Об истине (СИ) - Гичко Екатерина - Страница 93

Девушка наконец рискнула перевести взгляд на зал. Гул голосов и шелест смеха опять возобновились, гости оживились. Заиграла музыка, по проходам между лонсаэшами неспешно заскользили слуги, разнося на подносах горячие чайники. Множество лонсаэшей, маленьких, на одного нага, и очень больших, вмещавших целые семейства, предстали взгляду Дариллы. Они пестрели россыпью богато вышитых подушек, а в свете ламп, подвешенных к потолку, и множества светляков, витавших в воздухе, лаково блестели поверхностью трапезные столики.

На их с Риалашем лонсаэше тоже был такой столик. На железной вычурной подставке уже стоял большой чайник, из длинного носика которого поднимался горячий пар. Недалеко от него в плетёной корзине аппетитной россыпью белело круглое печенье. Чуть ближе к виновникам праздника находилось большое блюдо с мясной нарезкой, а напротив него, на другом конце стола, со всей важностью расположилась ваза с фруктами. В центре этого скромного великолепия искрил гранями кувшин из тончайшего хрусталя, в котором красовался букет из крупных ярко-розовых пионов. От цветов шёл одуряюще прекрасный запах.

Ниже под столешницей Дарилла обнаружила ещё одну полку, полностью заставленную перевёрнутыми чашками.

- Зачем нам столько? - удивилась она. - Это какая-то традиция? Нам нужно будет их разбить?

Риалаш тихо рассмеялся.

- Это для гостей, - пояснил он.

- О! Просто я в своих путешествиях встречалась с традицией разбивания посуды, - пробормотала несколько смущённая девушка и вернулась к разглядыванию гостей.

Атмосфера в зале царила лёгкая и приятная. Припомнив, сколько суматохи было, чтобы подготовить этот праздник, Дарилла удовлетворённо решила, что усилия не пропали даром. Даже её волнение и возбуждение улеглись, превратившись в размеренную тихую радость, подобную той, которую испытываешь, когда в тихую тёплую ночь рассматриваешь с крыши празднично украшенный город или сверкающее звёздами небо. Девушка почувствовала себя совершенно счастливой. Рядом был мужчина, которого она любила больше, чем свободу. Его руки обнимали её, и девушка даже чувствовала когти через ткань платья. Это ощущение было уже таким родным и знакомым, что Дарилла блаженно закрыла глаза и украдкой носом туфельки прикоснулась к хвосту мужа. Тот с готовностью шевельнулся, и в следующий миг его кончик обвился вокруг девичьей лодыжки. Гости окончательно перестали пугать Дариллу, и она даже почувствовала всепоглощающую любовь к ним.

Дарилла продолжала ловить на себе заинтересованные, оценивающие и просто приветственные взгляды. Кто-то из гостей ей был уже очень хорошо знаком. Например, наагалей Ссадаши, который занимал один из лонсаэшей в первом ряду наравне с родственниками семьи. Возлежа на подушках в светло-розовых одеждах, он кокетливо помахивал пальчиками одиноким нагам. Те реагировали по-разному. Кто-то поджимал губы и делал вид, что не замечает приветствия, а кто-то махал в ответ и даже посылал воздушные поцелуи. От воздушных поцелуев улыбка на лице Ссадаши костенела, и он поспешно переключал своё внимание на кого-нибудь другого.

Родителей Дарилла нашла на лонсаэше Аршавеше. Арш был явно не рад такому соседству, но Таюна лучилась такой счастливой улыбкой, что своё мнение он держал при себе. Отец чувствовал себя очень неловко, хоть и старательно это скрывал, но улыбка на его лице была слишком неуверенной. Глядя же на графиню, было сложно сказать, что она испытывает какие-то неприятные эмоции: лицо её озарялось тёплой улыбкой, которую она дарила поочерёдно Дарилле, Риалашу, Таюне и Аршавеше.

А вот Ажена рядом с ними не было. Дарилла сперва решила, что братика оставили в покоях с Мирид, но он обнаружился рядом с Низканом. Тот делил один лонсаэш с Вайришем и пытался одновременно присмотреть за Шайлиной, Аженом и Даром, которые расползались в разные стороны. Вайришу приходилось помогать сыну, и выражение лица у него было самым страдающим.

- Шайлина и Ажен раскапризничались. Пришлось отпустить их к Низкану, - поделился с Дариллой Риалаш.

Дарилла обрадовалась, обнаружив Ерху, а заодно и Увашара с Вианишей на лонсаэше наагасаха Шашеолошу. Старик принарядился в тёмно-зелёный вышитый кафтан, но выглядел всё равно неуверенно. Было заметно, что он сильно нервничал и, видимо, чувствовал себя некомфортно в окружении господ.

Госпожа Лаодония уже успела проникнуть в зал и теперь сидела, обёрнутая хвостом мужа. С мягкой улыбкой она что-то говорила расшалившейся Вианише, а та виновато кивала. Дарилла отметила, что Вианиша в своём наряде казалась невероятно хорошенькой. Она была в светлом платье, в котором выглядела совсем девочкой, что, по сути, так и было.

А вот наагаришея Амарлиша пересекла зал неторопливо, позволив гостям вдоволь налюбоваться ею, и только поднималась на лонсаэш к мужу и дочери. Плавно опустившись рядом с наагаришем Делилонисом, она прильнула к его боку и обвила его хвост своим. Судя по мрачному взгляду мужа на её платье, о том, что роль цветка уготована ему, он узнал только сейчас. Сам наагариш Делилонис, в отличие от большинства гостей-мужчин, был облачён в одеяние кипенно-белого цвета. Если учесть, что волосы и хвост у наагариша также были белоснежными, то из него получился восхитительный белый цветок. Госпожа Амарлиша как его стебель выглядела тонковато.

- Волнуешься? - шёпотом спросил Риалаш.

- Чуть-чуть, - призналась Дарилла.

- Не переживай, здесь всего чуть больше восьмидесяти гостей, - успокоил её муж.

Дарилла удивлённо приподняла брови. Ей показалось, что гостей больше. Но, наверное, это впечатление сложилось из-за лонсаэшей, каждый из которых, даже самый маленький, занимали приличное пространство.

- На знакомство приползут только близкие родственники и очень близкие друзья. Кроме деда Вааша, - Риалаш кивнул в сторону, и Дарилла увидела наагалея.

Мрачный Вааш, облачённый в традиционный зелёный цвет, сидел, почти полностью спрятав жену в хвосте. Наги с соседних лонсаэшей с любопытством посматривали на него, но тем и ограничивались. Сама госпожа Таврида выглядела несколько смущённой и виноватой. Но при этом выражение неуверенного счастья не покидало её лицо. Дарилла не видела, но ей казалось, что женщина ласково поглаживает свой живот, всё ещё не до конца веря своему счастью. Рядом с родителями расположилась и Райшалаш вместе с мужем и сыном. Судя по пустому лонсаэшу чуть в стороне, они решили в этот вечер не разделяться. Все они выглядели так, словно находились на приёме у врага и готовились отразить нападение, хотя на губах их и сияли улыбки.

- Едва удалось вообще заманить его сюда, - поведал Риалаш. - Род Онсаш после известия о беременности бабушки перешёл в осадное положение. Отцу пришлось туда лично ездить, чтобы убедить Вааша присутствовать.

- Может, лучше было бы его вообще не трогать? - распереживалась Дарилла.

Риалаш отрицательно мотнул головой.

- Если не привести его в себя сейчас, то его инстинкты не дадут никому житья потом.

Дарилла ещё раз обвела взглядом зал и нашла Оисишу. Радостная женщина сидела на лонсаэше рядом с каким-то ярко-рыжим очень красивым нагом. Он был настолько красив, что Дарилла, не удержавшись, неприлично распахнула рот.

- Ого, - выдохнула она, рассматривая мужчину с длиннющей косой жгучего цвета.

Посмотреть было на что. Мужчина казался произведением искусства. Правильные выразительные черты лица, чуть раскосые глаза, цвет которых Дарилла рассмотреть не могла, длинный светло-песчаный хвост с почти белым подбрюшьем. А какой цвет лица у него был! Белый-белый, словно у фарфоровой куклы.

Заметив, куда направлен взгляд жены, Риалаш помрачнел.

- Дарилла, - упреждающе протянул он.

- Ну теперь я понимаю, как она могла разлюбить тебя и полюбить его, - Дарилла продолжала с восхищением смотреть на мужа Оисиши. - Прости, Риалаш, но у тебя не было шансов.

Риалаш с угрозой прищурился, и Дарилла, солнечно улыбнувшись, прижалась к его груди.

- Но в нашем случае шансов не было бы у него. Ты лучше, - заверила она. - Вон у тебя какие глаза и хвост. А спина... м-м-м... А почему никто ничего не объявляет?