Выбери любимый жанр

Дом учителя - Нестерова Наталья - Страница 5


Перейти на страницу:
Изменить размер шрифта:

5

2

С попутчицей Анне Аркадьевне повезло. Молодая стройная женщина из породы офисных менеджеров среднего звена, одетая (в восемь утра!) в деловой костюм: обтягивающая юбка до колен, узкий пиджачок, белая блузка с верхними пуговичками, расстегнутыми на границе допустимого, – вошла в купе, поздоровалась, повесила пальто на крючок и стала переодеваться, не предложив Анне Аркадьевне выйти. Пришлось таращиться в окно, потому что протиснуться в коридор было невозможно. Попутчица облачилась в легинсы и длинную футболку, ватным диском, смоченным лосьоном, протерла лицо, нанесла крем, стянула резинкой длинные русые волосы на макушке, разделила хвост на четыре пряди, каждую накрутила на большие бигуди. Легла на полку, повернулась к стенке и заснула. В ее действиях был даже не казарменный автоматизм натренированного солдата, а выполнение программы киборгом, бездушным роботом. Анна Аркадьевна опасалась болтливой попутчицы, но в полном отсутствии общения, в абсолютном равнодушии к тому, кто временно делит с тобой пространство, было что-то сродни примитивной бесчеловечности.

Девушка, не пошевелившись, проспала весь день, вызвав некоторое беспокойство Анны Аркадьевны. На одной из остановок Анна Аркадьевна склонилась над попутчицей, проверяя дыхание. Кукла была жива, пружина застопорена, чтобы через положенное время снова запуститься.

Анна Аркадьевна тоже дремала, но урывками и беспокойно. По вине детектива, который, поддавшись уговорам мужа и детей, взяла в дорогу. Она любила классические детективы, в которых сыщик расследовал убийство, мотивированное какой-нибудь историей с корнями в прошлом. Факты, которые знал сыщик, были доступны и читателю, но читатель не обладал умением выстроить разоблачительную теорию. В последние годы в моду вошли детективы про серийных убийц. Анну Аркадьевну тошнило от описания их злодейств, порочных чувств и патологической психики. Она говорила, что страдает недостатком воображения, и цепь изощренных убийств не будит в ней азарта, желания поскорей узнать отгадку, будит только рвотные позывы. Тем более что все озарения следователей большей частью к логике отношения не имеют и случайны. Добрый Илья Ильич утверждал, что дело в обратном, что ее воображение как раз очень развитое, предметное и эмоциональное, и она не может видеть сказку, условность за шокирующими описаниями.

В детективе, который Анна Аркадьевна силилась читать, действовал маньяк, чьи изуродованные, картинно выставленные жертвы наводили на мысль, что маньяк – взбесившийся патологоанатом. Это заключение почему-то не приходило в голову сыщикам и когда они топтались на месте между преступлениями серии, Анна Аркадьевна задремывала. Просыпалась на остановках, разбуженная отсутствием вагонного покачивания и перестука колес, бралась за книжку, читала про очередную жертву, невольно и сострадательно поглядывала на крепко спящую соседку, которая точно соответствовала излюбленному типу маньяка – высокая стройная девушка с белокурыми длинными волосами.

Выпив чаю, отужинав домашними бутербродами, укладываясь на ночь, Анна Аркадьевна опасалась, что ей будут снится жертвы из недочитанного, с отвращением брошенного детектива, но спала она без кошмаров. Сказывалась накопленная усталость. Проснулась только один раз, около полуночи, когда зазвонил будильник в телефоне попутчицы. Девушка снова переоделась в офисную униформу, распустила волосы. Они легли красивой пышной волной, впереди чуть закрывали плечи, а на спине спускались до талии. Взвизгнула молния на кабинном чемоданчике, девушка надела пальто, открыла дверь купе, потащила чемоданчик за ручку и все-таки оглянулась, посмотрела на Анну Аркадьевну, убедилась, что та не спит, попрощалась. Хоть что-то. Анна Аркадьевна поднялась и отправилась в туалет, на обратном пути спросила проводницу, что за станция. Ростов-на-Дону. Засыпая, ворочаясь на жесткой узкой полке, Анна Аркадьевна представила, как муж ее сегодня спросит по скайпу или по вацапу, какая попутчица попалась.

