Ловушка для творца (СИ) - Вичурин Андрей Викторович - Страница 34

Ага, щас! Рыбнадзор! Как же! Я стал потихоньку сдвигаться за баул с надувной лодкой.

— На каком основании, простите? Кто сообщил? — я уже стоял за баулом, под которым лежала «Сайга».

Тот, который первый разговаривал со мной, внезапно наклонившись, протянул руку к баулу:

— Тут. Может динамит. Должны посмотреть, — второй тем временем обходил меня слева. Первый схватил сумку и потянул на себя, а второй, увидев под ней карабин, вдруг оказался передо мной и неожиданным захватом взял мою правую руку, вывернув ее так, что я упал на колени, уткнувшись лицом в песок, другою рукой он схватил меня за горло и начал душить. Я отчаянно сопротивлялся, не смотря на растягивающиеся связки, отплевываясь и брыкаясь, пытаясь вырваться из нечеловеческой стальной хватки. В поле зрения появились приближающиеся ноги первого нападающего, в новеньких, будто только из магазина, высоких туристических ботинках на рифленой подошве. Затем одна из них, явно собираясь ударить меня по ребрам, стала отводиться назад…

Однако сильного удара не последовало. Сверху раздался гулкий стук, сопровождающийся треском, и опускающаяся нога, едва задев мой живот, подкосилась. Вместе со второй, прочно державшей своего хозяина еще секунду назад. В результате, полтора центнера почти живого веса первого гориллоида, навалились на его подельника и меня.

Кое-как, превозмогая дикую боль в руке, удалось извернуться из-под неожиданной кучи-малы и нанести удерживающему меня противнику удар коленом в пах, со всей дури — аж ногу свело. Броня у него там, что ли или чугунные ядра? По-моему, он даже и не заметил. Впрочем, сильный тычок кулаком левой руки в широкую скулу, а по-другому пробить из этого положения не получалось, тоже был проигнорирован, и я уже начинал задыхаться, чувствуя бешеную пульсацию крови в висках и шее, зажатой тисками его пальцев.

Козырек форменной кепи по прежнему скрывал лицо и глаза противника. Открытым оставался только широкий приплюснутый нос с раскрытыми ноздрями и узкая полоска бледных губ, вокруг застывшего в оскале рта. Из его уголка, на массивную челюсть, стекала струйка пенной слюны. Неожиданно прилетевшее сбоку полено, стерло этот оскал, с противным треском ломающихся костей и разлетающейся желтоватой крошкой зубов. Хватка моего противника ослабла. Отвалившись в сторону, я увидел, как Дима делает тем же поленом контрольные удары одному и второму по темечку.

С трудом, судорожно хватая воздух, поднялся на ноги. Кепи фальшивого рыбинспектора валялось в стороне. На лысой, словно биллиардный шар голове, под низким лбом с острыми шишкообразными выступами и массивными надбровными дугами клубились тьмой черные воронки широко открытых глаз. Дима в тоже время с недоверием рассматривал его близнеца, по-прежнему не выпуская из рук спасительное полено.

Веревками, которыми поднимали из глубины сетки с сокровищами, связали обоих, пока те не пришли в сознание. Отдельно руки, отдельно ноги, а затем еще и руки к ногам. В упакованном виде гориллоиды напоминали жирные буквы «С» камуфляжного цвета. И только после этого сели передохнуть, прямо в истоптанный сырой песок. Дима, прикурив с третьего раза, в четыре затяжки уничтожил сигарету, а я без всяких мыслей, смотрел мимо катера на темную воду озера.

— Кто это? — Дима бросил окурок в ямку в песке и засыпал ее ногой.

— Рыбнадзор, — криво усмехнулся я, потирая растянутые связки плеча. Разговаривать не хотелось совершенно.

— Ага, хомо рыбнадзорус, специально выведенный для работы в условиях Заполярья, — от нервного напряжения его пробило на сарказм. — Ты видел? Они же не люди! Смотри: глаза пустые, рога на лбу! Это же демоны какие-то!

Я промолчал. Добавить к сказанному нечего, так и есть.

— Слышу под водой, мотор работает, потом катер причалил. Вылез, смотрю, они тебя ломают, насилу успел, все боялся, что вот этот, — Дима пнул ногой в бок второго «рыбнадзоровца», не успевшего пересчитать мои ребра, оглянется и увидит меня, с дрыном наперевес. Слава богу, не обернулся. Ты чего молчишь? Откуда они здесь, да еще на катере?

— А я знаю? Появились.

— Как появились? Я же под скалой был. Услышал удар по воде, и сразу звук мотора…

— Так и появились. Я отсюда не видел, а слышал то же самое. Появились, примчались, сослались на чью-то жалобу, что мы тут динамитом рыбу глушим, хотели сумку, в которой лодка, проверить, — а под ней «Сайга». Вот и начали меня ломать. Все. Дальше ты видел.

Один из связанных нападавших пошевелился и Дима, присев перед ним на корточки, выдал ему звонкую оплеуху.

— Кто такие? Кто послал, зачем? — каждый вопрос сопровождался пощечиной. Голова гориллоида моталась из стороны в сторону, но ни одного звука не слетело с его губ, а на лице не дрогнул ни один мускул. По выражению глаз без зрачков в черных белках, хотя и звучит как неуместный каламбур, тоже невозможно было увидеть, понимает тот вопросы или нет. На щеках его не осталось ни единого следа от неслабых Диминых оплеух.

— У него морда кирпичом, в прямом смысле, — сплюнул в песок Дима, поднимаясь, — всю руку отбил. Ну и че делать будем?

— ХЗ. Не рыбнадзор, стопудово. Они вообще не отсюда, — я тоже поднялся.

— А откуда? Из МЧС что ли?

— Из другой реальности, — ничуть не ошарашил я его. — Сам же сказал — демоны.

Пользуясь отсутствием внимания с нашей стороны, несломленный гориллоид неестественно вывернул голову и, повозившись в воротнике, сжал его раскрошенными зубами.

— Блин! Ща капсулу раскусит! — бросился к нему Дима. 7-D фильмов про шпионов насмотрелся, как пить дать. Однако он не успел. От воротника гориллоида в небо выстрелил тонкий яркосиреневый, не подвластный сепии луч, исчезнувший уже через мгновение, а сама жертва допроса окуталась такого же цвета переливающимся коконом. Подскочившего к нему Диму, отбросило на пару метров в сторону. Еще через секунду, таким же коконом закрылся и второй пришелец.

Пока мы приходили в себя, рассматривая завораживающие переливы вражьей защиты, где-то слева на берегу, с той же стороны, откуда приплыл катер, раздался очередной хлопок, только вместо всплеска воды теперь его сопровождал треск ломаемых деревьев. Еще через пару секунд донесся мощный взрыв, и в грудь ударило воздушной волной. Что-то приближалось к нам, с упорством танка круша на своем пути, падающие с глухим стонущим хрустом деревья. Раздались еще два взрыва и воздушные волны послушно повторили их оба, ткнувшись больно в грудную клетку, вселяя безотчетное чувство страха. Волосы на голове зашевелились.

Мы переглянулись и, не сговариваясь, стали лихорадочно собирать личные вещи, пытаясь одновременно снять гидрокостюмы и натянуть джинсы. Про акваланг и лодку речь даже не шла, унести бы ноги, взяв хотя бы одежду и обувь, ну и конечно, «Сайгу».

Пока мы суматошно метались по пляжу, собирая разбросанное барахло, ежесекундно спотыкаясь об лежавших в коконах «рыбинспекторов» и болезненно морщась от ударов защитного поля, это нечто повалило последние деревья у скалы, разделявшие его от нас.

Уродливый, огромный, размером с туристический автобус, опарыш двигался к нам на сотне коротеньких ножек, поблескивая мертвенно бледными ороговевшими чешуйками, покрывавшими его повсюду, даже на голове, с тремя парами фасетчатых глаз. Увидев нас, он развел в стороны короткие, кривые жвала и, сложив дудочкой то, что заменяло ему губы, изогнувшись всем телом, отрыгнул в нашу сторону гнойного цвета сферу, напоминающую поведением в полете фаерболл из компьютерного «Мира».

Попытаться столкнуть катер и уйти от опарыша по воде, казалось самым логичным. Логичным, но не осуществимым, — пока добежим, пока столкнем, короче — не вариант. И мы с Димой ломанулись по тропинке в сторону машины.

Главное — вовремя. На том месте, откуда мы сорвались пару мгновений назад, разорвался очередной гнойболл с мощностью небольшого фугаса и эффектом объемного взрыва. Нас он не задел, благо успели в отрыве пробежать метров двадцать пять, а ударная волна только придала ускорения в нужную нам сторону. Однако Дима споткнулся об один из сотен торчащих на тропинке камней и, пролетев кубарем пару-тройку метров, растянулся на тропинке, растеряв свои вещи и сверкая оголившимися ягодицами, выглядывающими из-под единственной штанины, которую он успел надеть. Я вообще, по-прежнему щеголял в гидрокостюме, держа ком шмоток и сумку с последними находками в одной руке, а карабин в другой. Несколько драгоценных секунд ушло на то, чтобы собрать Димино шмотье, и дело даже не в одежде, я и голый бы убежал от этого глистовидного кошмара, но в его куртке лежали ключи от «Нивы», без которой нам точно настанет стопроцентный карачун.