Стук сердца (СИ) - Толстых Елена - Страница 32

— Отстань от меня! Отпусти! Надоел! Приставай к своему Истинному, а от меня отстань! — кричу изо всех сил, может, кто-нибудь услышит.

— Так и сделаю.

Джеймс позволяет мне присесть, я уже понадеялся на то, что он прислушался к голосу разума и решил меня отпустить, но я ошибся, — он просто стянул с меня куртку. Толкаю его в грудь, пытаюсь выбраться из-под него. Альфа рычит, показывает клыки, отталкивает мои руки и рвёт на мне рубашку, с мясом вырывая пуговицы.

— Нет, нет, нет. Только не снова, — в отчаянии вырываюсь из рук мужчины. — Пожалуйста, не надо! Джеймс! Не надо! — срываюсь на отчаянный крик.

Но альфа меня не слышит, глаза его горят, рычит и сейчас больше похож на животного, чем на человека. Расстёгивает на мне штаны. Мешаю ему как могу. Верчусь. Отталкиваю его. Альфа хватает мои руки и зажимает оба запястья одной своей рукой. Кричу от боли. Слёзы бегут из глаз. Джеймс расстёгивает ширинку на моих брюках и отпускает мои руки, тут же обеими руками сдергивает с меня штаны.

— Нет, нет, нет, — повторяю я как мантру одно единственное слово.

Хватаю всё, что под руку попадается: хвою, листья, ветки, шишки и кидаю их в лицо альфе. Он ловко уворачивается и откидывает всё, что я в него кидаю. Наваливается на меня, разворачиваюсь, хватаюсь руками за поваленное дерево, подтягиваюсь, в попытке выбраться из под мужчины, но он быстро возвращает меня обратно, опять тянет за брюки, они трещат по швам.

Развернуться обратно альфа мне не даёт, рукой надавливая мне на спину, прижимая к земле. Хорошо, что подо мной оказалась куртка, а то я бы голым животом сейчас лежал на иголках, хоть один плюс во всей этой дерьмовой ситуации. Он просунул сначала одно своё колено между моих ног, а потом и второе. Его смоченные в слюне пальцы прикоснулись к моему анусу, сжимаюсь что есть силы, не даю ему возможности просунуть палец. Ногтями царапает нежную кожу. Больно. Альфа за моей спиной шипит, протискивая внутрь палец. Джеймс убирает руку. Вздыхаю облегченно.

Слышу, как он расстёгивает свои джинсы. Снова пытаюсь вырваться, пока у него занята одна рука.

— Джеймс, послушай, давай не будем повторять ошибки прошлого.

Пытаюсь призвать к его благоразумию. Тяжело дышу. Мне страшно. Надо хоть что-то предпринять. Я не могу допустить снова насилия над собой.

Альфа молчал. Его член упёрся мне между ягодиц, а он сам навалился на меня, придавливая ещё сильнее к земле своим весом.

— Джеймс, прошу, пожалуйста… Пожалуйста, перестань!

Одной рукой он зажимает мне рот, прижимая мою голову к себе.

— Я давал тебе столько возможностей, чтобы подобного не произошло.

Альфа буквально шипел мне на ухо, обжигая горячим дыханием. Мычу в его ладонь. Он отнимает свою руку, давая мне возможность нормально говорить.

— Я всё понял, я понял. Давай сходим куда-нибудь. Проведём вместе время.

Говорю сбивчиво, дышу тяжело, от борьбы и страха сердце неугомонно стучит об рёбра. Джеймс хватает меня за волосы, поднимая мою голову до хруста в шее, зло шепчет в самое ухо:

— Поздно.

Альфа толкнулся в меня, я закричал, сильнее сжимаясь, он опять толкнулся, с трудом преодолевая сопротивление мышц. От боли по щекам бегут слёзы, кажется, альфе тоже больно, судя по тому, как он шипит сквозь сжатые зубы.

Джей толкался в меня, легко раскачиваясь, делая небольшие амплитуды бёдрами, но полностью войти в меня ему пока не удалось.

Альфа очень сильно толкается в меня и ломает моё сопротивление, проникает в меня, входя на всю длину члена. Замирает, слегка постанывая то ли от боли, то ли от удовольствия.

— О, ты даже не представляешь, как долго я этого хотел! — альфа шепчет мне прямо ухо.

Дышу через рот. Слушаю, как сквозь зубы альфа ругается. Больно. Сжимаю ладонями свою куртку и хвою, попавшую под пальцы. Надо расслабиться, а то будет больнее. Джеймс опять толкается.

— Подожди, подожди… — молю я.

Мне нужно ещё время, чтобы привыкнуть и расслабиться, но сил, чтобы сказать это, у меня нет, и всё, что я мог — это снова повторить: "подожди", но альфа меня уже не слышал, он самозабвенно был увлечён насилием надо мной.

Я плакал, кричал и просил быть помягче. Джеймс лишь на это рычал, как дикий зверь. Такое ощущение, что он меня вообще не слышал.

Альфа сильнее стал вбиваться в моё тело, я терпел из последних сил. Совсем немного осталось. Сейчас-сейчас всё закончится, и он от меня отстанет, но эти последние мгновения самые сложные. Джеймс сильнее толкается в меня, морщусь от боли, но молчу. Чуть выгибаясь в спине, и пытаюсь хоть немного отодвинуться от альфы. Чувствую, как пульсирует член, и набухает узел альфы. Можно же было бы и без узла.

Неожиданно острая боль пронзает шею, клыки альфы вонзаются в кожу в области шейных позвонков. Чувствую, как начинает действовать яд. Боль проходит по позвоночнику, растекаясь по всему телу до кончиков пальцев. Кричу, не в силах вынести это. От боли перед глазами встаёт красная пелена, а потом резко всё погружается в спасительный мрак.

***

Очнулся я, лёжа в той же самой постели, но уже под пуховым одеялом. Из одежды на мне была футболка, явно Джеймса, мою рубашку, он скорее всего испортил, и мои трусы.

За окном утро. Надо же, как долго я спал. Сажусь, боль пронзает поясницу, но не так сильно, как в первые разы, вполне терпимо. Поднимаюсь, чувствую себя разбито, хочется есть, пить и, конечно, в туалет.

Захожу в ванную и встаю у зеркала, рассматриваю свою шею. Укус закрыт повязкой, держащейся на лейкопластыре, аккуратно отрываю его, чтобы не причинить себе ещё больше неприятных ощущений. Смотрю на то, что сделал Джеймс, а там было на что посмотреть.

Метка! Вот гад! Не мог, что ли, сдержаться?! Я уже, молчу, про всё остальное. Выглядит ужасно, место укуса опухло и покраснело. Понятно, что она долго не продержится, у неистинных метка держится два-три месяца, а в некоторых случаях может и четыре. Джеймс сильный альфа, так что думаю, придётся мне так проходить месяца три, а может и больше, что совершенно мне не надо. Теперь от меня будет ещё сильнее пахнуть им. Ну вот что ему стоило не кусать меня? Или вообще не насиловать! Вроде уже взрослый человек и должен был научиться сдерживать свои гормоны и то, что у него в штанах. Сейчас я готов разорвать его на кусочки, и пусть даже не ждёт, что я с ним на свидание пойду, после случившегося вообще его видеть не хочу.

Выхожу, направляюсь к лестнице. Спускаюсь вниз, сразу сворачиваю на кухню. За столом-барной стойкой сидел Джеймс и завтракал. Поднимаю голову выше, делая каменное выражение лица, не смотрю на альфу, если он хочет видеть мои слёзы — не дождётся!

Подхожу к столу. На одном из стульев лежит подушка, явно приготовленная специально для меня. За заботу ему, конечно, спасибо, но если бы не насиловал, то и подушка бы не понадобилась. Беру подушку и перекладываю на соседний стул, подальше от альфы. Сажусь. Джеймс тут же встаёт и, чуть повозившись у плиты, ставит передо мной тарелку с яйцами Бенедикт и охотничьими колбасками. Пахнет изумительно. Альфа ещё ставит на стол хлеб и сливочное масло.

Набрасываюсь на еду так, как будто неделю не ел. Боковым зрением замечаю, что Джеймс ничего не ест, а только пьёт кофе и внимательно на меня смотрит. Тянусь за своей кружкой, боль в шее напоминает мне о метке. Выпрямившись, аккуратно прикасаюсь пальцами к повязке, которую я благоразумно вернул на место после того, как налюбовался на укус.

Хватаю ложку, которой я только что мешал сахар, и нож, пытаюсь с помощью них ещё раз посмотреть на повязку, которая сейчас закрывает метку. Ничего не понятно и не разглядеть таким образом. Раздражённо кладу столовые приборы обратно на стол. Принимаюсь снова за свой завтрак, за который я даже и не думал благодарить альфу.

— Вот надо было тебе меня кусать?! — поворачиваю, наконец, голову в сторону Джеймса. — Не мог сдержаться? Раз уж член не смог держать в штанах, то хотя бы клыки мог оставить при себе! — снова прикасаюсь рукой к повязке, немного разминая при этом шею. — Больно. Ты ведь наверняка очень ядовитый. Когда она пройдёт? Месяца через три или четыре?