На зов тринадцатой могилы (ЛП) - Джонс Даринда - Страница 18

— Как жизнь? — спросила я, когда он меня отпустил, и почувствовала, что жестовый язык после столетнего перерыва дается мне уже не так легко, как раньше.

Квентин родился глухим и большую часть недели жил в «Школе для глухих» в Санта-Фе, но сейчас сложились особые обстоятельства, и Куки забрала его из школы. С разрешения сестер, разумеется. По выходным Квентин жил в монастыре в Альбукерке с еще одной моей лучшей подругой — сестрой Мэри Элизабет.

— Все хорошо, — ответил он, пожав одним плечом, и добавил расхожий жест со значением «о’кей». — А ты как?

— Теперь, когда я снова на Земле, намного лучше.

Рассмеявшись, он глянул на гонявшуюся за мальчиком Эмбер.

— Чудный ребенок.

— Прелестный, ага, — согласилась я. — Рейес всех вывез?

Квентин кивнул и крайне красноречиво показал:

— Еле-еле.

Судя по всему, понадобилось натуральное чудо, чтобы Рейесу удалось убедить монахинь улететь из города. Оказывается, мать-настоятельница, собственно, настаивала, что их работа как раз и заключается в том, чтобы встретиться лицом к лицу с созданиями ада.

— Но не с этими созданиями, — возражал Рейес, — и уж тем более не из этого ада.

В отчаянии он предложил сделать внушительное пожертвование на ремонт монастыря, если сестры согласятся уехать хотя бы на несколько дней. И, раз уж непоколебимая мать-настоятельница согласилась, то внушительность обещанного пожертвования явно демонстрировалась наличием нескольких нулей. Одно дело — до конца быть верным долгу, и совсем другое — упрямиться просто из принципа. Как и все старые здания, монастырь остро нуждался в заботе.

— С тобой все путем? — спросила я у Квентина, когда к нам присоединилась запыхавшаяся и смеющаяся Эмбер.

— Ага, — ответил он.

Эмбер подошла к нему поближе и встала рядом. Их пальцы едва заметно соприкоснулись. Наблюдать за их скромными проявлениями чувств было жутко романтично. Эмбер до глубины души предана Квентину, а он, в свою очередь, от нее без ума. Из них вышла идеальная пара, даже несмотря на разницу в возрасте. В юности три года — это вам не пустяки.

Вот только я уже заглядывала в их будущее. Нет, меня не назвать ясновидящей даже с большой натяжкой. Это целиком и полностью сфера Эмбер. Но я собственными глазами видела, что они с Квентином будут вместе даже тогда, когда Пип придется сразиться с Сатаной. И они будут сражаться рядом с ней. Если в мире и есть любовь, которая суждена самой судьбой, то именно такую любовь нашли Эмбер и Квентин.

Однако я все же не преминула поклясться Квентину, что сдеру с него живьем шкуру, если он хоть пальцем тронет Эмбер до ее восемнадцатилетия. Он мне не поверил, но я все равно поклялась.

— Что-нибудь выяснили о нашем маленьком госте? — спросила я вслух и жестами одновременно, а потом присела, надеясь приманить мальчика поближе, но он остался стоять, где стоял, и молча смотрел на всех нас с безопасного расстояния в несколько метров.

— Да. Он заболел и больше ничего не помнит, — ответила Эмбер. — Зато он помнит, как его зовут.

— Правда? — Я выдала широченную улыбку, но мальчик и ухом не повел.

— Все из-за твоего света, — добавила Эмбер. — Он не знает, что и думать.

— Прости, солнышко. Но поверь мне, мой свет совершенно безобиден.

Мальчик сделал шажок вперед и беспокойно покосился на Рейеса, который успел вернуться и теперь стоял, прислонившись к стене и сложив на груди руки.

С Рейесом такое часто случается. Взгляды, полные подозрений, сомнений и похоти. В основном похоти. И многие из этих взглядов вылезают из Тельмы и Луизы — моих глазных яблок.

Эмбер с Квентином уселись прямо на бетонный пол, и я последовала их примеру, чем заслужила еще один крошечный шажок в мою сторону.

— Как тебя зовут? — спросила я у мальчика.

— Мейко, — ответила за него Эмбер.

Я тихонько вздохнула:

— Это мое самое любимое в мире имя!

Еще один шажочек.

— Ты сказала Мейко? — переспросил дядя Боб, который вместе с Куки наблюдал за нами из другого конца комнаты. — Знакомое имя.

