Каппа (СИ) - Борисов Олег Николаевич - Страница 10

Сотни людей двигались по территории порта одновременно. Маленькие лодки сновали в разных направлениях. Два больших корабля гремели железом на палубе, откуда периодически длинноносые краны поднимали сетки, набитые товарами. По многочисленным сходням подобно муравьям суетились грузчики. Вокруг пристаней, торчащих к центру круглого портового пространства, мелькали повозки с запряженными осликами. Машин не было видно, хотя те же краны явно работали при помощи огромных механизмов, периодически выпуская струи перегретого пара и свистя предохранительными клапанами.

После швартовки на борту поднялась суета. Сначала встретили чиновника, которому показали полный трюм рыбы. Затем вызвали месного полицейского, передав ему труп капитана и заполнив кучу бумаг с описанием преступления. Попутно выяснили, что мерзавца Сентадо никто из местных не видел. Затем началась разгрузка, на которой Виталий успел поработать и грузчиком, и старшим в своей тройке, организуя работу в трюме. И лишь потом команда помылась, переоделась в чистое и собралась в город. Трое вместе с водолазом остались на борту, следить за порядком. А боцман с остальными вооружился приличного размера дубинками и двинулся торговаться за счастье. Правда, перед тем, как ступить на сходни, Ностро нашел взглядом морского найденыша и произнес:

– Жди, когда вернусь. До завтра у тебя кров и стол. Завтра с утра и расчитаю.

И Виталий остался ждать, устроившись в натянутом между грузовыми мачтами гамаке. Приготовив на камбузе себе чай, он разглядывал окружающую жизнь и думал о будущем, которое должно было начаться с новым рассветом.

Команда вернулась поздно вечером. Хмельная и довольная. Двоих вообще занесли на руках, аккуратно спустив затем в кубрик. Подняв сходни, экипаж выставил дежурного, после чего свалил гору продуктов на камбуз и начал заниматься своими делами. Но, как было видно, матросы все еще ощущали себя одним целым, не разбившись окончательно на группы по интересам. Вот как завтра получат окончательный расчет, тогда вместо экипажа будут просто рыбаки и морские бродяги, которые расползутся по своим углам. А сейчас вся эта толпа пикировалась с коком, требуя от него разносолов.

Виталий заметил, как его зовет Ностро, поставил уже давно опустевшую кружку на палубу и пошел в каюту капитана. Похоже, предстоял серьезные разговор.

Боцман уже распустил свои косички, с которыми красовался в море, и собрал светлые волосы в куцый хвост. Достав из кармана горсть орехов, аккуратно кормил толстую крысу, которая сидела в поставленной посреди стола клетке. Талисман команды нехотя выбирал очередное угощение, засовывал в рот и жевал. Похоже, пока клетка стояла в общей кают-компании, грызуна успели закормить вкусняшками.

– Я слышал, что ушкуи не бьют в спину. Не воруют и держат данное слово, – Ностро высыпал остатки орехов рядом с крысиным хвостом и уселся в кресло, скрипнувшее под его весом.

– Я не ворую. И держу слово, – согласился Виталий, стараясь аккуратно подбирать слова. Что там с этими неизвестными русскоговорящими ушкуями – это еще бабушка на двое сказала. А сейчас речь шла о нем и его будущем.

– Поэтому я все пытался понять, зачем ты переложил камни... Когда я уходил последним от Анжо, он как раз поливал их и тряпку в сундуке. Потом закрыл все на замок и запер за мной дверь. Правда, ключ так в замке и оставил. Ты бы не успел до этого времени принести ведро и пообщаться с капитаном... Вот и ломал голову...

Виталий поставил напротив тяжелый стул, устроился на нем и пожал плечами:

– Я видел, как на Анжо косился Сентадо. Очень нехорошо косился. Но он был членом команды, а я жалким найденышем. Мое слово и подозрения против его – это даже не смешно.

– Поэтому ты подменил камни, – протянул боцман.

– Да. Утром бы капитан нашел их под столом.

– Подменил... Хотя мог и украсть. А потом продать.

Хвостатый талисман доел последний орех, вполне по-человечески икнул и побрел к поилке, куда недавно налили свежей воды, купленной рядом в одном из многочисленных портовых ларьков. Посмотрев, как крыса забавно лакает, Виталий развел руками и прервал затянувшуюся паузу:

– Опять же, мое слово против твоих подозрений... Я не ворую, Ностро. Мне это не интересно. Я зарабатываю своим горбом. Сколько смогу. Чтобы хватало на жизнь. А убивать ради каких-то булыжников...

