Последняя искра (СИ) - Гильц Оливия - Страница 47

Олег будет в гневе, Артем расстроиться, что не дала спокойно провести вечер.

Обреченно вздохнув, я посмотрела на посох, и разжала руку, смотря как тот, медленно растворялся в воздухе. Мысли искрили воспоминаниями об услышанном недавно диалоге. В горле встал ком. Слезы хлынули из глаз.

— Да ну всё к черту! — вскрикнула я.

Пытаясь найти точку опоры, я обоими руками схватилась за край раковины, и вскрикнула от боли. Множество мелких осколков зеркала, безжалостно впились в ладони.

Проклиная всех на свете, я прижала руки, к груди стараясь не задеть осколки.

Где-то в глубине коридора, послышались голоса. Людей было несколько и судя по шагам они очень спешили. Голоса приближались, скорее всего, девушки обо всем рассказали, и сейчас ко мне спешила толпа Стрельниковых.

Тихо послав свои мысли Артему, я подумала: «Я люблю тебя». Затем, призвала хранителя врат, и шагнула в портал, растворившись, на глазах у изумленных молодых людей, вошедших в уборную.

Я не знала, где окажусь. Хотелось оказаться там, где меня бы никто не нашел. Никогда. Настроение было прескверное. Помноженное внутренним расстройством о несбывшимся желании убить.

Она была сильнее.

Даже поглощённой, моя серебряная часть души, возобладала надо мной.

Я огляделась, всё еще прижимая руки к груди. Вокруг было темно. Где-то невдалеке, шумел ночной город.

Значит, я оказалась в своем мире.

Город призраков навряд ли мог похвастаться обилием автомобилей, и так четко выраженного запаха города, как в мире людей.

Когда глаза привыкли к темноте, стали видны очертания комнаты. Старый шкаф, зеленый полуразрушенный диванчик, кладовка и пара стульев возле лакированного письменного стола.

Я стояла в своей детской комнате в Самаре. По всей видимости, квартира все еще пустовала.

Посмотрев на старый диванчик, в голове всплыли воспоминания Калисты о ночи, проведённой с Артемом в этой комнате. Нахлынули новые чувства. Новые слезы, текли по старым дорожкам, падая на окровавленные руки.

Боль в руках притупляла другие чувства, стирая воспоминания этого вечера. По этой причине, я с видом бывалого мазохиста, медленно, одну за другой, вытаскивала осколки из ладоней, замедляя процесс регенерации.

Ближе к полуночи, когда я уже вытащила все осколки, и улеглась на запыленный диванчик, в моей голове прозвучал вопрос: — Ты где?

Испугавшись, я вскочила с места и ошарашено посмотрела по сторонам. Голос принадлежал Артему. Я точно знала, что это он. Но как? Спустя несколько минут, так и не получив ответа на свой вопрос, я решила, что у меня начались галлюцинации, и вновь легла на диван, и попыталась уснуть.

Не успев даже закрыть глаза, в голове снова пронесся вопрос: — Ты где?

— Да черт возьми! — вскрикнула я, начав злиться такой назойливости, собственного воображения.

— Тут, я, тут! Прошу оставь меня в покое! Дай немного поспать!

В ответ тишина.

Кипя от негодования, я снова рухнула на диван. Тот жалобно скрипнул старыми пружинами.

Еще несколько минут поворочавшись и вслушиваясь в шум ночного города за окном, я наконец уснула.

Тишина. Долгожданная свобода от мыслей и безграничная гладь моря. Такого умиротворяющего сна я давно не видела.

Среди этого спокойствия, будто на заднем фоне, были слышны шаги. Легкое покачивание, и теплые прикосновения.

Что-то мешало мне проснуться, уводя сознание все глубже в мой сон.

Я чувствовала, как кто-то берет меня на руки, выносит на улицу и несет в сторону дороги. Затем укладывает в автомобиль и увозит в неизвестном направлении.

Было ли все это правдой или частью сна, я так и не смогла понять. А во сне, на небе, зарождались первые грозовые тучки. Морская гладь начинала чуть заметно окрашиваться в темный, багровый оттенок.

Где-то вдалеке, показался силуэт человека, сидящего на небольшом плоту.

Испугавшись, что мужчина может попасть под шторм, я стала звать его и махать руками. Море возмущенно плеснула в мою сторону, призывая успокоиться.

