О свободе (СИ) - Гичко Екатерина - Страница 66

- Они собираются в путь.

Губы Лореса растянулись в улыбке, и он тихо велел парню, что сидел рядом с ним:

- Сообщи всем, что мы выдвигаемся.

Сказав это, Воинтар встал и потянулся. Внутри заиграло воодушевление. Как же он засиделся!

Железную Ретрею путники покидали в гнетущем молчании. Риалаш и Дарилла были злы и ни с кем не говорили. Ерха обеспокоенно посматривал на них, но благоразумно держал язык за зубами. Низкан же всё своё внимание отдавал требовательному зверёнышу. А вот Миссэ и Доаш буквально лучились радушием, но тоже помалкивали, хоть и перебрасывались многозначительными взглядами. Их сложившаяся ситуация забавляла.

Накануне вечером Дарилла сломала всю мебель в комнате, благо хоть лежаки не тронула. Ерха стонал и горевал, что за погром придётся платить. Правда, тут же умолк, стоило Риалашу бросить на него мрачный взгляд. Наагасах спокойно заплатил за сломанную мебель и ничего не сказал девушке. Та же делала вид, что нага вообще не существует.

Вот так они и ехали, старательно игнорируя друг друга. Миссэ и Доаш почему-то так радовались, глядя на них.

Ерха искренне переживал. Старик прекрасно знал, как важна для Дариллы свобода, но принять её сторону не мог. Он считал, что в этот раз она всё же была неправа. Ему казалось, что со стороны наагасаха имеется определённый интерес, и обрадовался уже, что удастся пристроить девочку к хорошему мужику. А то все эти холёные юноши, что в разное время появлялись в имении Авайских, не вызывали у него никакого доверия. Пусть уж лучше у мужа хвост змеиный будет, но сам муж будет мужиком.

Риалаш же был в отвратительном настроении. Ночь он спал очень плохо. Никак не мог успокоиться. Разум и инстинкты не хотели уживаться друг с другом. Инстинкты шептали, что после такого девушка их больше никогда не захочет. Разум же отвечал, что оно и к лучшему. Инстинкты согласны не были. Этот раздрай и был причиной поганого настроения наагасаха.

А Дарилла не терзалась. Она продолжала тихо тлеть внутри от злости. Сейчас девушка подмечала, что мужчины окружили её, словно оберегая или же предубеждая очередной побег. Это бесило.

- Мы так и будем ехать всю дорогу? - не выдержала она.

Ответил ей Риалаш. Голос наагасаха был холоден.

- Как «так»?

Девушка посмотрела на его спину почти с ненавистью.

- Так, словно я под конвоем, - процедила она сквозь зубы.

Наагасах фыркнул. Его ответ вывел Дариллу из себя.

- Не словно.

Миссэ с Доашем осуждающе посмотрели на своего господина. Вот зачем он её дразнит?

- Мы говорили об этом, - напомнила девушка.

- И я услышал тебя, - Риалаш даже ни разу не посмотрел на неё, - но твой ответ не принял.

- Ты... - начала было Дарилла, но обеспокоенный Ерха перебил её.

- Дар, ну чо ты? Подумаешь, окружили. Зато если звери нападут, тебя в последнюю очередь сожрут. Успеешь получить удовольствие от его смерти, - старик кивнул на Риалаша.

И наагасах, и девушка одновременно обернулись и посмотрели на Ерху с возмущением. Но тот уже сообразил, что немного перегнул палку и пнул ногой Низкана в голень. Правда, промахнулся и попал в бок коня. Преданный испуганно шарахнулся, и вольный раздражённо посмотрел на старика.

- Чего?

- Чего-чего... Того! - Ерха красноречиво повёл бровями, забыв, что Низкан не способен видеть его гримасы.

Но тот и сам сообразил, что от него требуют помощи и поддержки. Вольный не собирался высказывать девушке ни своего осуждения, ни своего мнения. Наагасах с этим и сам прекрасно справился. Поэтому мужчина просто поднял вверх зверёныша и спросил Дариллу:

- Хочешь подержать?

Малыш отъелся, отоспался за то время, что они добирались до тракта, и ожил. Теперь Низкану, помимо кормёжки и купания, приходилось и развлекать игривого детёныша.

