязными потеками, но я едва ли заметила это.

Я ведь так и не смогла дорисовать себе в воображении его руки, а теперь они вдруг оказались так близко… Казалось, что сила притаилась в каждой напряженной мышце, свернулась тенями в жестких линиях суставов и вен, и только ждала повода прорваться, как это, очевидно, не раз происходило прежде: естественный рисунок кожи был перекроен множественными белесыми рубцами и шрамами.

— Больно! — вскрикнула и дернулась от неожиданности, когда он внезапно надавил сильнее на самую большую рану на моем запястье, пытаясь вымыть из нее грязь. Но вырваться не удалось, и мне оставалось лишь кусать губы.

— Я бы тебе посоветовал не выступать больше в клубах, — сказал Дэйран, продолжая сосредоточенно промывать рану. — И рисовать на продажу портреты беглых военных преступников тоже…

— Тогда я протяну ноги от голода, — рассмеялась нервно.

Он настороженно замер, затем наконец выпустил мои руки и направился к своему рюкзаку.

— Что ты делаешь на Шевве, доктор Грин? — спросил он, извлекая какую-то сумочку из бокового кармана.

«Доктор Грин» ошпарило кипятком мои дребезжащие нервы.

— Я тебе говорила, что не доктор, — процедила я, зло прищурившись. — Не думала, что у киборгов такая короткая память!

Он хмуро глянул на меня, поднимаясь на ноги.

— А я говорил тебе, что не киборг, — ответил напряженно. — Антисептик и пластыри.

И он швырнул на стол пластиковый пакет.

— Спасибо, — опустила виновато глаза.

Но когда подняла их, застала лишь его спину.

Он вышел, легко хлопнув дверью, но скрежета створок лифта так и не последовало. Вместо этого я услышала, как стукнула соседняя дверь. Перевела непонимающий взгляд на оставленный им пакет, настороженно вслушиваясь. Стены тут были «картонные». Когда соседняя квартира сдавалась на ночь, я была вынуждена пользоваться берушами.

Через время послышался шелест душа.

Похоже, у меня появился новый сосед…

Я почти не спала всю ночь. Кашель вернулся с удвоенной силой. Едва небо окрасилось в лиловую пастель — вестницу каждого нового дня на Шевве, я уже топталась по гостиной туда-сюда.

Тихо уселась на широкий подоконник единственного окна в гостиной, чтобы не разбудить медузу, и взглянула на город.

Миарранд был большим туристическим центром единственного на Шевве курортного сектора. Курортным он, конечно, был условно. На Шевве не было ни морей, ни лесов. Только горы. И здесь на поверхность выходили целебные соли и причудливые цветные глины, окрасившие целую долину так искусно, что они стали визитной карточкой и узнаваемой достопримечательностью не только Миарранда, но и всей Шеввы.

Мне нравилось здесь больше всего. Город был более — менее пригодным для жизни, а в постоянной толпе туристов затеряться было гораздо проще. Жаль, если все же и отсюда придется сбежать.

Я снова закашлялась и сделала глоток горячего травяного напитка. Надо все-таки будет озаботиться какими-нибудь лекарствами, как только откроются ларьки с медикаментами.

Скользила взглядом по унылому серому пейзажу города без особых архитектурных изысков, а сама думала о том, что произошло вчера. Близость Дэйрана, наверное, тоже была причиной моей бессонницы. Мысль о том, что он за стенкой, совсем рядом, неприятно щекотала нервы. Было непонятно, как он здесь оказался и как нашел меня. Вероятно, всему виной был тот самый злосчастный портрет. Связался с новым правообладателем? Но просто так подобную информацию не предоставляют. Тогда откуда она у него?

Мне жизненно необходимо было выяснить подробности. Настроен мой сосед, кажется, не враждебно. И, скорее всего, утром его здесь уже не будет. Надо как-то напроситься на разговор… Только как? Зайти по-соседски за черной солью для кофе?

Очередной приступ кашля вырвал меня из авантюрных мыслей.

Но не успела я приступить к мысленному наброску более-менее подходящего повода, как раздался стук. Отставив чашку, настороженно скользнула на цыпочках к двери.