Я не обращала внимания на его предупреждения, продолжая звать мужчину, прося его поскорее сойти на берег.

Тогда на помощь морю пришел ветер. Он растрепал мои волосы и стал хлестать ими по лицу.

От неожиданности, я открыла глаза.

За окном все еще была ночь, но шума города не было слышно. Мое белое платье с кровавыми пятнами на голубых цветах, исчезло. Сейчас, на его месте, красовалась ночная пижама.

Оглядевшись по сторонам, я поняла, что нахожусь в нашей с Артемом комнате в особняке Крыловых. Артема рядом не было.

Руки были намазаны вонючей мазью Николая, и тщательно перебинтованы.

Поерзав по кровати, я попыталась сесть, как услышала голос со стороны дивана:

— Хорошо спалось?

Это был Артем. Поначалу обрадовавшись ему, я вспомнила, что натворила сегодня вечером на банкете, и запнулась.

— Прости. — сказала тихо.

— За что простить? — ледяным голосом спросил он. — За то, что не сдержала собственного гнева и довела до обморочного состояния двух девушек? Или за то, что сбежала в неизвестно направлении, оставив после себя лужу крови?

Представив, как все это должно было выглядеть со стороны, стало не по себе. Я не знала, что ему на это ответить.

Наэлектризованный воздух гудел, в напряженной тишине.

— Ответь. — твердо сказал Артем.

— Что ты хочешь услышать? — тихо, словно мышка пискнула я.

— Зачем, ты это сделала?

Я удивленно посмотрела, на диван, в котором из-за темноты еле угадывался силуэт Артема.

— Что сделала?

Артем, медленно поднялся с дивана и так же медленно, словно рысь, подкрадывающаяся к умирающей жертве, подошел ко мне.

— Я могу понять, твое негодование, по поводу моих бывших соклановцев. Могу понять, твое желание расквитаться с обидчицами. И даже твой побег, еще кое-как лезет во все эти рамки. Но… — Артем сел на край кровати, и схватив меня за руку, навис сверху словно коршун. — что я не могу понять. — продолжил он тихо. — так это, того что ты вытворила со своими руками. Зачем было так над собой измываться, Таня? Когда я тебя нашел из твоих ран до сих пор шла кровь. Ты что решила свести счеты с жизнью? Из-за чего? Ответь!

— Стоп! — я схватила Артема, свободной рукой за плечо. Мелкая дрожь прошла по всему телу, от приступа боли, но я сдержалась. — Я не специально. Честно. — Вглядываясь в его глаза, я только сейчас увидела в них панические нотки. Он не злился на меня — он переживал.

— Прости. — губы дрожали. Сейчас он как никогда казался уставшим и измождённым. Я притянула его к себе, высвобождая вторую руку и крепче сжимая в своих объятиях. — Прости…

Мои слова утонули в поцелуе. Жадном, требовательном. Он корил меня за глупость, за собственную неспособность защититься, за боль которую я себе и ему причинила.

В какой-то момент, укоризна исчезла, уступив место желанию. Оторвавшись от моих губ, Артем долго всматривался в мое лицо. Уже было, решив, что сейчас получу новую порцию выговора, неожиданно губы Артема выгнулись в кривой улыбке.

— Нет. Все же невозможно на тебя долго злиться.

— Так значит, ты больше не сердишься?

— Нет. — ответил Артем, укладываясь на кровать. — Но пообещай, что впредь будешь аккуратнее и не причинишь себе вреда.

— Хорошо. — Уткнувшись головой в его плечо, я легонько прикоснулась к обнаженной груди, перебинтованной рукой. — Обещаю.

Кончиками пальцев я чувствовала, как учащенно бьется сердце. В его взгляде читалось, неприкрытое желание. Прикоснувшись губами к моему лбу, он, почти не разжимая губ, тихо прошептал: — Ты ведь не будешь возражать, если я прямо сейчас начну исполнять свой супружеский долг. Обещаю быть предельно аккуратным, — добавил он, пройдясь рукой по перебинтованной ладони, все еще лежащей на его груди.

Вспомнив наш с ним первый раз и мое тогдашнее физическое состояние, я еле сдержалась, чтобы не рассмеяться.

Артем, уловил мои мысли и с улыбкой на лице, заглушил их во множестве, страстных поцелуев.