Рубин царя змей (СИ) - Лайм Сильвия - Страница 68

Меряя шагами каменную клетку, девушка раздумывала, что делать дальше. Пройдет не так много времени, прежде чем к ней явится Торриен. Но вот станет ли он помогать ей, зная, что она напала на его брата? Тем самым ножом, который он сам позволил ей носить?

Можно сказать, что она была неосторожной, действовала необдуманно и глупо. Но правда в том, что если бы ситуация повторилась, то ничего не изменилось бы. Она никогда не смогла бы бросить подругу, учитывая, что любое промедление могло стоить ей жизни или здоровья. В глазах Дарьеша Иллиана слишком хорошо видела слепую жестокость. Он не остановился бы на угрозах и оскорблениях.

Поэтому, когда на другом конце длинного тюремного коридора раздались быстрые размеренные шаги, сердце девушки екнуло лишь раз. В остальном она оставалась совершенно спокойна. Наверное, так бывает, когда несмотря ни на что ты знаешь, что был прав.

Как только около двери появились сразу три фигуры, среди которых кроме Торриена был еще казис Саримарх с охранником, девушка уже приготовилась защищаться. Жрец и стражник прошелестели длинными хвостами прямо к клетке, и Иллиана поняла, почему не слышала их шагов. В человеческой ипостаси к ней пришел лишь ее Золотой змей.

Девушка глубоко вздохнула, в очередной раз наполнившись к ненаследному царевичу чувством благодарности, смешанной с гораздо более сильными эмоциями. Ведь с тех пор, как она поселилась во дворце, только слепой мог не заметить, что Торриен большую часть времени выглядит как человек. Увидеть на двух ногах остальных мираев была большая редкость.

Но после следующих слов царевича Иллиана со стыдом поняла, что, оказывается, все равно думала Торриене хуже, чем он был на самом деле. А зря. Золотому змею можно было доверить не только свое тело, но и жизнь, и душу.

— Открывай, — скомандовал он, бросив гневный взгляд на охранника.

Саримарх за его спиной тряхнул головой, отчего в тусклом свете фонарей в коридоре блеснула его лысина и крупные серьги в ушах. Бледный хвост зазмеился по полу полоской ртути.

— Ты уверен? — протянул казис. — Ведь она угрожала твоему брату, — звучал его медленный, чересчур ласковый голос. Казалось даже, что жрец улыбался, глядя на девушку. Но, возможно, это лишь обман зрения, потому что его лицо оставалось приторно-бесстрастным.

Стражник замер с магическими ключами в руках. Он переводил нервный взгляд со жреца на царевича и обратно.

— Я что-то не ясно сказал?! — рыкнул Торриен, и его глаза сверкнули раскаленным металлом.

Стражник практически подскочил на своем бледно-болотном хвосте, всунул ключ в скважину и торопливо провернул, низко поклонившись.

Камера открылась, и Иллиана, не понимая, как такое может быть, вышла к Торриену. Неужели он может так просто ее выпустить?

Царевич в тот же миг заключил ее в объятия, отодвигая в противоположную сторону от казиса и охранника. Словно защищая ее от них своим телом.

— Тор, — тихо проговорила Иллиана, не веря, что он вот так легко ее заберет. Без вопросов, криков: “Как ты могла ударить моего брата”, и прочего.

— Тише, — покачал головой мужчина и тут же повел ее вперед по коридору. — Придем в покои, там и поговорим.

— Не делаешь ли ты ошибку, Золотой змей? — бросил ему в спину казис Саримарх, и Иллиана вновь почувствовала в его голосе улыбку, хотя лицо жреца оставалось неподвижным.

— Не твое дело, — рыкнул Торриен. — Все вопросы я решу с отцом самостоятельно.

— О, я в этом не сомневаюсь, — с легким поклоном ответил жрец, и царевич с девушкой скрылись за поворотом коридора.

Они двигались довольно быстро и уже через несколько минут оказались в черно-золотом дворцовом крыле. Здесь словно по волшебству появился десяток стражников, которых прежде не наблюдалось. Они стояли у каждой двери, невозмутимо глядя в пустоту перед собой. У каждого на поясе висела сабля с позолоченной рукоятью, а желтые штаны и такого же цвета шапочки на головах говорили лишь об одном: это были слуги Торриена.

Иллиана прикусила губу.

