Поколение солнца (СИ) - Спящий Сергей Николаевич - Страница 44

Древний философ сказал «современное человечество недостойно звёзд» подразумевая, что звёзд достигнут только сверхлюди. Он любил противопоставлять сверхчеловека обычному человеку. Забывая о том, что боги вырастают из людей. Что только люди могут стать богами. И когда-нибудь обязательно станут. Разумеется, собрав на свои головы все полагающиеся шишки на долгом пути. На невообразимо долгом пути.

Это ведь такой детский страх — бояться измениться.

По общему радиоканалу прозвучал сосредоточенный голос Кати Кропоткиной: — Готовность номер один к подрыву заряда. Находящимся на астероиде отчитаться о готовности.

В канал посыпались бодрые: — Готов. Готова. Готов.

Мих услышал как Аня произнесла: — Готова.

И сам повторил эхом: — Готов.

— Полная готовность, — произнесла находящаяся на борту «луча» в десятках километров от астероида Катя.

Заряд устанавливали они вдвоём, поэтому кому-то из них и запрашивать, произносить привычные слова.

Мих сказал: — Прошу разрешения на подрыв заряда.

В канал вмешался голос капитана: — Разрешаю.

Голос Сергея звучал устало. На мгновение Мих пожалел его, почти безвылазно сидящего на корабле и постоянно чувствующего ответственность за всех них, ползающих по астероиду точек в серебристых скафандрах. Поспешил выкинуть из головы непрошенные мысли. Сейчас не до этого. Надо сосредоточиться.

Катя объявила: — Готовность номер ноль к подрыву заряда.

Один удар сердца, затем второй.

— Подрыв, — выдала в эфир Катя.

Мих согласился: — Подрыв.

Подрыв!

Под ногами дрогнул камень. Дёрнулся Мих и дёрнулась Аня, сейчас намертво прикреплённые к астероиду на безопасном расстоянии от места подрыва. Приглушённая светофильтрами вспышка и волна несущей слабый электростатический заряд каменной пыли, вспухающая в пространстве. Десятки тонн пустой породы отделились от тела астероида, отправляясь в самостоятельный полёт.

— Оделили Кропоткину от Кати, — пробормотал Мих, предварительно убедившись, что микрофон не работает на передачу. Два-Ка девушка порывистая, может и чем-нибудь тяжёлым стукнуть. Почему-то ей страшно не нравилась высказанная Широким Андреем и подхваченная остальными ребятами безобидная шутка.

Обтачивание подходило к концу. Масса астероида уменьшилась на двадцать процентов, зато почти всё оставшееся годится в переработку. Не придётся тащить к Марсу откровенно пустую породу.

Марс! Скоро вблизи него вспыхнет искусственное, рукотворное солнышко сделанное руками человека. В новостном пакете, полученном при последнем сеансе связи, говорилось, что пропускной режим вблизи красной планеты ещё больше ужесточился. Говорили о предотвращённом безопасниками террористском акте на одном из марсианских орбитальных ускорителей частиц построенных для инициации управляемой реакции горения рукотворного солнца.

Мих не понимал. Отказывался понимать людей или, может быть, нелюдей, которые пытались уничтожить более чем двадцатилетние плоды совместного труда Советского Союза и остальных народов Земли. Единственное искусственное солнышко. Самое первое. И сломать, не позволить зажечься? Как такое можно не то, что сделать, а даже помыслить? Как?! Он отказывался понимать.

Впрочем, сейчас не время отвлекаться. Нужно проверить насколько ровным получился разлом.

— Отмена готовности, — объявила по радиоканалу Кропоткина.

Мих завозился, отстёгиваясь от вбитых в камень страховочных клиньев. Рядом, его зеркальным отражением, возилась Аня.

Неожиданно в общий канал ворвался «безумный» Макс. Максим казался обеспокоенным и раздражённым: — Кто хулиганит в канале?

Мих обескуражено молчал. Видимо молчали и остальные потому, что Максим снизошёл до объяснений: — Ребята, я серьёзно, кто хулиганит? Уровень помех просто зашкаливает. Прекратите немедленно, если не хотите получить выго…

Голос первого пилота «Луча» пропал будто выключенный. Хотя почему «будто». Системы фильтрации больше не смогли вытягивать слабеющий в море непонятно откуда взявшихся помех сигнал и отключились от общего канала. На внутреннем экране скафандра, перед глазами Миха, моргала обведённая красной рамкой надпись «Опасность! Потерян сигнал корабельной базовой станции. Подключение невозможно».

Мих растерялся. Десять минут назад всё было в полном порядке и вдруг «потерян сигнал». Очередной, буквально рутинный подрыв и вдруг такое.

Обожгла запоздалая мысль — вдруг что-то случилось с кораблём?

В тяжёлом скафандре невозможно задрать голову, но он сосредоточился на части кругового обзора, которая соответствовала «верху» и легко, с помощью подсказки интеллектуальных систем скафандра, нашёл крохотный шарик «Солнечного луча». Плохо видимый сквозь окружившую астероид завесу каменной пыли и крошки, но всё же различимый. Насколько позволял оценить визуальный осмотр — корабль был в порядке.

Мих перевёл взгляд на застывший в пяти метрах от него Анин скафандр. Попробовал связаться с девушкой, но ничего не получилось. Едва установившись, соединение тут же рвалось. Скафандр докладывал о запредельном уровне радиопомех препятствующих любой радиосвязи. В установившемся на две секунды канале раздался взволнованный Анин голос: —..ишка! Мишка, слышишь ме…

И снова мигает заключённая в красную рамку проклятая надпись.

Как учили в ЮнКоме, на курсах посвящённых действиям в критических ситуациях, Мих несколько раз глубоко вдохнул и выдохнул. Попытался успокоиться. Потом начал анализировать создавшуюся ситуацию. Почему нет связи? Из-за помех. Откуда взялись помехи, что является их источником?

Это был правильный вопрос. Найдя источник помех, можно попытаться устранить его. А пока нужно как-то взаимодействовать с партнёром.

К счастью им преподавали основы языка жестов разработанного для общения в пространстве, если вышла из строя связь.

— Ань, — показал Мих, — осмотрим место разлома. Возможно, помехи косвенно вызваны подрывом снаряда.

Девушка в ответ показала: — Хорошо.

Они осторожно двинулись к огромной выбоине образовавшейся на месте вырванного из тела астероида куска пустой породы. Идти приходилось осторожно, чтобы не терять друг друга из виду. Единственный оставшийся у них способ коммуникации — зрительный, не слишком удобен, но много лучше, чем вообще ничего. Помехи не думали прекращаться, намертво забивая радиосвязь.

— Уровень помех возрастает, — подумал Мих. — Как будто мы подходим к их источнику.

Он завертел окном внимания по обеспечиваемому скафандру круговому обзору, но не увидел вблизи ничего необычного. Смотреть вдаль не получалось. Слишком много пыли и каменной крошки висело вокруг.

Сверху загорелась красная сигнальная вспышка, окрасив поверхность, камень под ногами, Миха и стоящую рядом Аню, в цвет крови. Красную вспышку сменила жёлтая. Потом снова красная, две жёлтых и зелёная. Простейший сигнальный код. «Солнечный луч» требовал бросать оборудование на астероиде и взлетать, используя манёвренные двигатели скафандров. Взлетев с астероида, предписывалось активировать аварийные маяки использующие, в том числе, свет для указания своего местоположения.

Однако, наблюдающему по приборам за возрастаниям уровня помех по мере их недолго пути к разлому, Миху пришла в голову другая идея. Наверное, это была не лучшая в мире мысль — нарушить приказ капитана во время критической ситуации, но сделано то, что сделано. И Снежная Аня, моя будущая мать, помогла Миху, когда он сумел втолковать ей, что хочет сделать с помощью скупого языка жестов.