Если завтра не наступит - Арментроут Дженнифер - Страница 3

И это к лучшему.

Я хотела выбраться из этого города, уехать прочь от своего прошлого, проложив столь необходимое расстояние между мной и соседским домом. Отведя взгляд, я поднялась по выложенному каменными плитами тротуару.

Мама уже отдыхала, поэтому я старалась не шуметь. Вытащив из холодильника содовую, поднялась наверх, чтобы быстро принять душ. Ванная комната находилась в коридоре. Когда Лори уехала в колледж, у меня появилась возможность переселиться в ее спальню в передней части дома. Ее комната была больше и имела собственную ванную, но моя спальня хранила так много воспоминаний, а еще в ней была потрясающая двухэтажная терраса, от которой я не хотела отказываться по множеству причин, о которых старалась не думать.

Зайдя в спальню, я поставила содовую на тумбочку и бросила у двери полотенце. Достала из комода свою неизменно любимую футболку-пижаму, надела ее и зажгла лампу, озарив комнату мягким, теплым светом. Схватив пульт, включила телевизор, переключила на «Хистори ченел» и сделала звук тише.

Взглянула на карту мира, которая висела у меня над столом. На ней были отмечены места, куда в будущем я хотела бы поехать. Повсеместно нарисованные красные и синие круги вызвали на лице улыбку, и тогда я взяла со стола большую книгу в твердой красно-черной обложке. Теперь мой стол служил в основном хранилищем для книг. Когда мы сюда переехали, папа построил книжные шкафы вдоль стены, где стояли комод и телевизор, но с годами полки переполнились. Книги были сложены в каждом свободном углу – перед тумбочкой, по обе стороны от комода и в шкафу, занимая больше места, чем одежда.

Я всегда любила читать, читала много, предпочитая романтическую литературу с классическим счастливым концом. Лори без конца высмеивала меня за это, утверждая, что у меня отвратительный вкус. Что ж, в отличие от нее, мой вкус не был претенциозным. Мне просто иногда хотелось… даже не знаю, убежать от жизни, окунуться с головой в мир, который имел дело с реальными проблемами и мог открыть мне глаза, или в мир, который был чем-то другим, совершенно нереальным, с враждующими фейри или кланами вампиров. Я хотела испытать что-то новое и всегда, всегда дочитывала до последней страницы, чувствуя удовлетворение… потому что зачастую выражение «и жили они долго и счастливо» существовало только в книгах.

Усевшись на край кровати, я собиралась открыть книгу, но вдруг услышала тихий стук в двери балкона. Ненадолго оцепенела, и сердце забилось быстрее. Вскочив на ноги, я бросила книгу на кровать.

Это может быть только один человек: Себастьян.

Открыв защелку, я распахнула двери, и на моем лице тут же засияла широкая улыбка, с которой я ничего не могла поделать. Как и ничего не могла поделать со своим телом, поскольку бросилась через порог, бездумно размахивая руками, и врезалась в его сильное тело. Себастьян усмехнулся, когда я обвила руки вокруг его широких плеч и практически уткнулась лицом в грудь, ощутив знакомый свежий запах стирального порошка, которым постоянно пользовалась его мама.

Без лишних колебаний парень заключил меня в объятия.

Он всегда действовал решительно.

– Лина.

Голос его звучал ниже, чем мне запомнилось. Это странно, потому что его не было всего месяц. Но месяц кажется вечностью, когда видишь кого-то почти каждый день своей жизни, а потом вдруг перестаешь. Мы поддерживали связь в течение лета, переписывались и даже несколько раз созванивались, но это было не то же самое, что видеть его здесь.

Себастьян обнял меня, приподняв, и мои ноги повисли в воздухе в нескольких сантиметрах от пола. Поставив меня на землю, он склонил голову, затем глубоко вздохнул, и его грудь коснулась моей, послав волну тепла по всему телу.

– Ты правда скучала? – спросил он, накручивая на палец мокрые пряди моих волос.

Да. Боже, как же я скучала! Слишком сильно по нему скучала.

– Нет, – приглушенно ответила я. – Я-то подумала, что пришел тот самый крутой парень, которого я поджидала.