– Одна из жертв маньяка из твоего тошнотворного детектива. Проживала в Ростове-на-Дону, так фанатично боролась с лишним весом, что могла почти сутки не ходить в туалет.

В Москве была холодная, слякотная, хмурая, предзимняя погода, а Кисловодск встретил солнечной золотой осенью, с необлетевшими листьями на деревьях и поздними цветами на клумбах.

Татьяна Петровна, возможно, потому что ойкала в телефонном разговоре, представлялась Анне Аркадьевне хлопотливой толстушкой вроде соседки Ольги. У Чехова про таких сказано просто, кратко и гениально – вдова с ямочками на щеках. Хозяйка оказалась рослой, костлявой, сутулой женщиной, впалые щеки и никаких ямочек. Привет предчувствиям! Глаза Татьяны Петровны были не от ее лица. На таком вытянутом, с тяжелым подбородком лице должны быть глаза-щелочки, пробившиеся через костный заслон. А у нее были круглые, навыкате, точно все время тужилась, старалась угадать и выполнить желания людей.

К приезду Анны Аркадьевны хозяйка приготовила диетический, у вас же гастрит, обед из пяти блюд: витаминный салатик из мелко нашинкованных овощей, жидкие щи, паровые котлеты и картофельное пюре, яблочный пирог с чуть-чуть подрумяненной корочкой и ягодный кисель. Как будто Анна Аркадьевна была любимой больной родственницей, а не жиличкой, про которую опытные товарки наверняка говорили, что баловать не следует, а надо сразу поставить в рамки.

Анна Аркадьевна поблагодарила и сказала, что для нее это слишком много, признательна за хлопоты, но даже во время приступов она не может заставить себя есть сиротские супчики, резиновые паровые котлеты, вареные мясо и рыбу, питается чаем с сухариками, пока лекарства не выполнят свое благое дело.

– Хоть попробуйте, – просительно заморгала Татьяна Петровна.

Анна Аркадьевна попробовала и… умяла все, даже пирог, тесто в котором было не мучнистым, а творожно-воздушным.

– Татьяна Петровна! Вы волшебница! Я мысли не допускала, что диетическая еда может быть вкусной. Взаимоисключающие понятия, оксюморон, как горячий снег или белая чернота.

– Ой, это не я, – польщенно отмахнулась Татьяна Петровна. – Это у нас в санатории была девочка, то есть не девочка, а врач-диетолог. Такая увлеченная умница, столько прочитала, столько сама рецептов придумала. Больные на нее молились, по их просьбе она лекции читала про как правильно готовить. Мы все ходили слушать.

– Что стало с девушкой?

– Не прижилась. На хороших-то продуктах и на правильных пропорциях не своруешь. Да и устала она – к пяти утра каждый день на закладки на кухню приходить, контролировать, ругаться с поварихами, с завстоловой. Потом в других санаториях работала, в самых… – Татьяна Петровна потыкала в потолок.

В санаториях для номенклатуры, знаменитостей и просто очень богатых людей тоже воровали, что в формулировке Татьяны Петровны звучало как везде хотят жить. Судьба девушки, однако, сложилась счастливо. Какой-то язвенник сначала уговаривал ее идти к нему на большие деньги в поварихи, а потом и вовсе сделал предложение руки и сердца.

– Его можно понять, – кивнула Анна Аркадьевна, – за такие блюда полцарства не жалко.

– У них хорошо все сложилось, – посчитала необходимым уточнить Татьяна Петровна, – по любви потом. Двое деток родились.

– Она его за язву полюбила, а он ее – за супчик и котлеты, – усмехнулась Анна Аркадьевна. – Простите за иронию. Просто я подумала, что мои муж и дети сейчас перейдут на исключительно пельменную диету.

Специально завела разговор о своей семье, ведь хозяйке, понятно, интересно знать, какого поля ягодка жиличка. Муж военный, полковник, преподает в академии, дочь в ординатуре, оканчивает медицинский институт, сыну тридцать два года, работает в большой авиакомпании. Сама Анна Аркадьевна трудится мелкой чиновницей в одном из научных институтов при Министерстве образования и читает спецкурсы в педагогическом университете. Хороший тон требовал расспросить хозяйку и о ее близких.

5
Мир литературы

Жанры

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело