Сексуальный дерзкий парень - Лорен Кристина - Страница 13

– Хм… – Я тру виски. Не сомневаюсь, окажись Харлоу в такой ситуации, она бы переступила через любые чувства без сожалений, но я ничего не могу поделать, у меня есть эти чувства. Он мне нравится. Мне также нравится, как он смотрит на меня, нравится касаться губами его губ. Нравится вспоминать, какие звуки он издает, когда трахает меня, и как путает английские и французские слова, когда кончает. Я хочу снова сидеть на диванчике в баре, и чтобы на этот раз ОН говорил.

Что странно, я думаю, если бы мы не поженились этой ночью, велика вероятность, что так бы оно все и было.

– Господи, Миа, – бормочет Харлоу себе под нос. – Я люблю тебя, но ты меня просто убиваешь.

Я игнорирую ее замечание. Понятия не имею, как Лола отреагирует на мою нерешительность. Она гораздо терпимее Харлоу, сторонник теории «живи и дай жить другим», она где-то посередине между мной и Харлоу в том, что касается случайных связей. Поэтому, а еще потому, что никто из нас до этого не выходил спонтанно замуж за иностранца (когда-нибудь это действительно будет очень весело вспоминать!), Лола наверняка будет более сдержанна в своих реакциях, поэтому я адресую свой вопрос ей:

– Он говорит, что мы можем… можем остаться мужем и женой.

Вот. Кажется, вот так получается вполне нейтрально.

Она молчит в ответ.

– Я так и знала, – шепчет Харлоу.

Лола по-прежнему многозначительно молчит.

– Я написала себе письмо, до того как мы переспали, – объясняю я осторожно. Эти две женщины, как никто в мире, желают мне добра. Но я не знаю, вдруг их ранит то, что я чувствую себя такой защищенной и уверенной рядом с Анселем.

– И? – переспрашивает Харлоу. – Миа, это важно! Ты не могла с нами сначала поговорить?

– Я знаю, знаю. – Я вжимаюсь в спинку кресла. – И еще я, кажется, рассказала ему… ну… всю свою историю.

Они обе понимают, что это значит, но не комментируют, а ждут, что я еще скажу.

– И я… говорила несколько часов. Я не заикалась и не думала, что говорю.

– Да, ты действительно много говорила. – Лола поражена.

Глаза Харлоу сужаются.

– Но ты же не можешь всерьез остаться его женой, – заявляет она. – Женой незнакомца, которого вчера встретила в Вегасе и который живет в пяти тысячах километров отсюда.

– Ну, когда ты говоришь так, это действительно кажется невозможным.

– А как я должна говорить, Миа? – взрывается она. – Ты совсем рехнулась?!!

Рехнулась ли я? Да, абсолютно.

– Я думаю, мне… нужно время, – отвечаю я.

Харлоу сердито вскакивает и оглядывается по сторонам, словно ищет в лобби кого-нибудь, кто может помочь ей убедить лучшую подругу в том, что та потеряла рассудок. Сидящая напротив меня Лола внимательно изучает мое лицо, сощурив глаза.

– Ты уверена? – спрашивает она.

Я хмыкаю:

– Я вообще ни в чем уже не уверена.

– Но ты точно знаешь, что не хочешь аннулировать ваш брак сейчас?

– Он говорит, что все равно не станет его аннулировать сегодня, якобы он пообещал мне, что не сделает этого.

Ее брови взлетают высоко на лоб, она откидывается назад с изумленным видом:

– Он обещал тебе?!

– Он так сказал. Что я заставила его поклясться.

– Самое смешное во всем этом… – начинает Харлоу, но Лола перебивает ее:

– Что ж, парень заработал несколько очков в моих глазах. – Она моргает и кладет ладонь на руку Харлоу, чтобы успокоить ее. – Пойдем, милая. Миа, мы скоро вернемся, чтобы собрать вещи и ехать домой, ладно?

– Ты шутишь? Мы… – начинает Харлоу, но Лола останавливает ее взглядом. – Отлично.

За стеклом входной двери я вижу Оливера и Финна, которые ждут их на остановке такси. Анселя нигде не видно.

– Ну, удачно вам разжениться, – говорю я с легкой улыбкой.

– Тебе повезло, что я люблю тебя, – бросает Харлоу через плечо, встряхивает волосами и позволяет Лоле себя увести. – Иначе я бы тебя просто убила.

ЛОББИ КАЖЕТСЯ слишком пустым и тихим после их ухода, и я ищу глазами Анселя, вдруг он наблюдает за всем из темного уголка, ждет, когда я останусь одна. Но его нет в лобби. И я понятия не имею, где он может быть. Я осталась только из-за него. Даже если бы у меня был номер его телефона, я бы все равно не могла ему позвонить, потому что у меня нет телефона. А если бы даже и был, я понятия не имею, где от него зарядка. Пьяная я напрочь забываю о своих вещах.

Единственное, что я могу придумать – это подняться наверх, в номер отеля, чтобы снова принять душ и собрать вещи, и попытаться найти хоть какой-то смысл во всей этой неразберихе.

Как только я переступаю порог номера, воспоминания о проведенной здесь ночи обрушиваются на меня. Я покрепче закрываю глаза, чтобы не упустить ни одной детали.

Его руки на моих ягодицах, на груди, на бедрах. Его твердый и большой член упирается в мое бедро. Его губы скользят по моей шее, оставляя засосы…

Воспоминания прерывает тихий стук в дверь.

Разумеется, это он. Свежий после душа и такой же растерянный, как и я. Он входит в комнату вслед за мной и садится на край кровати.

Поставив локти на колени, он смотрит на меня из-под челки, которая закрывает ему глаза. Взгляд его так выразителен, что я чувствую, как мурашки бегут у меня по рукам. Он заявляет сразу:

– Я думаю, ты должна поехать на все лето во Францию.

Я могла бы привести сотни доводов, доказывающих абсурдность этого предложения. Во-первых, я его не знаю. Во-вторых, я не говорю по-французски. Билеты туда стоят безбожно дорого. И где я буду жить? И что я буду делать все лето в чужой стране с почти незнакомым иностранцем?!

– Я уезжаю в Бостон через несколько недель.

Но он уже качает головой.

– В Бостон тебе ехать не раньше начала августа.

Я чувствую, как мои брови ползут вверх. Я действительно рассказала ему всю свою жизнь в подробностях. Не могу понять, что я должна сейчас чувствовать: удивление, что он все это помнит, или вину, что заставила его все это слушать. Я наклоняю голову в ожидании. Большинство девушек сейчас что-нибудь уже сказали бы. Великолепный мужчина предлагает нечто потрясающее. Но я просто жду, что еще он скажет.

Он облизывает пересохшие губы. Кажется, он понимает, что я пока не готова ответить на его предложение.

– Просто выслушай меня. Ты можешь жить у меня, в моей квартире. У меня хорошая работа, я смогу прокормить и обеспечивать тебя в течение всего лета. Да, я много времени провожу на работе, это правда. Но ты могла бы… – Он отворачивается и смотрит в пол. – Ты могла бы просто получать удовольствие от города. Париж – самый красивый город в мире, Сериз. И там всегда можно найти себе занятие. У тебя было несколько по-настоящему трудных лет, и может быть, будет неплохо провести беспечное лето во Франции. – Он снова поворачивается ко мне и тихо добавляет: – Со мной.

Я подхожу к постели и сажусь на расстоянии от него. Горничная уже сменила белье и убрала тот беспорядок, который мы устроили, так проще делать вид, что прошлая ночь случилась с кем-то еще.

– Мы друг друга почти не знаем, это правда, – признает он. – Но я вижу, ты сомневаешься по поводу Бостона. Ты ведь бежишь туда от отца. Бежишь, чтобы двигаться вперед. А может быть, тебе просто нужно сделать паузу, чтобы выдохнуть. За последние четыре года, с момента несчастного случая, ты хоть раз позволяла себе это?

Мне хочется, чтобы он продолжал говорить. Да, я слишком мало его знаю, чтобы любить, но я могу любить его голос. Мне нравится этот богатый оттенками тембр, его округлые гласные и мягкие согласные. Его голос танцует. Он не может быть резким, грубым или острым.

И тут я понимаю, что это не так. Я же помню, как требовательно он звучал ночью:

«Обопрись руками на стену.

Я больше не могу ждать, Сериз.

Покажи мне, как сильно тебе нравится ласкать его языком».

Мне нечего ответить на его предложение, и я молчу. Я подтягиваю к себе подушку и устало откидываюсь на спину. Он ложится рядом, и я обнимаю его. Одна рука скользит по его груди, а вторую я запускаю в волосы. Я глажу его и вспоминаю, как сильно мне нужно вытянуть руки, чтобы его обнять, как он дрожит под моими ладонями. Я утыкаюсь носом в комок мышц между его шеей и плечом, вдыхая его запах, запах гостиничного мыла и океанских брызг.