Молчи обо мне (СИ) - Субботина Айя - Страница 9

Я всегда знал, где мой якорь и что самое главное.

Но эта ладонь в моей руке… Я как будто только что выдернул чеку. Не знаю, почему так происходит, ведь между нами нет абсолютно ничего: я просто проявляю вежливость, помогая женщине подняться, накидываю на ее плечи пальто и открываю перед ней дверь. Мы даже не разговариваем, когда идем по улице. Евгения лишь раз подает голос: когда нас настигает монотонный ливень — и я распахиваю над нами зонт.

— Спасибо, — тихо говорит она, словно я совершил героический поступок. — Всегда забываю следить за прогнозом.

— Я просто купил этот зонт пару часов назад, — признаюсь я. — И меня можно взять под руку, честно слово — не укушу.

Она нерешительно разглядывает мой локоть, но все-таки сжимает пальцы вокруг предплечья. И мы теперь так близко, что я чувствую запах ее духов: медовая горчинка с какой-то пряностью, сладкий тягучий дым.

— Как называются ваши духи? — Во мне появляется мысль купить такие же для Юли: мне определенно нравится этот запах.

— Армани Код, — немого смущенно отвечает она. — Не нишевая парфюмерия, просто любимый аромат, который давно вышел из моды.

Я веду ее в свое любимое маленькое кафе, но по дороге мы просто молчим. И я чувствую, что любые разговоры между нами будут просто губительны. Нам достаточно близости крепко прижатых друг к другу плеч, размеренных шагов, стука дождя по зонту и волшебства сказочной Праги.

Хозяин сразу усаживает нас за стол возле окна, я быстро говорю, что нам нужен классический торт двумя большими кусками, а Евгения просит добавить к заказу зеленый чай с мятой.

— Как продвигается ваша миссия по наполнению инстаграма? — спрашиваю я, потому что теперь, когда мы сидим друг напротив друга, молчание становится тягостным, и нужно либо откланяться и уйти, либо перестать делать вид, что говорить нам не о чем.

— Судя по моей странице, последний раз меня видели в августе в Большом. С тех пор обо мне ничего не известно.

И снова улыбается, на этот раз более открыто, не боясь смотреть мне в глаза. Обычная женщина, в ней нет ничего особенного, ничего, что хотелось бы с упоением разглядывать часами. Но мне хочется заслониться от нее рукой, как будто я несдержанный пацан и все эмоции написаны у меня прямо на лбу.

— Судя по моей, — усилием воли подхватываю нить разговора, — я вообще не существую.

— Не любите выставлять напоказ личную жизнь?

— Нет, просто криворукий и не умею фотографировать.

Все фото всегда делала Юля: она как раз была помешана на том, чтобы перекладывать на картинки даже повседневные вещи. И у нее было особенное чутье композиции и красоты, потому что жена запросто могла сделать красивый «журнальный» снимок даже простой чашки в руке. Или сонного меня, когда заставала врасплох. Вся моя жизнь — на ее странице. Я остался где-то там, на снимках нашего медового месяца, на фото монтировки детской кроватки и коротком видео прогулки с рюкзаком, в котором на мне «висит» наша маленькая дочь.

— Мне жаль, что пришлось со мной возиться, и я нарушила ваши планы, — в ответ на мой заплыв в прошлое говорит Евгения, пока официантка ставит перед нами заказ и желает приятного аппетита.

— Вы ничего не нарушили, у меня вылет ночью, так что все дела сделаны еще вчера, а сегодня я просто гуляю.

— Я тоже улетаю ночью.

Через минуту мы понимаем, что возвращаться домой будем одним рейсом. На соседних местах.

Я пытаюсь не видеть в этих совпадениях ничего мистического, потому что слишком трезво смотрю на жизнь и перестал верить в Деда Мороза и Бабая еще в дошкольном возрасте.

Но…

Глава седьмая: Одиночка 

Мы проводим вместе остаток дня: Игорь не первый раз в Праге и с удовольствием водит меня по городу, показывая исторические достопримечательности «не из путеводителя». А еще только у него есть зонт, и именно этот предмет становится предметом наших постоянных шуток, когда сходит первая неловкость.

Игорь… Я не знаю более подходящего слова, чем «великолепен»: умный, внимательный, вежливый, с каким-то по-английски тонким и ироничным чувством юмора. Абсолютно эрудированный, способный поддержать любую тему. У него лицо аристократа и те же повадки, и рядом с таким мужчиной любая женщина будет чувствовать себя королевой. Ну или хотя бы попытается встать на носочки, чтобы дотянуться до его уровня. Он даже шарф носит с небрежной элегантностью «породистого самца». Никогда не повышает тон, но улыбается широко, не скупо, будто специально чтобы я чувствовала уверенность в себе и не стеснялась говорить какие-то глупости. А я точно несу чушь, потому что рядом с ним отключается голова — и остаюсь только я: все еще не очень уверенная в себе женщина, которая хотела бы и губы полнее, и взгляд выразительнее, и более длинные ноги, но вынуждена жить с тем, что есть. Остается только Маленькая Деловая Женщина, как говорил Артем.

Только в аэропорту вспоминаю, что он обещал позвонить и узнать время моего прилета, но у меня точно не было никаких звонков, потому что по работе приходилось все время быть сразу на двух телефонах.

Я совсем не думала о нем эти дни: сначала погрузилась в работу, потом пыталась выкроить время чтобы побегать по городу и посмотреть хотя бы минимум исторических достопримечательностей, а потом появился Игорь — и я забыла обо всем на свете, полностью погрузившись в этого мужчину. Но, когда мы сидим на своих посадочных местах, меня преследует мысль о том поцелуе и обещании. Наверное, в глубине души мне хотелось, чтобы Артем позвонил и забрал меня. Потому что за все мои полных тридцать лет никто и никогда не забирал меня из аэропорта. В моей жизни не осталось места мужской заботе, даже такой… пустяковой.

Но я быстро избавляюсь от маленькой ершистой обиды, потому что меня безбожно клонит в сон. За последние несколько дней я спала по два-три часа в сутки и сейчас голова становится настолько тяжелой, что я не в силах сопротивляться, когда она склоняется Игорю на плечо. Как жалко, должно быть, это выглядит со стороны.

— Я просто… — пытаюсь отодвинуться от него, но Игорь набрасывает на меня тонкое покрывало и подвигается, чтобы мне было удобнее устроиться на «подушке». — Вы просто Рыцарь в сияющих доспехах.

— Я просто знаю, что такое усталость.

Я до смерти боюсь летать, но не в этот раз. Сейчас я сплю до самой посадки.

И когда мы с Игорем, закончив со всеми формальностями, спускаемся по лестнице, я чувствую на себе тяжелый взгляд. Его источник даже искать не нужно: красивая темноволосая женщина, чуть старше меня или того же возраста, в дорогом стильном костюме и в наброшенном на плечи пальто. Судя по тому, как Игорь прибавляет шаг, эта женщина — его жена.

Жаль, что в эту минуту на нас не может упасть метеорит, потому что со стороны это выглядит так, будто мы вместе сошли с самолета. Даже если это на самом деле так, но с другой подоплекой. Приходится спуститься, приходится пройти через унизительный взгляд свысока, когда Игорь вежливо представляет нас друг другу:

— Евгения — это моя жена, Юля. Юля — это Евгения, выпускающий редактор «VOS». Мы случайно встретились в Праге и вместе летели домой.

Даже не помню, что говорю в ответ на вежливое приветствие. Мы обмениваемся несколькими общими фразами, прощаемся — и я быстро иду к дверям. Чемодан на колесиках становится таким тяжелым, словно я везу контрабанду золотых слитков.

Я ничего не сделала, но чувствую себя грязной с ног до головы.

И если быть до конца честной с собой, то причина проста и понятна, как азбука — ничего не было, но если бы Игорь… Я бы переступила через свои принципы никогда не связываться с несвободными мужчинами и позволила этому случиться.

— Куда? — спрашивает таксис, когда усаживаюсь в первую же свободную машину.

Называю адрес и прошу добираться самым длинным путем.

Я просто задохнусь в четырех стенах своей пустой квартиры.