Четыре-ноль-четыре (ЛП) - "Тиджан" - Страница 11

Проходит день. Два. Неделя.

А потом еще одна. И еще.

Теперь Таннер не приходит в «Кричащие бобы». Он не заезжает за мной перед закрытием, не приходит позавтракать вместе, не заскакивает на пару минут, чтобы просто меня обнять.

Это напоминает мне о том времени, когда мама и сестра уехали, оставив меня позади. Тогда я тоже ждала.

Иногда я жалею о том, что рассказала все Таннеру. Иногда хочу, чтобы он никогда не появлялся в «Кричащих бобах». Но потом вспоминаю, какого это, снова чувствовать, смеяться и любить. С Таннером я вновь ощутила себя живой, и неважно, что это может закончиться для меня тюремной камерой. О том, что было между мной и Таннером я никогда не буду жалеть. Он пробудил меня для жизни, и теперь я не усну снова. Пусть сердце каждый день сжимается от боли, я знаю — со мной все будет в порядке. Я буду двигаться дальше. Я выживу. Как и тогда.

Таннер ушел больше месяца назад.

И вот на тридцать третий день раздался стук в мою дверь.

Глава 10

Я открываю дверь и непроизвольно сглатываю слюну — в горле пересохло от радостного волнения, что опять вижу Таннера.

Он слегка склонил голову, поэтому я вижу, что его волосы влажные. Таннер глубоко засунул руки в карманы своей кожаной куртки, и из-за этого она туго обтягивает его плечи. Я изнываю от желания схватиться за них, притянуть Таннера к себе, запустить пальцы в его влажные волосы, но знаю, что не могу.

Я открываю дверь чуть шире и тут же прячу руки в складках своей объемной футболки.

— Привет.

Сердце бьется громко и часто.

«Он здесь, чтобы?..»

Я смотрю поверх плеча Таннера за дверь. На улице не видно мигающих красно-синих огней полицейских машин, а в руках Таннера не видно наручников, поэтому я слегка расслабляюсь.

— Ты пришел арестовать меня?

Таннер вскидывает голову и удивленно смотрит на меня.

— Думаешь, я поэтому пришел?

Я прикусываю губу и отступаю.

— Я не знала, что думать. Ты исчез после того, как я все рассказала.

— И решила, что я собираюсь тебя сдать?

«Ну…»

Я пожимаю плечами.

— Ты полицейский, и это твоя работа…

Таннер морщится и тихо ругается.

— Черт! Я не собирался доносить на тебя. Да, ты дала ложные показания. Но ты была совсем ребенком тогда.

К глазам подступают слезы. Таннер даже не представляет, что эти простые слова буквально вернули мне годы жизни.

— Значит я не попаду за решетку? — Неуверенно улыбаюсь я.

Глаза Таннер темнеют. Он смотрит на мои губы, потом встречается со мной взглядом.

— Конечно, нет. Я бы не позволил.

Кто-то кашляет в коридоре, и я отступаю в квартиру.

— Хочешь войти?

— Я бы хотел, — Таннер тянется, берет меня за руку и переплетает наши пальцы, — чтобы ты вышла со мной на улицу.

— Зачем?

— Просто доверься мне.

Я быстро обуваюсь, натягиваю свитер поверх футболки и беру ключи. Заперев дверь, я иду за Таннером вниз к черному входу и далее в переулок позади дома. Я выхожу туда, только чтобы выкинуть мусор и исключительно при свете дня. На небольшой площадке нет фонарей, только забор, который отделяет территорию моего здания от соседнего.

Таннер проводит меня мимо мусорных баков к щели в заборе. Пролез в нее, мы оказываемся на соседней парковке. Мы минуем ее, оказываемся на улице и проходим череду припаркованных машин. Внезапно открывается дверь фургона, оттуда выходит женщина и смотрит на меня.

Я не узнаю ее, но на мгновение сердце замирает при мысли, что Таннер нашел мою сестру или маму.

«Так кто эта женщина? Эмили?»

