Чёрные Розы (СИ) - Карелин Андрей Дмитриевич - Страница 34

Я плавно спускаюсь вниз. И вот я уже лежу, обнимая её за одно бедро, языком лаская «киску». Посасываю половые губы, пытаюсь оставить на них засос. Вика поднимает ноги и сгибает их в коленках.

Я смотрю на неё и глаз не могу оторвать. Я мечтаю обладать этим телом. Переключаюсь на её ножки, целую её колени, щиколотки, вылизываю её стопы, посасываю каждый пальчик. Всё медленно, всё очень медленно, но я не хочу торопиться, я хочу насладиться каждым мгновением как можно дольше.

Звонит телефон. Опять отвлекают! А вдруг это мамка? Беру.

— Да мама, — неглядя отвечаю на звонок.

— Это Сашка. Спросить хотел: ты нормально домой добралась?

Смотрю на Вику, её глаза блестят от возбуждения.

— Да, — говорю. — Я уже дома… — Знаю, что нехорошо врать, но как мне ещё объяснить ему, где я?

— А, ну ладно, — отвечает Сашка. — Отдыхай, любимая.

— До встречи, милый, — улыбаюсь я и кладу трубу.

Я достаю из своей косметички яркую помаду и накрашиваю губы. А потом целую Вику в ножку, оставляя жирный след от поцелуя. Она улыбается, когда видит это. Я снова намазываю губы помадой — может, немного небрежно, зато быстро — и оставляю точно такой же след на её щиколотке. Мне так хочется лизать — не могу себя контролировать!

Я вообще о себе забыла, к своей «киске» даже не прикасаюсь, как будто у меня все эрогенные зоны во рту. Методично покрываю поцелуями её щиколотки и стопы. Вика достаёт свой телефон и снимает. Улыбаюсь ей на камеру, продолжаю оставлять отпечатки губ на её ногах.

— Ты можешь включить свет? Я хочу это сфоткать.

— Конечно, — шепчу я. «Ну же, командуй мной, помыкай! — думаю. — Хочу принадлежать только тебе, хочу подчиняться. Хочу быть твоей рабыней».

Я включаю свет и помогаю её сфоткать стопы. По ходу моя рука сама тянется к моей «кисуле», но Вика меня останавливает.

— Всему своё время, — говорит она, и я послушно убираю оттуда руку.

Я беру её телефон и фоткаю её идеальные ножки с разных ракурсов. После прикасаюсь к ним губами и делаю селфи. Я хочу запечатлеть себя в таком виде.

— На аватарку поставишь, — смеётся Вика.

— Если ты скажешь, то поставлю, — не шучу я.

Вновь накрашиваю губы помадой и припадаю к её «киске». Я долго целую её и сосу, и мне хочется проникнуть поглубже, как можно глубже — туда, куда ни один парень не проникал. Помогаю себе пальцем, приникаю в неё, а губы и язычок ласкают половые губы и клитор.

Вика убирает телефон, она не собирается это снимать. А жаль, я бы хотела иметь видео того момента, когда я счастлива. Пусть даже это выглядит не очень. Я просто очень сильно её люблю. Даже если бы кто-то сейчас вошёл в комнату, я бы всё равно не остановилась, а продолжала лизать ей. Обожаю кунилингус! Я слишком перевозбудилась, чтобы останавливаться. Меня от её «киски» придётся силой отрывать. Обожаю лизать! Поднимаю глаза и смотрю на неё, улыбаюсь и погружаю язычок в её дырочку. Какая же я лесбиянка! Вика смотрит на меня, протягивает мне руку и поглаживает меня по лицу, поправляет волосы, чтобы в рот не лезли. Всё замирает, мне кажется, что время сейчас остановилось, настолько всё идеально.

— Сказал бы мне вчера кто-то, чем мы с тобой сегодня будем заниматься, — говорит Вика, прикрывая ладошкой лицо, — в жизни бы не поверила.

«Я люблю тебя, — мысленно шепчу я. — Всем сердцем». Трусь об её ляжку своей грудью — той, что побольше. Чёрт, у меня ещё и груди разные! И как я могла считать себя идеалом?

Я пьянею от её сока, я не чувствую своего тела, своих ног, я ощущаю только пальчик, который в её вагине, и рот, а больше меня не существует. Она полностью овладела моей душой и телом. Мне кажется, уже время для смены ролей, но всё слишком идеально, и мне не хочется её торопить.

— Ты уже делаешь это лучше любого из парней, кого я встречала… а может быть, лучше всех, кого я когда-либо встречу… Просто не верится, что ты лижешь впервые! — улыбается мне Вика. — Нет, нет, не отвечай! Не отвлекайся.

