Путь офицера - Гришин Алексей - Страница 2

И все получилось! Дворянства лишают не по приговору, достаточно королевского решения. Как уж удалось отцу убедить ректора, этого «великого», кретина от магии, ей не известно, но придумку о согласии короля на лишение дворянства он скушал и даже запивать не стал.

И вот сегодня все состоится. Сегодня она выкинет из памяти навсегда и этот удар и тот, в этом проклятом Безье. А ведь там наверняка тоже был он! Лилиан вспомнила боль, вспышку перед глазами, ужас падения и страх, жалкий, липкий страх, заставивший ее забиться в угол конюшни, зарыться в вонючее сено и дрожать в ожидании поимки. Тогда удалось уйти – сказались тяжелые тренировки и неожиданно обретенные знания. Удалось – но память осталась. Боль и страх – они живут в ней с того момента, но сегодня они уйдут. Навсегда. Приговор и ритуал для виновного, как награда свыше, выкинут их из ее сердца.

Да, все будет по ее желанию! Все запомнят, как перечить герцогине де ла Гер! И не потому, что она дочь Хранителя – она сама по себе опасна!

Но почему нет радости?

За годы, проведенные в Морле, Лилиан привыкла к одиночеству. О чем говорить с плебеями? Это они ищут ее покровительства, заискивают. Не все, конечно, но многие, а другие просто держатся в стороне. Единственная ученица, лучшая ученица, да еще и герцогиня, все нормально, правильно, на что еще можно рассчитывать?

Только де Салданья, мальчишка на три года моложе ее, кастильский гранд. Единственный равный ей, единственный, с кем удавалось просто поболтать, теперь в его взгляде ненависть. Как? Почему? Это же ее оскорбили, ее унизили, ей было больно! А он не отходит от гауптвахты, чего-то ждет, на что-то надеется. И другие… Вокруг образовалась пустота. Никто не упрекает, естественно, кто бы посмел, но… даже в глаза никто не смотрит, даже прихлебатели, даже педагоги, даже охранники на воротах отводят взгляд.

К демонам их всех, плевать, она сильная, она лучшая, она все выдержит, она всем, всем докажет!

Лилиан в слезах упала на кровать. В этот день юная герцогиня де ла Гер из своей комнаты не выходила.

Господин майор де Баон скучал. Черт бы побрал того столичного умника, что упек выпускника Клиссона в это захолустье, да еще и реформистами контролируемое! Ни достойного общества, ни культуры. Да здесь даже в церковь не сходить, ибо для истинно верующего молиться вместе с реформистами грех, но больше-то негде! Ближайший храм в полусотне километров, а дома – какая молитва? Может, потому и не слышит господь его просьб о переводе в приличное место.

А как хорошо начиналось. Когда удачливого командира разведки Пьемонтского полка вызвали в Париж, надежды были самыми радужными. Знать, в самой столице узнали о лихом лейтенанте, сумевшем уничтожить штаб запасного испанского полка в ночь перед битвой при Бапоме. И пусть не было в том сражении победы, но ведь и не проиграли галлийцы! Так что входя в здание военной коллегии, ждал де Баон нового назначения с восторгом юного любовника. И не беда, если не оставят в столице.

С горькой усмешкой вспомнил майор тот светлый кабинет и нарядного черноволосого вельможу с благородной сединой на висках.

– Господин лейтенант, вы прекрасно показали свое умение наносить удары. Теперь предстоит их отражать. Вы назначены комендантом крепости Сен-Беа, которая перекрывает единственную пригодную для продвижения войск дорогу, идущую из Кастилии через Пиренеи. По сути, это ключ к долине реки Гаронны. Прорыв противника там сделает беззащитными всю Гасконь и юг Окситании. Также вам надлежит наладить приграничную разведку, об оперативной обстановке на сопредельной территории докладывать ежеквартально. Ведя боевые действия с Кастилией на северо-востоке, мы не имеем права пропустить удар на западе. К новому месту службы убыть немедленно, господин капитан. Поздравляю с повышением!

