Лучший для тебя (СИ) - Окишева Вера Павловна "Ведьмочка" - Страница 9

От страха перед глазами все поплыло. Он мне угрожал расплатой. У него, наверное, другая была намечена на роль жены, а тут я упрямлюсь. Но все равно, упорно сжала губы, и не буду соглашаться быть любовницей. Я тоже не хочу быть посмешищем у себя на родной станции. Такой позор я не переживу.

— Глаза открой, — услышала приказ, понимая, что так испугалась, что глаза закрыла, только бы не видеть этот дьявольский огонь в его глазах.

Поднимая веки, была готова ко всему, вот только не к улыбке — теплой и задорной.

— Ну и чего ты так испугалась? — ласковый голос не мог меня обмануть.

Мужчина был рад такой реакции на его слова. Он намеренно запугивал. Уверенно встала на ноги и оттолкнула от себя манаукца. Психи они — правду о них говорят. Все правда.

— У тебя нож не подходит для резки мяса, — вновь взяв разделочный нож, заговорил мужчина, пальцем проведя по лезвию. — Зубчики тут, а их не должно быть.

— Какие зубчики? — возмутилась. — Это самый острый у меня нож.

Поманив рукой, мужчина наклонил лезвие.

— Вот посмотри на свет, видишь? Он затупился, и появились зубчики.

Присмотревшись повнимательнее, заметила то, о чем говорил мужчина. И вправду, зазубрины появились, но настолько мелкие, что надо очень сильно присматриваться.

Манаукец потянулся к другому ножу, который висел на стене.

— А вот у этого зубчиков нет. Он гладкий и будет лучше скользить.

— Спасибо, — потупилась я, забирая предложенный нож. Его я никогда не брала, так как он был тяжеловат.

Попробовала порезать и вновь вздрогнула, когда манаукец накрыл своей ладонью мою.

— Давай помогу.

Стоять и чувствовать его за спиной, было очень страшно, особенно после его угроз. Высвободилась на удивление легко.

— Сам режь, — отступила назад, глядя, как мужчина приступил к работе. Нож летал в его руках. Они были созданы друг для друга. Я поняла, о чем говорил манаукец, когда вошел на кухню. Он был устрашающе прекрасен. Ангел смерти, не иначе. Так ловко управлялся с мясом. Я столько раз видела, как это делают шеф-повара, но они уступали в скорости, и лицо у них не было столько вдохновленное, упивающееся действием.

— А как тебя зовут? — решилась спросить у него.

Мужчина замер, резко обернулся на меня и выдал самую обаятельную улыбку, которую я когда-либо видела. Мне никто и никогда так не улыбался.

— Кошир, для тебя Кош, только с придыханием, — прозвучал ответ.

— Что? — в негодовании вскинулась, когда дошел смысл его слов. — Что за грязные намеки?

— Какие намеки? — тихо посмеиваясь, возразил манаукец, медленно приближаясь. — Все прозрачно, как вода. Ты же моя жена.

Он приближался так неумолимо, что я отступила, не в силах оторвать от него взгляд. Больно ударившись головой о шкаф, поняла, что бежать мне больше некуда. Даже приготовилась кричать о помощи, но манаукец меня опередил:

— Поцелуй меня.

Это прозвучало как приказ. Самый настоящий приказ. Я не поверила своим ушам. Вот так вот сразу и целуй. Но мужчина не двигался с места, нависая надо мной. Решила уточнить, может, он что другое имел в виду:

— Что ты сказал?

— Поцелуй меня, — повторил Кошир, склоняясь еще ниже. Наши губы практически соприкасались.

Сердце внутри совсем обезумело. В голове столько всего было, что не знала, что выбрать, чтобы понять, чего он хочет по-настоящему. Еще больше унизить? Добить?

— Зачем? — уточнила.

Я честно терялась в догадках. Его поведение смущало. Вообще, странный он какой-то. То угрожает, запугивает, то требует поцелуя. Вроде объяснила, что брак фиктивный. А он все не отстает. Неужели будет настаивать на обратном? Ведь предупредил, что не согласен на фикцию. И словно услышав мои мысли, манаукец развеял все сомнения в своих серьезных намерениях:

— Ты же моя жена. Я тебе помог по работе, и в качестве вознаграждения я требую такую малость, всего лишь один поцелуй. Ну же, поцелуй меня.

Поцелуй, всего лишь поцелуй, на который он имел право, как муж. Но я не могла себе представить, как целуюсь с ним в губы. Хотя он конкретно не упомянул, куда целовать.