Я рассматриваю лицо женщины. Это не Эмили. У моей сестры глаза глубоко посажены, почти квадратная челюсть и узкие губы. Казалось бы, такое сочетание не сделает девушку привлекательной, но моя сестра была красива своей своеобразной красотой. Эта женщина тоже красива, но по-другому. С длинными распущенными черными волосами и миндалевидными глазами она выглядела, как коренная американка. Она не Эмили. И она слишком молода, чтобы быть моей матерью.

— Кто это? — спрашиваю я у Таннера, но женщина представляется сама.

Она подходит и, улыбаясь, протягивает мне руку.

— Я Касс.

— Ли.

Таннер кладет руку мне на поясницу.

— Касс работает в той самой организации, о которой ты мне рассказывала.

«Что?»

Я поворачиваюсь к нему.

«Как это… Что происходит?»

— Не понимаю. — Мой взгляд мечется между Таннером и Касс, но они оба смотрят на меня. Наблюдают за мной.

— Ты говорила, что пыталась найти маму и сестру. — Таннер кивает в сторону женщины. — Я связался с ней для тебя.

— Но... — Я снова запинаюсь, растеряв, кажется, все слова, поэтому практически шепчу: — Разве это не компрометирует тебя?

Улыбка Таннера чуть дрогнула. Он хмурится, трет подбородок и опускает руку.

— Признаюсь, мне кажется неправильным оставить человека в тюрьме за убийства, которые он совершал. Но оставить гнить за решеткой мужчину, который неоднократно надругался над своей дочерью и мог бы поступить так же с девушкой, в которую я, похоже, влюбился — это совсем другое дело.

«Похоже, влюбился?» — повторяю мысленно я, а Таннер между тем продолжает.

— Искать твою маму и сестру для того, чтобы убедить прийти в полицию и дать показания бессмысленно. Наказание за сексуальное насилие всего семь лет. Твой отец вышел бы из тюрьмы, а твоя мама и сестра отправились за решетку. И ты вместе с ними. Я не могу этого допустить. И, кроме того, — Таннер крепче прижимает ладонь к моей пояснице и кивает на Касс, — я очень сомневаюсь, что смог бы когда-нибудь отыскать твою маму и сестру.

Женщина фыркает.

— Я приехала сюда в виде одолжения. Так что не обольщайся, Таннер.

Он ухмыляется.

— Спасибо.

Касс пристально смотрит и ее милая улыбка исчезает.

— У него есть мой номер. Я не могу дать тебе контакты твоей мамы и сестры. Они не могут вернуться, но я могу помочь тебе уехать к ним. — Она кратко смотрит на Таннера и продолжает: — Но это значит, что тебе придется исчезнуть. Уехав, ты не сможешь вернуться. Таковы правила.

Я словно снова оказалась на той заправке. Но в этот раз не в уборной. Я на месте моей мамы и сестры, которые решают уехать, бросив меня, или остаться.

Касс садится в фургон и отъезжает от бордюра.

Теперь мы с Таннером вдвоем. И мне нужно выбрать. Воссоединиться с мамой и сестрой или остаться с ним.

— Ты сделал это ради меня?

— Я хотел дать тебе возможность выбирать.

В этот момент я понимаю, что Таннер никогда не собирался сдавать меня. Он исчез не для того, чтобы сделать выбор между служебным долгом и мной. Он исчез, чтобы найти мою семью.

Я устремляюсь к Таннеру и прижимаюсь к нему изо всех сил. Он обнимает меня и опускает голову. Я обвиваю его руками и держу крепко-крепко, а затем отстраняюсь ровно настолько, чтобы посмотреть ему в глаза.

— Говоришь, что ты, похоже, влюбился в меня?

Таннер улыбается. В его глазах появляется тот самый тлеющий соблазнительный блеск.

— А разве это не очевидно? Да, я влюбился. И теперь уже нет никакого «похоже». Я твердо знаю, что люблю тебя. Ты должна это знать, прежде чем примешь решение.

Я не тяну с ответом, так как никогда не чувствовала себя увереннее, чем сейчас.

— До того, как ты постучал в мою дверь, я тоже думала, что, похоже, влюбилась в тебя.

Таннер чуть заметно напрягается.

— А сейчас?

Я прижимаю ладонь к его щеке, заставляю наклониться к моим губам и шепчу: