Камень. Книга вторая (СИ) - Минин Станислав - Страница 31

– Алексей, я не хочу заказывать у Петрова портрет, я просто хочу с ним познакомиться! – выпалила она. – Он мне очень интересен как художник!

«Твою же Гримальди мать! А сразу нельзя было сказать?» – с облегчением подумал я, а вслух сказал:

– Конечно, Кристина! Нет никаких проблем! На следующей неделе найдём вечер и организуем вам знакомство.

– Спасибо, Алексей! – принцесса была довольна. – Буду должна! Так ведь у вас говорится?

– Да. – кивнул я. – Но свой долг можешь отработать прямо сейчас. Посидишь с нами? – предложил я.

– С удовольствием! – расслабилась она.

В одиннадцать вечера начались танцульки, девушки стали нас покидать.

– Лёха, ты извини меня за исковерканную фамилию. – обратился ко мне Николай. – Мой французский недостаточно хорош…

– Забей!.. – отмахнулся я.

– И ещё. Это Кристина на искусстве конкретно двинутая, имей это ввиду. – добавил он.

– Петров тоже. – успокоил я брата.

– Тогда ладно. А Шереметьева-то по тебе конкретно сохнет! – усмехнулся он. – Заметил?

– И не она одна. – вздохнул я. – Юсупова с Долгорукой, похоже, тоже. А виной всему наша пресловутая «аура власти»… Видел, Голицына как ко мне жмётся?

– Да видели мы всё, Лёха! – вмешался Александр. – Погнали в бордель! Мы тебе таких девочек подгоним! Закачаешься!

– Нет. У меня всё есть. Тем более, что я завтра утром в Сочи улетаю.

– Так… С этого места поподробнее! – братья заинтересовались.

Проклиная себя за длинный язык, я рассказал подробности и, деваться было некуда, пригласил их с собой, но с условием, что по борделям они сегодня не поедут – завтра утром рано вставать.

– Лёха! Это по-царски! Как же нам обрыдела Москва, и казармы эти тоже! – возбудился Александр. – У нас увольнительная до двадцати двух воскресенья, успеем вернуться?

– Успеем. – заверил я.

– Так… – протянул Николай. – Сашка, надо составить график развлечений! Иначе счастья не видать!

А я мысленно схватился за голову…

Вечер, тем не менее, продолжался. Желания уезжать из ресторана никто так и не выразил – всех всё устраивало, о чём я не преминул сказать Ксении Голицыной. Хозяйка заведения была довольна моими словами. Учитывая пожелания не только девушек, но и молодых людей, ди-джей каждые полчаса включал подряд пару медляков. Так что потанцевать мне пришлось и с Шереметьевой, и с Голицыной, и с Гримальди, раз уж взял над ней шефство. Не остались в стороне и остальные мужчины за нашим столом. Обратил я внимание и на то, что Юсупова постоянно танцевала с уже сильно поддатым молодым человеком из Рода Куракиных, Мишей, если я понял Александра правильно.

Ближе к трём часам ночи начал намекать Великим князьям, что пора бы уже и баиньки, на что получил неожиданный вопрос:

– Лёха, домой так неохота, родители ещё пилить будут… Можно мы у тебя переночуем, а утром сразу и?.. – Николай изобразил рукой взлёт самолёта, а Александр изобразил этот взлёт сразу двумя руками.

– Погнали! – согласился я и… у меня тихонько пискнула чуйка…

Перейдя на темп, я резко повернулся и ощутил как по моему доспеху начало что-то стекать, а в паре метров стоял и глупо ухмылялся тот самый Куракин, Ингин ухажер, с пустой пивной кружкой. Вокруг замерли молодые аристо и с интересом стали наблюдать за развитием ситуации.

«Юсупова, тварь!» – подумал я, приходя в холодное бешенство. Сознание на секунду потухло…

Когда я окончательно пришёл в себя, на лицах стоящих молодых людей читался страх, а Куракин, оглушённый «Царским гневом», растянулся на полу. Наверное, именно эта моя мысль о Юсуповой и спасла Куракина от смерти – грудь его едва вздымалась.

– Юсупова! – заорал я, ища её глазами. – Ты перешла все границы! Кто из Рода за тебя ответит?

Секунд тридцать стояла тишина, даже музыка перестала играть.

– Алексей… – из толпы осторожно вышел Виктор Голицын. – А причём здесь Юсуповы?

– Это явно она Куракина спровоцировала. – кинул я. – В себя придёт, можем уточнить.

А к Куракину запоздало кинулись Великие князья. Удостоверившись, что тот жив, Николай разогнулся и громко, ледяным тоном сказал:

– Юсупова, мы тебя ждём!

Бледная Инга появилась из толпы.

– Твоя работа? – Великий князь указал на Куракина.

Та молчала.

– Твоя? – Николай добавил металла в голос, а ресторан ощутимо тряхнуло.

– Моя! – испуганно заорала Инга. – Пожарский, сволочь, меня не замечает, а он мне очень нравится! Строит из себя непонятно что! Вот я Мишку пьяного и подбила!

Молодёжь после слов Инги оживилась, зашептала, появились даже сочувствующие улыбки.

– Твоё решение, Алексей. – громко сказал Николай.

– Извинения от Глав Родов. Лично передо мной! И Юсупова, и Куракина. Иначе война! – твёрдо заявил я.

Николай, попав в волну, повернулся к присутствующим:

– Поддержим?

– Да!.. Согласны!.. Так будет справедливо!..

– Закрыли вопрос! – удовлетворённо подвёл итоги Николай. – Отдельно давайте, наконец, поблагодарим Виктора и Ксению Голицыных за прекрасный вечер! – он начал хлопать, все остальные его охотно поддержали, в том числе и я. – Друзья! Давайте забудем этот досадный инцидент и продолжим наше общение дальше! Музыка! – он повернулся к Голицыну, наблюдая, как молодёжь потихоньку расходится по своим местам. – Витя, уберите это. – Великий князь указал на уже приходящего в себя Куракина.

– Спасибо, Коля! – поблагодарил княжич за разрешение конфликта. – Должен. До Родов Юсуповых и Куракиных информацию мой Род доведёт.

– Можешь на нас с Сашкой сослаться. А так, про долг забудь! Ты здесь абсолютно ни при чём. – отмахнулся Николай, и обратился ко мне. – Придётся ещё часик посидеть, чтоб всё благолепно выглядело… Ну, Лёха, ты дал! Научи, а-а?

– И меня! – присоединился Александр.

Понятно, что былого веселья в «Трёх свечах» после «инцидента» уже не наблюдалось, но молодые люди довольно-таки быстро пришли в себя. А я столкнулся с новой проблемой – некоторые девушки начали дефилировать рядом с нашим столиком и кидать в мою сторону заинтересованные взгляды, что очень бесило Шереметьеву и Голицыну, и веселило Гримальди. В пятом часу утра мы с Великими князьями всё-таки собрались и покинули ресторан, направившись ко мне домой.

Заспанный Прохор, обряженный в одни семейники, слегка обалдел от моего появления в квартире в обществе Николая и Александра, с задумчивым видом почесал пузо, и выдал:

– Я, конечно, дико извиняюсь, Ваши Императорские высочества, но лучше б ты, Алексей Александрович, баб домой таскал!

Чем вызвал у Великих князей приступ гомерического хохота…

***

– Ксюша, ты бы свои восторги поумерила! – высокомерно заявила Голицыной Шереметьева. – Не про тебя мальчик!

– Про тебя, что ли, Анька? – хмыкнула Ксения.

– Про меня, что ли!

– Девочки, не ссорьтесь! – улыбалась Кристина. – А вот я портрет Алексея написать хочу!

– Голышом, небось? – съязвила Шереметьева. – У вас там, на Лазурном берегу, эта похабень в порядке вещей!

– Можно и голышом. – кивнула Гримальди, мечтательно зажмурившись. – Это же искусство! У него нет границ и рамок!

– Только попробуй, Кристинка, Лёшку в свою мастерскую завлечь! – прошипела Анна. – Я тебе все кисточки в одно место вставлю!

– Девочки, не ругайтесь! – это была уже Ксения. – Давайте лучше выпьем!

***

– Андрей, Андрей! Не злись! – на заднем сидении «Волги» Долгоруких ревела Наталья. – Я отговаривала Ингу, а она ни в какую!

Ты вообще понимаешь, что вы заигрались? – заорал Андрей. – Тебе отец с матерью мало внушений делали? А я тебя сколько раз предупреждал? Куракина, беднягу, увезли, а он так до конца в себя и не пришёл! А в чём он виноват? В том что в Ингу был давно влюблён, да выпил лишнего! Теперь Куракины к Юсуповым претензии будут предъявлять! А если это всё войной Родов кончится? А если Куракины с Юсуповыми перед Алексеем извиняться не захотят? – Андрей схватился за голову, а Наталья завыла с новой силой. – Я вообще теперь не знаю, что будет! – продолжил, чуть успокоившись, молодой человек. – Слава богу, что Романовы при всём присутствовали, может извинениями всё и закончится…