Молчи обо мне (СИ) - Субботина Айя - Страница 12

— Ага. — Он смазано ухмыляется, и я понимаю, что мое сердце на секунду пропускает удар.

Тревожный сигнал, что моя система безопасности в любой момент может дать сбой.

Я обязательно защищусь. Утром. Вспомню, что одиночка — и в моей жизни нет места постоянному мужчине, по крайней мере, на этом этапе. Но эту ночь всю выпью до дна. Получу то, чего со мной уже давно не случалось: симпатичного мужчину, подарившего мне пару оргазмов, ощущение уютной защиты в его объятиях, вот эту наглую ухмылку. И «вкусный» мужской аромат, который останется на моей подушке.

— Артем?

— Мммм? — На этот раз он не открывает глаз, просто прислоняется лбом к моему лбу.

— Этой ночью тебя кто-то ждет? — Даже странно, что я не спросила об этом раньше. Почему-то сразу взяла за аксиому, что занятый мужчина не стал бы так нагло и откровенно клеить женщину, хоть это совершенно не связанные между собой вещи.

— Ну… подчиненные, вероятно, не очень жаждут моего личного присутствия со свечой у их постелей.

— Ты же понимаешь, о чем я.

— Понимаю. — Артем подтягивает меня ближе, крадет вздох, прижимаясь грудью к моей груди. Мы так тесно, что еще немного — и перемешаемся ребрами, станем одним целым, жутким лабораторным экспериментом. — Меня никто не ждет, дурочка. Стал бы я морочить тебе голову?

Я ему верю. Безоговорочно.

Когда просыпаюсь, то за окнами уже светло. Сегодня у меня заслуженный «выходной»: возможность остаться и поработать дома, перебрать все материалы, сортировать наброски, просто спокойно взглянуть на содержимое моего ноутбука. В редакции у меня почти не бывает такой возможности, даже при наличии двух расторопных помощниц всегда есть какие-то другие важные дела и задачи, которые нельзя отложить на потом.

Я отключила будильник еще до возвращения, но в глубине души знала, что это бессмысленно: обычно просыпаюсь почти минута в минуту еще до его звонка. За годы организм сам стал похож на идеальный швейцарский часовой механизм: мое тело знает, когда получит физическую нагрузку, кофе и завтрак, мозг привык заряжаться порцией хорошей книги перед сном, глаза — видеть суету любимого города, куда я переехала всего пару лет назад и из-за работы так до сих пор толком не рассмотрела. Смешно сказать, у меня почти нет фотографий места, где я живу, потому что и по дороге на работу, и, возвращаясь домой, я все равно слишком занята мыслями о… работе, и всегда как-то странно забываю поднять голову и просто посмотреть по сторонам.

Но сегодня я проспала. Сонный взгляд на часы на прикроватной тумбочке — уже почти одиннадцать. Господи боже, последний раз я так долго спала… так давно, что лучше и не вспоминать. Переворачиваюсь, пытаясь придумать небанальную замену «доброму утру», но в ней нет необходимости — кровать пуста. Провожу рукой по подушке — холодная, и даже нет вмятины. И в квартире слишком тихо. Но я все равно кутаюсь в одеяло и, жмурясь от холода, босая шлепаю на кухню, а потом в душ и в самом конце — на пятачок прихожей. Если бы у меня был повод сомневаться в собственной голове, я бы решила, что все выдумала, потому что утром в моей квартире не остается ни намека на вчерашнего мужчину. Разве что…

Подушка до сих пор пахнет им: мятным чаем, замешанным на особенном мужском запахе.

Не то, чтобы мне неприятно проснуться утром в пустой постели — я и так получила все, что хотела: почти всю ночь, пока не погрузилась в совсем глубокий сон, чувствовала, как меня обнимают сильные мужские руки. Но почему-то хотелось хотя бы какого-то «пока» глаза в глаза.

Я быстро прячу огорчение в самый дальний несгораемый шкаф своей души, усаживаюсь на подоконник на кухне, мечтая о том, что когда-то у меня будет другая квартира — с огромными панорамными окнами и таким широким подоконником, что я обязательно уложу на него полосатый матрас и не меньше десятка подушек в наволочках с этническими мотивами. Думаю о том, что когда-то у меня будет приятный повод сменить жилье, потому что в моей студии просто нет места под детскую. И что когда-нибудь я сяду за руль своей машины и буду свободна, как ветер, вероятно, счастлива и, может быть, рядом будет человек, ради которого я найду в себе силы перестать быть одиночкой.

Это просто хандра. Ничего особенного. Иногда случается, как невралгия в груди, которую мы часто принимаем за сердечную боль. Нужно вздохнуть, выдохнуть — и отпустить.

Телефон на беззвучном режиме привлекает внимание знакомым именем: Игорь. Я протягиваю руку, чтобы ответить, но пальцы замирают над пустым кружком, где обычно должна быть фотография. Вспоминаю взгляд его жены вчера в аэропорту, вспоминаю, что они пережили — и молча жду, пока экран не погаснет.

Но через пару минут Игорь перезванивает, и я малодушно отвечаю, забыв обо всем на свете.

— Евгения? Надеюсь, не отвлек ни от чего важного. Обычно я не имею привычки надоедать занятым женщинами двумя звонками подряд.

— Все хорошо, Игорь, я рада вашему звонку. И сегодня я дома, по-честному буду валять дурака.

Странно, что мы до сих пор не перешли на «ты». Странно, но к лучшему: это обезличенное, почти официальное «вы» похоже на стеклянную перегородку, через которую мы, как заключенные, обмениваемся скупыми фразами через испорченный телефон. Если бы Игорь был свободен, если бы он хотя бы намекнул, что смотрит на меня как на Женщину… Но нет никаких «если бы».

— У меня осталась ваша книга. Нашел ее в чемодане.

Я привезла с собой любимую «Долину кукол»: когда-то давно взяла ее в первую командировку и с тех пор это стало чем-то вроде традиции. Я люблю эту книгу, хоть знаю ее вдоль и поперек, и ее страницы потрепались, и исчерканы мои карандашными заметками. Кажется, я читала ее в самолете перед тем, как уснуть и, наверное, Игорь случайно прихватил ее со своими вещами. А я еще даже не распаковала вещи — чемодан так и стоит в прихожей, где его оставил Артем.

— Сегодня у меня весь день по минутам расписан, — продолжает Игорь. — Но если она очень вам нужна…

— Нет, сегодня я точно как-нибудь обойдусь без книги. — Я замечаю расслабленную улыбку в оконном отражении, и что-то словно оттаивает внутри. Как будто мы говорим о чем-то очень романтичном, чувственном, нежном, а не обмениваемся десятком слов на в общем-то почти официальную тему.

Хочется спросить, как все прошло с женой, почему он удивился, когда увидел ее в аэропорту. Хочется просто заглянуть в его жизнь. Зачем? Чтобы узнать, что там есть трещина, что в идеальной череде стежков появился пробел. Мне отчаянно хочется выцарапать у него надежду на, пусть и далекое, и почти нереальное, но все-таки «мы».

— Тогда, может быть, встретимся завтра? — предлагает Игорь. На заднем фоне слышу торопливую иностранную речь, кажется, на итальянском. — Простите, Евгения, но мой шеф-повар думает, что я существую исключительно для исполнения его прихотей, причем просто по щелчку пальцев. — Я буду свободен примерно с пяти до семи, можем выпить кофе, и я верну вам книгу. Что скажете?

«Миллион раз «да!», — внутри себя соглашаюсь я, но вслух позволяю себе лишь легкий намек на радость от предстоящей встречи.

— С удовольствием, Игорь. Позвоните мне около четырех.

Мы официально прощаемся: с пожеланиями плодотворного трудового дня и без личного подтекста. Просто как знакомые. Просто как люди, которым хочется поговорить друг с другом, но которым отчаянно не хватает убедительного повода для встречи.

Глава десятая: Сложный 

Не знаю, что успело произойти за время моего отъезда, но Юлю словно подменили.

Она все еще молчалива и большую часть дороги до дома мы смотрим каждый в свое окно такси, хоть сидим на заднем сиденье. Но все-таки, Юля пытается завести разговор: спрашивает, как прошла поездка, слушает меня — и в какой-то момент мне кажется, что в ее глазах вспыхивает неподдельный интерес, но она успевает отвернуться раньше.