– Да ну, – усмехнулся он, касаясь моей макушки. – В кафе «У Джоанны» крутые парни не захаживали.

– Откуда знаешь?

– На то есть две причины. Во-первых, я единственный крутой парень, который когда-либо ступал ногой в это место… но меня там не было.

– Вот это да. Вот это скромность, Себастьян.

– Констатация факта, – ответил он веселым, дразнящим тоном. – А во-вторых, если бы ты думала, что я был кем-то другим, ты бы не висела на мне до сих пор как липучка.

Он был прав.

– Заткнись, – отступила я, опустив руки.

Себастьян снова усмехнулся. Мне всегда нравился его смех, потому что он был заразителен. Даже находясь в плохом настроении, я не могла не улыбнуться.

– Думала, ты не приедешь до субботы. – Я вернулась в спальню.

Себастьян последовал за мной.

– Отец решил, что я должен возвратиться к завтрашней игре, хотя я в ней не принимаю участия. Он уже все обсудил с тренером. Ты ведь его знаешь.

Его отец одержим футболом, и, когда дело касалось игры в мяч, он давил, давил и давил на Себастьяна. Меня поразило, когда Себастьян объявил, что во время тренировок их не будет в городе. Зная его отца, держу пари, что каждое утро он поднимал Себастьяна на рассвете и заставлял бегать и тренироваться.

– Мама спит? – поинтересовался парень, когда я закрыла балконные двери.

– Да…

Я обернулась и внимательно посмотрела на него. Как бы неловко мне ни было (и я бы никогда этого не признала), но я полностью потеряла ход своих мыслей.

Себастьян… он прекрасен. И для этого ему не нужно прилагать никаких усилий. Честно говоря, не часто можно сказать такое о парне… или о ком-либо еще.

Темные волосы, коротко подстриженные по бокам и длинные на макушке, спадают небрежной волной вперед почти до темно-коричневых бровей. Глаза цвета темной джинсы обрамляют невероятно густые ресницы. У парня мужественное лицо, с высокими скулами, острым носом и крупным, четко очерченным подбородком. Справа над сложенными бантиком губами белеет шрам. Он заработал его во второй год обучения, на тренировке по футболу. Себастьян получил удар, который сбил с него шлем, а наплечники ударили в лицо, разорвав верхнюю губу.

Тем не менее шрам ему идет.

Пока он осматривался в спальне, я не могла оторвать взгляд от его баскетбольных шорт и простой белой футболки. Во время учебы в средней школе он был высоким, с длинными руками и ногами, но теперь Себастьян окреп в полном смысле этого слова. Его рельефные мышцы и тело могли конкурировать с греческими мраморными статуями. Вот что делают с фигурой годы игры в футбол.

Себастьян был не просто симпатичным соседом.

Таким способом мы встречались уже много лет, с тех самых пор, как он выяснил, что попасть ко мне проще через балкон, чем идти к парадному входу. Он выходил через черный ход своего дома и шел в наш двор, минуя ворота, после чего оставалось только подняться по лестнице, ведущей на террасу.

Родители знали, что он может забраться в мою спальню, но мы выросли вместе. Для них – и для Себастьяна – мы были как брат и сестра.

Я подозревала, что они не знали о ночных визитах, начавшихся в возрасте тринадцати лет, в ту самую ночь, когда ушел мой отец.

Я прислонилась к двери, прикусив щеку.

Себастьян Харвелл был одним из самых популярных парней в школе, что совсем не удивительно. Он великолепен: талантлив, с чувством юмора, умный, добрый – просто идеальный.

А еще он – один из моих лучших друзей.

По причинам, которые я не желала анализировать, во время его присутствия моя спальня казалась меньше, кровать – слишком узкой, а воздух – чересчур тяжелым.

– Что, черт возьми, ты тут смотришь? – спросил он низким голосом, глядя в телевизор.

Я бросила взгляд на экран, где показывали парня с густыми растрепанными каштановыми волосами, размахивающего руками.

– Хм… повтор «Древних пришельцев».

– Ладно. Думаю, это не так мерзко, как та программа о судебной медэкспертизе, которую ты обожаешь. Иногда я беспокоюсь о твоем…