Глядя на это упитанное создание, покрытое мягкой белой шёрсткой, Дарилла почувствовала, что злость, недовольство и обида отпускают её. Она молча приняла малыша на руки и прижала к себе одной рукой. Светёлка под ней нервно заржала. Детёныш радостно взвизгнул и попытался поймать пальцы девушки ртом. Крылышки его возбуждённо трепетали. Его наполненные счастьем глаза заставили Дариллу вспомнить щенка, которого она оставила дома, так как не могла взять с собой в дорогу. Перед отъездом она отдала его Валейке, мальчишке с конюшни. Вспомнила девушка и всех остальных, кого оставила дома: родителей, сестёр, нянечку... Появилась тоска.

Дарилла очень скучала по своим близким и хотела их увидеть. Но для этого нужно было вернуться домой. И это возвращение станет последним. Она больше никогда не сможет отправиться в новый путь.

Дарилла очень часто задумывалась над тем, что для неё важнее: вернуться домой или продолжать жить свободной жизнью? Сейчас она жила так, как мечтала. Она хотела бы жить так всегда. Она была счастлива. Но дома оставались мать, отец, сёстры... Если пойдёт слух, что младшая дочь рода Авайских бродяжничает, то репутации её семьи будет нанесёт непоправимый урон. Сёстры не смогут выйти замуж. Хотя... Возможно, за эти четыре года они все уже покинули родной дом. Но даже если наплевать на репутацию семьи, отставить в сторону сестёр, с которыми она в любом случае рассталась бы после замужества, и отца, с которым никогда не была особо близка, оставалась мама. Могла ли она нанести своей матери такой удар и не вернуться домой?

Нет, не могла. Каждый раз, думая об этом, Дарилла ощущала себя словно в ловушке. Куда ни повернись, выхода нет. Два года - это всё, что у неё осталось. В монастыре Всепрощающей Матери, куда она «направилась на обучение», девушки не задерживались дольше, чем на шесть лет. Четыре года уже прошли. Да они просто пролетели! А Дарилла так и не смогла до конца заглушить своё желание странствовать. Она шла и шла по дороге, но насытиться не могла. Порой её охватывало отчаяние.

И именно сейчас это отчаяние опять захватило её. Дарилла посмотрела на спину Риалаша, продолжая гладить зверёныша, и ощутила глухую тоску, понимая, что то, из-за чего она не хотела возвращаться домой, настигло её уже сейчас. Ей так нравился этот мужчина, но с ним она была как в клетке. Неужели она всегда будет ощущать себя так рядом с ним?

Глава 12

Почти пять дней путники добирались до Гранитной Ретреи. Атмосфера недовольствия между Дариллой и Риалашем ничуть не разрядилась. Эти двое по-прежнему не общались друг с другом. Но если наагасах был холоден, то девушка день ото дня становилась всё злее и злее: ей не позволялось и шагу ступить без чужого сопровождения. Ерха посматривал на неё с сочувствием, но заступаться не спешил, думая, что пройдёт время и Дарилла поймёт и смирится.

Дарилла же, смотря на холодное равнодушное лицо наагасаха, подозревала, что её таким образом просто наказывают. Побегала, девочка, на воле? Нашла неприятности? Теперь посиди под присмотром. Слава богам, быстрый темп передвижения не позволял ей особо задумываться над этим, иначе всё опять могло бы дойти до скандала.

Наагасах по неизвестной причине не позволял устраивать долгих привалов и очень быстро двигался вперёд, задавая темп всей компании, словно они опаздывали или от кого-то бежали. Иногда он о чём-то совещался с Миссэ и Доашем. Бывало, отзывал в сторону Низкана и что-то у него спрашивал. Они явно что-то скрывали от Дариллы. Девушка была уверена, что и Ерха был в курсе происходящего, так как видела, что старик как-то на привале о чём-то тихо шептался с Низканом. По-давридански. Уже одно это было странным. Но её предпочитали держать в неведении, и это ужасно злило.

Дарилла думала, что после посещения Гранитной Ретреи обстановка в их компании несколько смягчится. Она сама решила пойти на мировую и сменила гнев на милость. Но ничего не изменилось.

Они пробыли в Гранитной Ретрее всего одну ночь и наутро тут же направились дальше, в Угольную Ретрею. Дарилла загнала свою злость поглубже и вернулась к своей обычной манере общения. Ерха с радостью встретил изменения в её настроении, Миссэ с Доашем и раньше вели себя довольно радушно. Да и Низкан общался с девушкой ровно, постоянно одалживая ей детёныша для успокоения. Но наагасах... В его отношении ничего не поменялось. Он продолжал быть холоден и почти не разговаривал с девушкой. Мало того, Дарилла продолжала ощущать себя так, словно следует под конвоем.