Светлячок (СИ) - Тебнёва Елена - Страница 31

Но он удивил. Даже не попытавшись приблизиться, склонил голову и покаянно произнес:

— Прошу прощения, госпожа Эмма. Я вел себя невероятно грубо. Я был пьян… Простите, обычно я не позволяю себе подобного.

Обычно, да.

Обычно и я не прощаю подобного, но в свете ночных приключений и собственного поведения пришлось срочно пересмотреть принципы и милостиво даровать прощение заблудшему лорду.

Кто из нас не без греха?

Разве что Илина. С ней было невероятно легко и радостно, и постепенно невеселые мысли и страхи отпустили. Жаль, усталость осталась. И не просто осталась, еще и усилилась. Настолько, что я умудрилась провалиться в сон на уютной лавочке, скрытой от посторонних глаз густыми зарослями черемухи, прямо посреди разбора одного простого, но интересного плетения.

И снилось мне синее озеро и отражающийся в его водах парящий в столь же синем небе дракон…

Который, неожиданно приблизившись, обдал горячим дыханием и до крайности раздраженным голосом прогремел:

— Немыслимая наглость!

Я подскочила, не понимая, где я и что происходит. Сердце стучало как бешеное, руки дрожали… одуряюще пахла черемуха, а теплый клетчатый плед от резкого движения сполз на траву. Его точно не было. Илина принести не поленилась. И уставшую наставницу будить не стала, пожалела, позволила отоспаться… Чудо, а не девочка.

— Воспитывать надо было лучше, — послышался второй голос, принадлежавший Дерреку.

— Скажи это своей тетушке, — уже спокойнее предложил первый, по которому я опознала Атона Клайдана.

— Спасибо, но жизнь мне еще не наскучила, — сдержанно отозвался Деррек. — Успокойся, пожалуйста. Мы не можем быть уверены в том, что это он.

— Да неужели? — саркастично вопросил Атон.

Они стояли совсем близко: нас разделяла только разросшаяся черемуха. Пройти к моей лавочке можно было только по другой аллейке — или же продравшись сквозь плотно сплетенные ветви.

Послышались тяжелые шаги и столь же тяжелый вздох.

— Я устал, Дер. Ты не представляешь, насколько меня вымотал этот… бунтарь малолетний. И самое противное, что я его понимаю. Понимаю, но ничего изменить не в силах. И он это знает. И во всем винит меня.

— Брось. На такое даже у Эвана фантазии не хватит, — не слишком твердо возразил Деррек.

— Ты его недооцениваешь, — вновь вздохнул Атон. — И это после того, как он сбежал у тебя из-под носа!

— Это лишь твои домыслы. Миледи бы распознала личину. Но она ничего не сказала, а это значит, что…

— Что ты как был доверчивым лопухом, так им и помрешь, — хмуро перебил кузена маг.

— На что это ты намекаешь? — с подозрением осведомился Деррек.

— Не намекаю, а прямо говорю. Твоя Миледи — та еще интриганка. Жаль, расспрашивать бесполезно, со мной она принципиально не разговаривает. Древняя, а мудрости как не было, так и нет.

— И после такого ты еще требуешь уважения! — возмутился Деррек. — Миледи такая же твоя, как и моя, между прочим. Она хоть и сдала в последнее время, но об опасности непременно бы сообщила!

— Так какая из Эвана опасность, очнись. Для нее он прежде всего ребенок Энис. И язык у этого ребеночка подвешен как надо, кого угодно уболтает и убедит в своей правоте.

— У него были документы. С печатями, — продолжал отбиваться Деррек.

— Сейчас и не такое делают. К тому же он прекрасно знал, что, показывая тебе эти документы, ничем не рискует.

— Ты прав, — окончательно сник Деррек. — И в мыслях не было…

— Ни у кого бы не было, — успокоил кузена Атон. — Родителей он тоже мастерски обвел вокруг пальца. И меня заодно. Стыд и позор — не могу поймать шестнадцатилетнего мальчишку!

— И почувствовать не можешь? — усомнился Деррек.

— В том-то и дело! — досадливо выдохнул маг. — Паршивец стащил фамильный артефакт, теперь ни по крови, ни по силе не отыщешь. И от листовок толку мало, меняющие внешность зелья он варит получше иной ведьмы. Только и остается, что идти по следам маньяка в надежде, что успею первым, что повезет, что наконец-то удастся его увидеть… и надеяться, что Эван не пострадает.