— Это из-за меня, да? — спросила она, пока они проходили в покои.

Тот кивнул.

— Не переживай. Я просто перестраховался на случай, если кто-то вроде брата или казиса захочет забрать тебя без моего позволения. Личная стража этого не позволит. Думаю, эти охранники смогут задержать даже моего отца. Хотя… вряд ли надолго.

— Все так серьезно? — выдохнула девушка. И добавила: — Ну конечно, серьезно. Я же напала на наследника Шейсары!

Торриен скривился.

— Успокойся. Я знаю, что Дарьеш тебя спровоцировал. Да и невозможно причинить серьезный вред мираю одним ударом кинжала в хвост. Там нет ни одного органа, а вены и артерии расположены слишком глубоко. Но Дарьеш зол. Он может выкинуть любую глупость. А мне еще нужно разобраться с нашим отцом.

Иллиана глубоко вздохнула и закрыла лицо ладонями, усаживаясь в глубокое кресло.

— Прости, — тихо проговорила она. — Я виновата. Теперь у тебя проблемы. Но я не хотела, прав…

Но Торриен ее перебил.

— Перестань, — резко ответил царевич, становясь напротив и убирая ее руки от лица. — Я же сказал тебе, что ты ни в чем не виновата. Дарьеш заигрался. Он мог нанести вред беременной женщине. Не знаю, как у вас, а у мираев это серьезное преступление. И, даже если по факту в домах Великих змеев за закрытыми дверьми может происходить все что угодно, это остается кощунством. И обвинение в подобном способно испортить репутацию любого клана.

— Тогда почему он так поступил? — выдохнула Иллиана, не отрывая взгляда от Торриена. Каждое его слово возвращало ее к жизни, придавало надежду.

И девушка могла лишь глядеть на него широко распахнутыми глазами и чувствовать, как ее сердце наполняется благодарностью, которую невозможно ни измерить, ни оценить. Горячей до дрожи и жгучей до слез.

— Потому что Дарьеш чувствует полную безнаказанность от своих действий, — мрачно ответил мужчина, отходя в сторону и меряя помещение неспокойными шагами. — Он с детства привык к тому, что ему позволено слишком многое. Чистокровный мирай, сын царя и наследник трона. Это все сделало его неприкосновенным. Даже если бы он убил Миллиту, это не вышло бы за черту дворца.

Иллиана съежилась, вспоминая полное ярости лицо змея.

— Он сказал, что она все равно умрет. И убьет его ребенка, — проговорила она, обхватывая себя руками.

Торриен пожал плечами.

— Возможно, ему и впрямь жаль ребенка, и это заставило его взбеситься. Но, скорее всего, дело не в самой жизни этого дитя, а в факте рождения наследника. Ему жаль… статуса, который он мог бы получить. Потерянной выгоды.

— Я… не понимаю, — нахмурилась Иллиана, пытаясь осознать, как можно жалеть какой-то статус, а не жизнь.

— Не бери в голову, — махнул рукой царевич. — Главное, что теперь я от него забрал и тебя, и Миллиту.

— И Миллиту? — тут же воспрянула девушка. — Но как? Она же его хасси?

— По причине необходимости медицинских наблюдений, — ответил Торриен серьезно. — Он мог причинить ей вред, а девушки, которые носят в животе мирая, бесценны, и не только потому, что могут родить нового Великого змея. Без них не создать и антидот. Он теперь никак не сможет забрать ее из медицинского крыла.

Иллиана кивнула, впервые за последний час почувствовав вспышку радости.

— Не знаю, что бы я делала, если бы не ты, — проговорила она вдруг, взглянув во внимательные золотые глаза. — Что бы я делала, если бы прежде тебя меня нашел другой мирай?..

Торриен остановился, а затем приблизился к ней, опустившись на колени возле кресла. Пододвинулся, встав между ее раздвинутых ног, обхватил лицо ладонями и медленно проговорил:

— Я бы обязательно увидел тебя и отобрал, — выдохнул прямо ей в губы и тут же коснулся их своими. Затем разорвал короткий, как прикосновение мотылька, поцелуй и добавил: — У кого угодно.

И снова поцеловал. На этот раз чуть сильнее, обхватив ее нижнюю губу и слегка прикусив.

— Даже у Дарьеша? — спросила девушка, тая в горячих руках мужчины.