Сталкер (ЛП) - Уайлд Кларисса - Страница 39

— Нет, со своей попрощайся, сладкие щечки. На случай, если ты не помнишь, он хотел твоей смерти.

— И твоей захочет, — продолжает она, — после того, что ты с ним сделал.

Вздыхая, встаю с дивана и беру клейкую ленту. Когда иду к ней, Ванесса начинает протестовать.

— Стоп, Феникс. Перестань.

Она слишком действует мне на нервы.

— Что-то ты разболталась, — говорю я, вынимая из кармана ее трусики. Вдыхаю их запах, он все еще пьянит, как и всегда, а затем засовываю их в рот Ванессе и заклеиваю лентой. — Вот, — улыбаюсь я. — Намного лучше.

Ванесса

Ненавижу его.

Как же я его ненавижу.

И все же, когда Феникс смотрит на меня с такой счастливой улыбкой на лице, я не могу не задуматься о том, что с нами случилось. Я — пленница, застрявшая в этой тюрьме и подчиняющаяся всем его прихотям, а он — монстр, который по щелчку пальцев меняет свои планы и желания. Каждый день я думаю о том, когда он убьет меня. Выполнит ли то, что обещал.

Я знаю, что он делал это раньше. И может сделать снова.

Совсем как я.

Не помню, когда мы стали такими. Просто так получилось. За прошедшие годы наши решения превратили нас в тех, кем мы являемся сейчас. Но почему мы позволили этому случиться? Разве мы не видели последствий? Или нас слишком ослепляет ненависть?

Я отталкиваю мысли, но они продолжают возвращаться. Я не могу позволить себе думать о том, если бы и могло ли бы. Нужно сосредоточиться на здесь и сейчас, но, зная нашу историю, это трудно.

Каким-то образом маленькая частичка меня все еще думает, что сможет изменить неизбежное. Что она может изменить себя. И его.

Но все это бесполезно, и я, как никто другой, должна знать, что теплые чувства к людям никогда не приводят ни к чему хорошему.

Этим ошейником на моей шее Феникс каждый день напоминает о своей власти надо мной. Это не первый мой ошейник, хоть и первый материальный. Есть еще один человек, который раньше претендовал на меня как на свою собственность. Не на сердце. Не на любовь Моя жизнь оказалась в его руках, когда он надел маленькое кольцо мне на палец.

Это означало конец для Ванессы — девочки, которая жила для любви, и начало девушки, которая будет жить для мести.

19 лет

Меня трясет с каждым шагом. Каждый шаг — это путь к судьбе, от которой мне не уйти... Судьбе, которая будет медленно отслаивать добро от моей души.

У меня был только один выбор.

Пожертвовать своим счастьем... или своей жизнью.

Я не могла выбрать разбитое сердце, поэтому выбрала разрушение.

В бриллиантовом ожерелье и белом кружевном платье, усыпанном кристаллами, я открываю дверь комнаты для подготовки невесты и выхожу в коридор. Там нет никого, кроме ожидающего меня Артура, брата Филиппа. Мой отец уже у прохода, но я еще не решаюсь сделать шаг.

Я смотрю на Артура. Он улыбается и бросает быстрый взгляд на мое платье.

— Ты прекрасно выглядишь.

— Спасибо, — отвечаю я с легкой улыбкой, но это не скрывает растущую грусть внутри меня. Чем ближе я подхожу, тем сильнее становится отчаянное желание хотя бы на мгновение вырваться из этого мира.

Артур делает шаг вперед и берет меня за руку, когда я спотыкаюсь.

— Осторожно.

— Извини. Я очень неуклюжая.

— Не нужно извиняться. — Он приглушает смех и звучит искренне, чего я давно не слышала. Артур наклоняет голову. — Ты в порядке?

Я вздыхаю и смотрю на него.

— Зависит от того, что ты хочешь услышать.

— Правду.

— Хм… — киваю я. — Ты не похож на свою семью.

— Они тоже так говорят, — отвечает он мне.

Его взгляд полностью поглощает, он пару раз моргает, открыто рассматривая меня. Как будто проверяет, хотя знает, что не должен.

Это не в первый раз, и я уверена, что теперь, когда мы станем родственниками, не в последний.

Я прочищаю горло.

