Становление Киоши (ЛП) - Йи Ф Ц - Страница 22

— Сейчас не солнцестояние, но почти сумерки, — сказал Цзянжу. — В это время дня духовная активность на пике. Я направлю вас в медитацию. Юн, помоги ей, если нужно.

Киоши еще никогда не медитировала. Она не знала, какую ногу загибать поверх какой, и как должны лежать руки. Прижимать кулаки или касаться большим и указательным пальцами?

— Ты… почти поняла, — сказал Юн, когда они сели. — Сильнее выпрями спину и не сутулься в плечах, — он остался лицом к ней, занял позу неподалеку. Киоши могла его коснуться.

Цзянжу достал палочку благовоний, которую он установил между ними.

— Поможете зажечь ее магией огня? — сказал он.

Они смотрели на него без эмоций.

— Попробовать стоило, — сказал Цзянжу. Он зажег благовония драгоценной спичкой и отошел к краю террасы, встал там будто высшая отметка в солнечных часах.

В воздухе запахло лекарственной сладостью.

— Закройте глаза и не открывайте их, — сказал Цзянжу. — Отпустите энергию. Пусть льется из вас. Пусть дух ощутит ее вкус, так сказать, чтобы он понял, что можно приблизиться.

Киоши не знала, как управлять энергией. Но если Цзянжу говорил ей забыть, что нужно сдерживаться, перестать стараться занимать как можно меньше места, позволить себе расти в полном объеме…

Это ощущалось чудесно.

Ее следующий выдох, казалось, тянулся вечность из бездонного резервуара в ней. Киоши потеряла ощущение равновесия, притяжение земли появлялось с каждой стороны по очереди. Она раскачивалась в неподвижном теле. Ее веки были театром пустоты.

Шорох донесся от горы. Звук жерновов без зерна.

— Не открывайте глаза, — тихо сказал Цзянжу. — Улавливайте звуки и запахи, замечайте их и позволяйте им пройти. Не открывая глаза.

Ветерок поднялся на миг, рассеивая дым благовоний. Когда он унялся, Киоши подумала, что уловила что-то влажное. Похожее на грибок. Это не было неприятно, было… знакомо.

«Знакомо кому?» — она беззвучно смеялась, благовония окутывали ее.

— Знаете, что было бы смешно? — сказала она. — Если бы это… был кто-то не из нас.

— Киоши, — сказал Юн. Его голос звучал невнятно. — Мне нужно тебе сказать. Кое-что важное. О нас с тобой.

Она снова попыталась заговорить, но язык был слишком большим. Цзянжу не сказал им замолчать. Это было странно. Цзянжу всегда говорил замолчать. Он был в порядке? Ей нужно было проверить. Это был ее долг, как работницы его дома. Она ослушалась и подглядела.

Юн мирно медитировал. Он говорил, или это ей показалось? Она попыталась повернуть голову к Цзянжу, но получилось иначе, и она посмотрела на гору.

Дыра открылась в камне, туннель с кромешной тьмой. Из глубины на нее смотрел большой сияющий глаз.

Ее крик застрял в горле. Она попыталась отодвинуться, но мышцы не слушались, словно мясник разрезал ее суставы. И ее части не были соединены.

Глаз, парящий в горе, был размером с колесо телеги. Он отливал жутким кислотно-зеленым оттенком. Паутина пульсирующих вен держала его сзади, придавая сфере злой облик, словно она могла лопнуть в любой миг из-за давления внутри.

Глаз подвинулся, чтобы посмотреть на нее и ее тщетные попытки привлечь его внимание.

«Юн!» — кричал ее разум. Он не двигался. Он дышал медленно и с трудом.

Цзянжу не переживал из-за жуткого духа перед ними.

— Отец Светлячок, — поприветствовал он.

Теплый и сладкозвучный голос загудел из глубины горы, отражаясь эхом от стен туннеля.

— Архитектор! Давно не виделись, — глаз посмотрел на каждого. — Что ты мне принес?

— Вопрос.

Дух вздохнул, и этот низкий тошнотворный гул Киоши ощутила костями.

— Этот болтливый Кох. Теперь все люди думают, что можно пойти к старейшим и мудрейшим из нас и потребовать ответа. Я думал, в тебе больше уважения, Архитектор.

Цзянжу напрягся.

— Это важный вопрос. Один из этих детей — Аватар. Мне нужно, чтобы ты сказал, кто.

Дух рассмеялся, земля словно подпрыгивала.

— Ого. Физический мир в плохом состоянии. Ты знаешь, что мне нужна их кровь?

Киоши металась в стороны. Но то, что дал им вдохнуть Цзянжу, сделало так, что она едва подрагивала, и ее крики были сбивчивым дыханием. Глаза Юна чуть приоткрылись.

— Знаю, — сказал Цзянжу. — Я читал дневники Курука. Но ты был связан с жизнями многих прошлых Аватаров. Мне нужно безошибочное суждение такого великого и древнего духа, как ты.

Слой слизи полился из дыры в горе на террасу. Он был того же гнилого зеленого цвета, что и глаз. Слизь потянулась к Юну и Киоши щупальцами, напоминая тени пальцев за шторой. Послышался шорох о камень. Он исходил от острых осколков, парящих в этой влаге, и кусочки напоминали коронки с корнями.

Слизь была полна человеческих зубов.

Киоши так испугалась, что хотела умереть. Ее сердце, легкие и живот стали орудиями пыток, кусали друг друга, терзали, как обезумевшие звери. Она хотела попасть в пустоту. Добраться до забытья. Только бы закончить с этим ужасом.

Слизь задела ее колено, Юн открыл глаза. Призывая силы, он бросился к Киоши, отталкивая ее, его тело оказалось между ней и духом. Он охнул от удивления, слизь полезла под его одежду. Красное пятно расплылось на спине его рубахи.

Нога Киоши лежала возле шкатулки с благовониями. Это было небольшой помощью после поступка Юна, но она закричала всем телом, а не только связками, и пнула бронзовый сосуд. Пылающий пепел высыпался на слизь и стал угасать. Слизь возле них сжалась от жара, дух зло зашипел.

Юн поднялся на колени рядом с ней.

— Удивлен, что ты можешь двигаться, — сказал ему Цзянжу, звуча пораженно.

— Тренировка ядами, — процедил Юн. — С Сифу Амаком, помните? Или вы забыли все темные испытания, которые заставляли меня проходить?

Они отвлеклись от собирающейся слизи, обвившей лодыжку Киоши. Слизь впилась и проехала рядом зубов по ее коже. Ее кровь становилась облаками в живой слизи.

Юн увидел, как она корчится от боли. Он схватил ее за руку и попытался оттащить от духа, крепко сжимая ее ладонь, и Киоши казалось, что от их хватки движутся кости. Но слизь отпустила ее, попробовав, лизнула ее рану.

— Эта, — сказал дух. — Девочка. Она — Аватар.

* * *

Киоши и Юн смотрели друг на друга, когда это произошло. Когда она увидела, как рассыпается дух Юна внутри него.

Он врал ей телом и улыбкой, врал словами все это время. Он думал, что это был он. Всем сердцем верил. Он ни разу не сомневался в этом. Доброта и тепло, которые он проявлял к Киоши, не были признаками смирения — это были слои брони, которой он отчаянно защищался.

И эта броня не выдержала. Киоши видела, как кусочек за кусочком рассыпался единственный Юн, которого она знала, мальчик, который был Аватаром. Его мантию сорвали с плеч, и под ней был только ветер.

Он отпустил ее.

Цзянжу тут же оказался над ними. Он отрезал отросток слизи небольшой стеной, своими руками оттащил Киоши к безопасности.

Только Киоши.

Он опустил ее на землю и развернулся. Но было поздно. Слизь духа поднялась между ними и Юном, как змея, сторожащая свою добычу. Глаз в туннеле набух от ярости.

— Ты вызвал меня, попросил об услуге, а потом напал? — рев чуть не разбил перепонки в ушах Киоши.

«Юн, — пыталась кричать она. — Беги. Сражайся. Аватар… это ничего не значит».

Цзянжу занял стойку для магии земли, осторожно расставляя ноги, будто мечник, медленно тянущийся за оружием.

— Я не мог рисковать тем, что ты отомстишь реинкарнации Курука. Ты получил кровь, Отец Светлячок. Цена уплачена.

— Я ее повышаю!

Щупальце не напало на них, а обвило Юна от шеи до бедер. Его лицо стало бледным как мел. Он не шевелился. Все страхи, что Киоши лишит его самого ценного, пропали. Он мог потерять теперь только одно.

«Нет, — всхлипывала Киоши. — Пожалуйста».

Дух потянул, и Юн полетел спиной вперед в туннель, пропал во тьме. Цзянжу взмахнул кулаком вверх, и проход снова закрылся, гора стала целой. Киоши обрела голос.

И она завизжала огнем.