Я оглянулась:

— Из какого-то дела?

— Не уверен. Надо кое-что проверить.

— Спасибо, дядя Боб. — Я повернулась к Мейко. — Ты помнишь, что с тобой произошло?

Он покачал головой и подошел еще чуть-чуть ближе. Потом снова глянул на Рейеса, повернулся к нам, поднял руки и заливисто рассмеялся.

Когда я с приподнятыми бровями уставилась на Эмбер и Квентина, Квентин закатил глаза:

— Это все твой ослепительный свет. Он как будто стреляет из тебя угольками, и в воздухе парят искорки.

— Как светлячки, — добавила Эмбер.

— Серьезно? — обалдела я. — Настолько круто?!

— Я же говорю, — фыркнула Эмбер, — теперь я вижу, из-за чего весь сыр-бор.

— Из меня вылетают искры… Кто бы мог подумать?

— Видели бы вы ее, когда она злится, — вставил Рейес, подойдя поближе. — Как одна сплошная молния.

Я резко развернулась и уставилась на мужа.

— Не может быть! В жизни не поверю, что я такая обалденная!

Уголок красивого рта приподнялся, отчего смягчились суровые черты.

— Блин, хоть бы разок самой увидеть…

Когда наконец я снова повернулась к Мейко, он был так близко, что едва не стоял на мне и тянулся куда-то вверх, пытаясь, видимо, поймать искры.

Боясь его спугнуть, я застыла.

— Мне очень жаль, что ты заболел.

Он снова рассмеялся и протянул ручонки над моей головой.

— Ничего страшного.

Меня понесло на волнах восторга от того, что он со мной заговорил:

— Сколько тебе лет?

Мейко показал мне пять пальцев.

— Ого! А помнишь, как зовут маму и папу?

— Нет. — Как будто зачарованный, он положил мне на лицо сначала одну ладошку, потом другую, и красивое личико озарилось очередной широкой улыбкой. — Только маму. Белинда Макайла Бэнкс.

— Это же замечательно! Мне бы хотелось с ней познакомиться.

Мейко покачал головой:

— Ты не сможешь ее найти.

— Это еще почему?

— Никто не может.

— Ну а я спец во всяких поисках.

Красивое личико стало печальным.

— Все равно.

Я кивнула Куки:

— Белинда Макайла Бэнкс.

Та поднялась со стула.

— Белинда Бэнкс? Девочка с таким же именем пропала без вести… сколько лет назад это было?

— Точно, — отозвался Диби и защелкал пальцами, пытаясь вспомнить. — Давненько. Лет десять, наверное, уже прошло.

— И ее так и не нашли? — спросила я.

— Во всяком случае я такого не помню. — Дядя Боб глянул на Куки, чтобы та подтвердила его слова или напомнила о том, о чем он мог забыть. — Дело было не мое, но сомневаюсь, что тело находили. Я бы слышал.

Все еще держа ладошки на моем лице, Мейко погладил меня по щеке.

— Это потому, что она в коробке.

Я замерла. Квентин тронул Эмбер за плечо и, когда она перевела ему слова Мейко, тоже замер.

Меня будто окатили ледяной водой.

— Твою маму заперли в коробке? — уточнила я, чтобы слышали Диби и Куки.

Куки резко вдохнула.

— Он нас там держит, — кивнул Мейко. — Мама говорит, нас ищет бабушка, но не может найти, потому что он держит нас в коробке.

Я накрыла его ладони своими.

— Милый, в коробке с твоей мамой еще кто-нибудь есть?

— Только моя сестра. — Он тихонько ткнул меня пальчиком в подбородок, будто проверял на прочность. — Она уже большая и думает, что знает все на свете.

Не двигая головой, я покосилась на Куки и Диби:

— У него есть сестра.

Ладонь Куки взметнулась ко рту, а дядя Боб до сих пор сидел, изображая от шока статую.

— Кук, мне нужна информация.

— Прошу прощения. Боже мой! — Опустив голову, подруга застучала по клавиатуре.

Рейес умудрился подкрасться поближе, но Мейко этого пока не замечал.

Квентин, чье лицо дышало тревогой, коснулся моего плеча:

— Его мама и сестра могут быть еще живы.

Кивнув, я скрестила наудачу пальцы.

— Солнце, как зовут твою сестру?

— Молли Макайла Бэнкс Первая, — закатил глаза Мейко.