— Но, отвечая на твой вопрос, — нет. Совсем.

Он хмурится.

— Дело в платье?

— Нет, — смотрю в пол.

— Тогда в чем? — Он пытается взглянуть мне в глаза, но я отворачиваюсь.

Не хочу, чтобы он видел в них влагу. Я тут же сдерживаю слезы. Нельзя позволить кому-либо их увидеть. Особенно маме. Слабость для нее означает возможность нанести удар, а я не могу дать ей такой шанс.

— У меня все хорошо, — говорю я и пытаюсь вырваться вперед, но он все еще держит меня за руку.

— Нет. Я же вижу.

— О, правда? — шучу я.

— Лгунья из тебя так себе, — размышляет Артур.

— Пока нет, — говорю я. — Но скоро ею стану. Как и все они.

— Ты не должна. — Изменение в его голосе заставляет меня остановиться и задуматься. Я смотрю через плечо на него. — Почему ты так говоришь?

— Ты все еще можешь не выходить за него.

Я хмурюсь.

— Как? У меня нет выбора. Они убьют моего... меня.

Брат Филлипа подходит ближе и хватает меня за обе руки.

— Я знаю, что ты не хочешь этого.

То, как Артур держит меня, так осторожно и нежно, как будто хочет, чтобы я была в безопасности, вселяет в меня ошеломляющую потребность. Она пробуждает во мне желание обнять его и довериться, хотя я едва его знаю. Филипп рассказывал мне, что его брат все время хотел того, чего не мог иметь... но со мной он всегда был таким хорошим.

Мне тяжело поверить, что они семья.

Делаю глубокий вдох, что с трудом удается в этом обтягивающем платье.

— Какой еще у меня есть выбор?

— Твоя мать все это устраивает, верно? И именно она угрожает тебе.

— Да, — отвечаю я. Не понимаю, куда он клонит.

— Если ее не станет… Твои заботы исчезнут.

— Что? Что ты говоришь? — Я ахаю, морщась от ужаса. Не могу поверить в то, что слышу.

— Тсс… — Он наклоняется, чтобы прошептать мне на ухо. — Выслушай меня. Она единственная, кому нужно это торжество. Твоя мать — единственная, кто держит тебя. Если ты избавишься от нее, то больше не будешь связана этим обязательством. Тебе не нужно выходить замуж за Филиппа.

Я сглатываю, когда слышу это. Слова будто даже не задерживаются в моей голове. Он предлагает мне убить мою собственную мать?

— Ты будешь свободна.

Эти последние три слова повторяются снова и снова в моей голове.

Свобода.

Это все, что я когда-либо хотела. Все, чего у меня н когда не было.

Пока собиралась выйти замуж за Филиппа.

Пока моя мать мучала мою душу.

Если ее не станет… ничто не удержит меня вдали от Майлза.

Но как?

И тогда решение появляется прямо передо мной. Ответ на все мои вопросы. Мне протягивают флакон с чем-то. Тот же флакон, который его мать использовала для отравления политических противников моего отца.

Как запретный секрет, он вкладывает его мне в руку и шепчет на ухо:

— Ты управляешь своей судьбой. Сделай свой выбор.

Во время свадьбы

Свадебная церемония проходит для меня словно в тумане. Капли пота стекают по спине и постоянно напоминают мне о смертельном оружии в сумочке. Каждая проходящая секунда — это трата времени, но я не осмеливаюсь сделать хотя бы шаг. Последствия этого выбора слишком тяжелы. Я не могу быстро принять настолько меняющее жизнь решение.

Когда мы обмениваемся кольцами, мне удается сосредоточить взгляд на Филиппе лишь на секунду, прежде чем я подхожу к сумочке, лежащей на столе в углу. Во время приема я думаю только о флаконе. Мысль о том, чтобы пустить его в дело, поглощает меня. Как будто дьявол сидит у меня на плече и нашептывает использовать его.

Однако каждый раз, когда я смотрю на маму, из меня испаряется вся смелость.

Во время ужина я встаю со своего места и иду к столу, сжимая сумочку липкими пальцами. Вынимаю флакон, прячу его в руке и возвращаюсь к столу. Рядом нет никого, гости смешались, так что сейчас самое время. Напитки там, и все, что мне нужно сделать, это налить содержимое в бокал.