– За эти булыжники можно скупить весь Лортано. И еще останется на город-другой.

– И что?.. Вы достали меня из воды, когда я уже шел на дно. Вы дали мне одежду, работу, кров и стол, как ты говоришь. Я считаю, что это более чем достаточно.

Достав из кармана трубку и кисет, боцман начал медленно священодействовать, бормоча себе под нос:

– Все же настоящий ушкуй. Еще той, старой закваски... Сталкивался я с такими парнями. Действительно, давно уже таких природа не делает. Но вот нам повезло... Корабль завтра забирает вдова Анжо. Большая часть заработка с рыбы так же достается ей. Зато никто из их семейства не будет претендовать на находку... Которую мы уже пристроили в мэрию.

– Надеюсь, оно того стоило. И мое купание, и вся эта история с погибшим капитаном.

Ностро фыркнул и начал раскуривать трубку:

– Стоило? Обычно в год на рынке продают пару камней. Изредка три-четыре. Но очень изредка... Один раз на центральных рынках сторговали пять. Мы же притащили тридцать четыре камня. Тридцать четыре... Только попробуй на язык эти цифры. А ведь каждый из камушков – это неплохая гора дикого жемчуга. Или золота, если занесло в горы.

– Дикого? – не понял собеседника Виталий.

– А, ты же у нас из какой-то далекой дыры, где даже про жемчуг не знают... Вот смотри.

На широкую ладонь легли две белых горошины. Одна была побольше и казалось, что внутри ее играет голубыми отблесками крохотный огонек.

– Вот это – дикий жемчуг. Его добывают только тритоны. Никто больше не знает, где и как его искать. Обычно за дикую дают двадцать обычных жемчужин. Вот таких... Обычные наловчились выращивать уже и на наших фермах, но пока это все не то... Из дикого можно готовить хорошие лекарства, они не мутнеют со временем. Ну и цена на них лишь растет каждый год.

– И что на них можно взять? На вот такую маленькую?

Убрав жемчуг обратно в крохотный кармашек на поясе, Ностро начал просвящать дикого ушкуя:

– За одну обычную можно снять угол в забегаловке на месяц. Или заказать полный стол для всей команды в кабаке. Или оплатить день проживания в хорошей гостинице с чистым бельем и питанием. Но это уже для богатых. В Лортано сейчас найдется всего пара подобных заведений. Народ подразъехался и свободных шальных денег стало мало... А были времена, когда вся команда охотников за морским зверем по возвращении кутила сутки и отсыпалась, как белые люди... Вот... Ну и если у какой вдовы столоваться и комнату снимать, то тоже можно за одну жемчужину в неделю сторговаться. Хотя там еще от размера зависит и насколько новый жемчуг.

Виталий кивнул: насчет этой валюты вроде понятно.

– А деньги другие есть в ходу?

– Конечно. Золото, серебро. Но после потопа их мало осталось, теперь больше горные кланы в торговле используют. Еще мелочи из бронзы много начеканено. Бронзы со старых складов надрали полно. Вот и штампуют. Правда, с добавками, чтобы подделать было нельзя. Называется “чак”. За горошину дают до ста чаков. И плотный обед на одного обойдется в три-четыре монеты, если не шиковать.

– И сколько можно заработать за день?

Открыв окно, боцман вернулся назад в полюбившееся ему кресло:

– Босяки обычно зарабатывают пару монет в день. Подай-принеси, кто же больше за такое заплатит? Ну и полно сейчас в Лортане голодранцев. Все, кто поприличнее, уже перебрались на более хлебные места... Рыбаки получают до десятки за день промысла или процент с добычи. Мастеровые либо сдельно, либо так же около десяти монет в день в гильдии. Но там с железом возятся с рассвета и до заката, без дураков. Охотники за морским зверьем всегда на проценте и кормежка с хозяина... Что еще?.. А, да. Кто в механизмах серьезно понимает, может двигатель перебрать, паровую магистраль перебросить или еще что серьезное сделать – эти за работу меньше жемчужины в день и не возьмут. Но обычно у них свои собственные мастерские и они там сами себе голова.