«А я и не собиралась. Я люблю тебя. Надеюсь, ты видишь мою любовь в моих глазах». Покрываю поцелуями её бёдра и вновь целую ножки, беру в рот большой палец её правой ноги и закрываю от удовольствия глаза — это даже приятнее, чем целовать член. Это приятнее всего, что я когда-либо целовала. Её тело для меня, как шоколад, как белый шоколад — нет ещё лучше. Оно слаще. Почему я сравниваю с едой? Потому что для еды я тоже использую рот. Но мне кажется, мой рот для этого подходит гораздо лучше — удовольствия больше. Мой язычок, мои пухлые губы… они как будто созданы для того, чтобы сосать. Я уже ничего не чувствую, как будто всё это не по-настоящему, будто всё это происходит во сне.

Вика поднимает за подбородок мою голову и целует меня в губы, пробуждая ото сна, как спящую принцессу. Я — её принцесса, а она — мой царевич Елисей. Улыбаюсь.

— Что-то смешное вспомнила? — в ответ улыбается она, покрывая поцелуями мои пухлые губы. Она не стесняется меня целовать после кунилингуса, а Сашка стеснялся. Мне приходилось рот мыть, чтобы с ним поцеловаться. Нет, я однозначно создана для розовой любви, мужчины мне не подходят.

Вика жестом просит меня перевернуться на спину и прикасается своими зацелованными пальчиками ног к моей «киске».

Я только что чуть не кончила. Возбуждение бьёт мне в виски, отдаёт прямо в уши. Я постанываю и закрываю глаза. Через силу открываю их, я хочу видеть её — свою спасительницу из «мужского плена».

— Как приятно! — улыбаясь, бормочу я. Капли пота блестят на моей коже. Я смотрю в её глаза и чувствую, как в меня проникают пальцы её ног. Это что-то невероятное, меня начинает трясти! Понимаю Сашку, когда он кончил в машине, я ему тогда дрочила ногами. Это приятнее…приятнее даже, чем член.

— Юу-у-улька! — радуется Вика и улыбается мне. А у меня уже нет сил улыбаться, сил осталось только для того, чтобы стонать. Меня трясёт, трясутся поджилки, трясутся руки, и я кончаю. Я кончаю в первый раз в своей жизни. Я не касаюсь себя, а просто кончаю, и она это видит. Она тоже девочка, её не обмануть. Она достаёт пальчик из моей «щёлки» и кладёт его мне в рот. Я лижу и сосу его, как член. Я упиваюсь им, своим собственным соком, я жуткая извращенка, а она вставляет большой палец другой ноги в мою «киску». Я сосу одну её правую ножку, а левой она мастурбирует мне. Меня трахают сразу в две дырочки, и я счастлива. Я люблю её. Мне не хватает мужества произнести это вслух, но я её люблю. Я почти кончаю во второй раз. На моей коже блестит пот, а дыхание становится прерывистым.

— Всё, хорошего понемножку, — говорит Вика и забирает у меня свои зацелованные ножки со следами моей помады.

Она берёт мою стопу в руку и смотрит на неё, начинает мять, разминая каждый пальчик.

— У тебя такие красивые ножки! — говорит Вика.

— Спасибо, — едва успеваю сказать я, как она целует меня в щиколотку. Это так неожиданно и так приятно! Я получаю все возможные варианты наслаждения. Мне кажется, она уже нашла все чувствительные точки на моём теле.

К сожалению, поцелуем всё ограничивается, и она просто мнёт мою ногу в своих руках. Но мне и этого достаточно.

— Вика, я люблю тебя, — произношу я.

— Дурочка, а как же Сашка? — улыбается она.

— Сашка… при чём тут Сашка. Ты лучше Сашки. Ты лучше всех… я люблю тебя больше всего на свете… больше жизни. — Последние слова я произношу уже шепотом.

— Боже, Юлька, ты такая классная! — качает головой Вика, не выпуская моих ног из своих рук. — Но это ты в порыве страсти такое говоришь. Тебе просто с непривычки так хорошо. Завтра ты заговоришь по-иному.

Я откидываю назад голову и смотрю в серый потолок. Боже, как тут красиво!

Вика выпускает мои ножки из своих рук и заключает меня в объятия. Только бы не отпускала! Только бы она никогда меня не отпускала! Прижимаюсь к ней; я люблю её, обожаю, не смогу без неё! Чёрт, я лесбиянка, я конченая лесбиянка! Я не знаю что делать, не знаю, как мне быть: остаться девушкой Сашки и просто ходить на тайные свидания с Викой, или послать всё к чёрту и стать тем, кем я и рождена? Не знаю, как определиться. Открываю глаза и смотрю на Вику, на её губы, скулы и ресницы. А она смотрит на меня и улыбается, гладит меня по волосам. Я в её руках, я в её власти, я принадлежу ей и только ей!