— Леа, открывай, — прозвучало спокойное, едва я вознамерилась посмотреть в глазок.

— Зачем? — выпалила первое, что пришло в голову.

— Лекарства принес, — услышала раздраженное.

Сказать, что я удивилась — ничего не сказать. Мужчина одарил меня тяжелым взглядом, прежде чем пройти внутрь. Одет он был в футболку серо-горчичного цвета, черные свободные штаны с множеством карманов и те же ботинки. Руки его были покрыты почти сплошь татуировками, которых не было 4 года назад, и мне не сразу удалось оторвать от них взгляд… Вздумай я нарисовать его вновь, руки стали бы самой сложной задачей!

— Кофе будешь? — предложила, проследовав за ним.

— Не откажусь, — будничным тоном отозвался он, деловито раскладывая содержимое небольшого пакета на моем маленьком столе.

— Что за лекарства и зачем? — насторожилась, подмечая упаковку шприцев, которую он вытащил последней.

— Почему ты не лечишься, Леа? — укоризненно посмотрел он на меня.

Я опустила глаза на пачку кофе и начала сосредоточенно отсчитывать ложечки.

— Денег не было, — пожала плечами.

— Ложись на кровать — снимай штаны.

Я не донесла четвертую ложку молотого кофе до турки, просыпав его по дороге. А Дэйран, ничего не заметив, встряхивал шприц.

— Или сама вколешь? — перевел он на меня пытливый взгляд, а потом вдруг опустил его на мои руки.

Да, я так и не воспользовалась ни антисептиком, ни пластырями. Его взгляд потемнел. Он зажал шприц с лекарством в ладони и шагнул ко мне.

— Ложись на кровать, — угрожающе процедил он.

— Я не снимаю штаны перед незнакомыми мужчинами! — ощерилась я и двинулась спиной в сторону окна.

Прозвучало глупо, но фору я получила. Дэйран прервал свое наступление и скептически покачал головой, насмешливо наблюдая за моими маневрами между окном и кроватью.

— Можешь мне станцевать, раз тебе так привычней, — наконец оскалился он, его глаза угрожающе блеснули.

— Сегодня у меня выходной! — огрызнулась, отскакивая от него.

— Зато у меня — нет!

И он каким-то неуловимым движением перехватил мою руку, отвлекая внимание этим маневром, и незаметно выставил вперед ногу. Я рухнула на кровать, а он тут же уселся сверху.

— Ты мне не давала всю ночь спать своим кашлем! — отозвался равнодушно и одним движением приспустил с меня домашние теплые штаны.

— Так найди себе другую квартиру! — промычала я, уткнувшись лицом в одеяло. Пыталась выкрутиться, но бесполезно.

— Где еще я найду такой потрясающий вид? — усмехнулся Дэйран, сильнее сжимая своими ногами мои бедра.

И вот тут я вспомнила все самые грязные ругательства, которые когда-либо слышала! Укол оказался безумно болезненным. Мне показалось, что у меня отнялись ноги от ягодиц и до ступней. А сосед, словно растягивая удовольствие, медленно продолжал вводить препарат…

— Знаю, неприятно, — тихо проговорил он, опровергая мои предположения, — зато быстро встанешь на ноги.

Я в этом сильно сомневалась, потому что, даже оставшись на кровати в одиночестве, встать не могла. Любая попытка пошевелиться причиняла жуткую боль в самом охочем до приключений месте.

— Что это было? — простонала я, когда запасы ругательств иссякли.

— Антибиотик.

Дэйран подхватил брошенную турку и принялся готовить кофе.

— Приду вечером — вколю вторую дозу.

— Я поняла: надо срочно искать новую квартиру! — выдохнула я, переворачиваясь на спину.

— Можешь попробовать, конечно, — отозвался он, зажигая газ, — если хочешь нарваться на строгий постельный режим на неделю…

— Тебе не кажется, что для нашего короткого знакомства ты слишком нагло себя ведешь? — я наконец смогла сесть на болезную мышцу.

— Я что-то не вижу толпу желающих занять мое место, — пожал он плечами, придирчиво изучая чистоту кружек для кофе. — Поэтому, можешь сказать спасибо.

Бросила на него злой взгляд.