Потянулась к нему, желая поцеловать в щеку, но Кошир покачал головой, отстраняясь.

— Разве так жена мужа целует? — назидательно спросил Кошир, и я поняла, что попала.

Не поцелую, не отступит, а поцелую, дам ему право считать, что он управляет мной.

— У нас брак фиктивный, — возмутившись, напомнила ему, а сама покраснела от его намеков.

— Не для меня. Я с тобой связан до конца моих дней. Так что и думать забудь избавиться от меня. Если только ты объявишь меня покровителем. Вот тогда сможешь уйти, и я даже не остановлю. А пока целуй, — опять насмешка в голосе и лукавый взгляд.

Опять я должна выбрать и чтобы не выбрала, все обернется плохо для меня.

— Я не могу так, — честно призналась и опустила голову, теребя ткань халата.

— Как так? — теперь меня не понимал он.

— Без чувств? — прошептала, стесняясь своих принципов.

Кошир склонился еще ниже, его дыхание я чувствовала у виска. Жар тела придавал ситуации интимности. Я понимала, что он муж, но я же совершенно его не знаю. Пусть он и говорит, что он собирается быть настоящим мужем, но я не готова к такому.

— Разве без чувств? — услышала ласковый голос. Как же легко он управлял им, то рычит и шипит, то нежен и чарующ.

— Твои щечки горят, — дернулась, когда почувствовала осторожное касание пальцев на своей щеке

— Глазки тоже блестят, — продолжал соблазнять манаукец. — Ты что-то чувствуешь по отношению ко мне. Так что не упрямься, целуй.

— Нет, — мотнула головой, не желая сдаваться.

И пожалела об этом, забившись в его руках. Мужчина прижался ко мне еще теснее, обнимая за талию и жарко прошептал:

— Тогда я сам это сделаю. И будет все так, как я этого захочу.

— Хорошо, хорошо, — сдалась, понимая, что опять попала на уловку.

Но уж лучше я его сама поцелую, чем он меня. Ведь понятно, что я очень сильно пожалею, если дам ему волю. Облизнула губы, рассматривая его неестественно яркие.

Мысленно уговаривала сделать это и успокоиться. «Это всего лишь поцелуй. Это всего лишь поцелуй», билась спасительная мысль в голове. Медленно подалась вперед к манаукцу, ожидая, что он в любой момент перехватит инициативу. Но он держал руки при себе, то есть при мне, удерживая за талию. Преодолеть какие-то три сантиметра, разделяющие нас, было невыносимо тяжело и страшно. Но взгляд манаукца подбадривал. Глубоко вздохнула и решилась. Прижалась к его губам, чуть прихватывая своими. С удивлением отметила, какие они у него горячие. Подождала два удара своего сердца, поражаясь тому, насколько приятен поцелуй и отстранилась, пряча взгляд.

Кошир протяжно выдохнул, словно не дышал. А потом сипло приказал:

— Еще.

Закусив губу, я боролась с собой. На «еще» я как-то была не готова. Но, робко взглянув на манящие яркие губы манаукца, не смогла устоять.

Уже смелее поцеловала, вздрогнув, когда Кошир стал отвечать на поцелуй. Тоже осторожно, точно пробуя на вкус. Его язык был еще горячее, чем губы, нежно ласкал. А когда он осмелился проникнуть внутрь, я резко отстранилась, упираясь руками в грудь манаукца.

— Все, — протестующе выдохнула, понимая, что и так слишком многое позволила.

— Нет, не все, — прошептал манаукец, но отстранился. — А жизнь налаживается.

С этими словами он оставил меня одну, весело насвистывая. А я прижала пальцы к губам, не понимая, как решилась целоваться с незнакомым мужчиной. Да еще и наслаждаться этим поцелуем. В душе была такая суматоха, что хотелось поскорее все забыть. Принять душ, смыть налет этого дня и уснуть.

Так и поступила. Быстро убрала мясо в холодильник, посуду в мойку. Ополоснула руки и покинула кухню, где состоялся разговор с мужем. Господи, с мужем! Он ведь не шутил по поводу того, что собирался стать самым настоящим мужем? Как же привыкнуть к мысли, что я теперь замужняя дама? И как избегать с ним интимности, ведь иначе нас могут не развести через год? Столько всего надо обдумать, а сил не было. Войдя к себе в каюту, сбросила одежду на стул и прошла в душевую кабину.