Да… И ведь претензии никому не предъявишь – второе звание получил досрочно, жалованье отличное, платят исправно, но вот тоска здесь… жена сбежала еще год назад. И тоже не поспоришь – сына надо учить, а в этой дыре ни одного учителя. А самое обидное – непонятно, зачем де Баон здесь нужен. Ну, ловят его ребята контрабандистов с мелким хабаром. Так их даже в суд передавать стыдно – своего нет, а отправлять эту мелочь под конвоем в Сен-Годенс – только перед реформистами позориться. Легче своими силами выпороть. Ну и если кто посмышлёнее – поспрашивать о ситуации за кордоном, потом отписаться в Париж. Только ведь для этого не надо в такой глуши целого майора держать. Одно слово – тоска…

За окном четвертый взвод занимался фехтованием. Господи, словно мало для уныния нудного мелкого дождя, который, кажется, никогда не кончится, так еще и любоваться на этих… Три боеспособных взвода сколотить получилось. Не будем говорить, сколько сил на это ушло, но, не дай бог чего, на этих положиться можно. А вот четвертый – болото и есть болото, никакие взыскания на них не действуют. Особенно капральство Жаме. Вон они, даже на этом убогом фоне выделяются криворукостью и откровенной ленью, тьфу, смотреть противно на это непотребство.

А ведь Жаме – старый рубака, и награды имеет, и службу знает, да видно стар уже, скоро его последний контракт заканчивается, и на пенсию. Видно и силы не те, да и пыл иссяк. Может, взять его ординарцем? Майору положено, да и мужику будет полегче. Только вот на кого поменять?

О! Кажется, сейчас будет цирк. К открытым воротам подъехал всадник, видать, хочет пройти, бедняга. Да только на воротах старшим капрал Турнье, а этот любитель над приезжими поизмываться, помариновать у шлагбаума… Год назад инспекцию из Тулузы час в крепость не пускал, и ничего ему за это не было – все стервец по Уставу делал. А здесь, похоже, мальчишка, наверное посыльный. Ну, ничего, пусть помокнет – авось не растает, зато у ребят какое-никакое развлечение.

Однако! Парень прошел, да не просто прошел – сам Турнье его сопровождает. Это что, герцог какой к нам в гости прибыть изволил? На всякий случай изобразим напряженную работу – майор расстелил на столе схему крепости, в живописном беспорядке разбросал какие-то документы и с задумчивым видом принялся читать первую попавшуюся бумагу.

В дверь постучали и вошедший Турнье, вытянувшись в струнку, доложил:

– Сержант Ажан с пакетом от начальника Клиссонской академии!

– Свободны, капрал.

Сержант? Де Баон скептически посмотрел на вошедшего. Высокого роста, но не гигант, темноволос, но не брюнет, а главное вызывающе, непозволительно молод. Такому и капралом быть не по годам, да что капралом – служивые солдаты его к своему кругу близко не подпустят. Но если сам де Ри прислал… да, интересный мальчик.

– Давайте, что у вас.

Господи, хоть что-то новое. Посмотрим. Так, мальчишка – солдат охраны Клиссона, дослужился до капрала… с девкой накосячил, ну, это знакомо… переведен в армию с повышением. Зато службу знает… смышлен… грамотен! даже знает арифметику! может командовать… Что же, де Ри такими словами не разбрасывается. О, даже успел повоевать с савойцами и, главное, неплохо фехтует! И это по меркам Академии! Это когда же он успел?

– Вам сколько лет, сержант?

– Восемнадцать, господин майор!

– И вы уверены, что можете командовать опытными солдатами? – де Баон добавил в голос иронии.

– В этом уверен господин полевой маршал, я не могу сомневаться в его словах!

Стоит вытянувшись, смотрит прямо, играет в тупого служаку… если бы не хитринка в глазах, задорная такая, интересная. Что же, нахальство присутствует, для начала неплохо, а дальше поможем – хороший фехтовальщик всегда нужен. Если мальчишка еще и командовать сможет, придется старому усачу хорошего вина послать. Не забыл просьбу, выручил.

– Каким оружием владеешь? – смягчившись, майор перешел на ты.

– Рапира, сабля, мушкет, лук – уверенно. Шпага – в рамках общих требований.

– Странный набор. И откуда сабля и лук?

– Батюшка много на востоке воевал, с детства меня учил.