В последней фразе прозвучало столько горечи, что я невольно сжалась и пожалела, что сразу же не обозначила свое присутствие. Получалось, что я подслушала нечто личное, заглянула в уголок души, не предназначенный для чужих глаз. Сначала я затаилась от неожиданности и иррационального страха, а потом стало поздно. Слишком многое услышала. Кому такое понравится?

Многое услышала, да. И многое поняла. Картинка сложилась, и всем настораживающим меня странностям нашлось простое и логичное объяснение.

Значит, Эван. Эван Клайдан. Несовершеннолетний оболтус, сбежавший из дома. Стоило не хвост ему отращивать, а за ушко к брату доставить. Только кто же знал? Ведьмино чутье… с самого первого взгляда твердило, что с парнем что-то не так. И варианты этого «не так» имелись, так сказать, в ассортименте, вот только единственно верного среди них не оказалось. Точнее, все они были верны, если знать, как именно сложить их вместе. Вот только я не предполагала, что все настолько печально.

Дождавшись, когда Деррек и Атон уйдут, я выбралась из невольного укрытия и направилась в замок. При свете луны он выглядел гораздо величественнее, но и сейчас притягивал взгляд. Вот только было не до красот архитектуры. Мысли упорно возвращались к мальчишке, в который уже раз сбежавшему от брата, и не давали покоя: а что, если бы на его месте оказалась Дейдра? Что бы я чувствовала? Как бы себя повела? Смогла бы вернуть ее до того, как случится непоправимое?

А оно ведь случится. Я вспомнила недавний свой сон и отрешенное лицо Нейвара… вернее, Эвана, видевшего кошмар наяву. Что если в следующий раз он станет не свидетелем, а жертвой?

От нехороших мыслей мутило, а еще я отчего-то чувствовала себя виноватой. Словно обязана была разглядеть под наведенной зельем иллюзией упрямого мальчишку и сделать хоть что-нибудь, чтобы остановить его. А вместо этого хвост ему наколдовала. Стыд и позор.

Что бы сказал на это Атон?

Я замерла на крыльце, потрясла головой. Еще чего не хватало — всерьез размышлять, одобрил бы мои действия малознакомый темный маг! Да и слишком уж я прониклась его проблемами, будто своих не хватает. Моя же задача — как можно быстрее научить Илину контролю, продержаться до бала без приключений и уехать домой… к собственной головной боли, которая в данный момент, надо признать, уже не казалась такой уж невыносимой.

За обедом были только Илина и я. Двое представителей сыскного отдела, в народе ласково именуемые ищейками, прибыли в замок около полудня и изъявили желание немедленно осмотреть место преступления. Оное заботливо опечатал Деррек, а потому шанс что-то найти все же имелся. Крохотный такой шансик, в который я совершенно не верила. Удравший Эван был бы ценным свидетелем, но, увы, его и след простыл, и, судя по мрачному лицу Атона, разговор с Миледи, как он и предполагал, ничего не дал. Хотя спорить готова, что дама приложила свою прозрачную длань к побегу его брата, ибо выбраться без посторонней помощи, не взломав ни единого артефакта, Эван не смог бы. Несмотря на решение держаться подальше от чужих проблем, я все же ощущала невольное любопытство и гадала, что же подвигло мальчишку на погоню за кровавым маньяком. Вряд ли причиной являлась скука — есть множество более приятных и безопасных способов ее развеять. Тут было что-то другое, и ведьмин нос чесался, улавливая запах тайны. Видимо, давно по нему не щелкали. Я сердито цыкала, в очередной раз ловя себя на подобных мыслях, и старалась сосредоточиться на занятиях, благо Илина, не обремененная нездоровым любопытством, проявляла достойную подражания тягу к знаниям. Но сегодня все шло наперекосяк, и я то и дело сбивалась, а невинный опыт с зельями чуть было не закончился взрывом в выделенной нам лордом Грайвеном лаборатории. Осознав, что ничего путного все равно не выйдет, я нагрузила Илину самостоятельной работой, а сама вновь выбралась в сад. Надеялась, что свежий воздух хоть немного прочистит голову и выветрит из нее глупые мысли.