Четвёртый прыжок с кульбитом и портфелем (СИ) - Сербский Владимир - Страница 10

Выплеск адреналина прояснил голову и погасил боль в левой половине груди. Тяжесть в пояснице тоже куда-то делась, дрожащие колени прекратили ныть. Даже сухость во рту перестала мучить. Пить не то чтобы перехотелось, просто это стало неважным. Потом будет и жажда, и откат, но это будет потом.

С правой стороны от дома, в кустах у забора, доживали свой век несколько ветхих строений - кухня с одним окном, покосившийся угольный сарай и летний душ с алюминиевым баком на крыше. Такие дополнительные баки когда-то подвешивали к истребителю МиГ-17, и во время длительного полета он их сбрасывал. Страна наша щедро разбрасывала по полям пустые баки, а люди, наоборот, подбирали. Народ у нас бережливый, и на выдумку хитер. Все излишки к делу пристраивает - ведь запах керосин выветривается быстро, а алюминиевый душ потом веками будет служить.

Посторонние мысли молнией пронеслись в голове, Степанида Егоровна их отбросила у двери летней кухни. Дверь оказалась прикрыта неплотно, и это насторожило: непорядок. Жизнь учит простым вещам, а соседским кошакам волю только дай, мигом все разграбят. Не могла Верка такого безобразия допустить, хозяйскую науку с малых лет освоила.

Финкой отодвинув незапертую дверь, Степанида Егоровна повела стволом - вслед за быстрым взглядом справа - налево. Врагов внутри не оказалось, а вот непорядок имел место. Как ни крути, но брошенный у печки труп, с характерным пятном на светлой майке, назвать порядком трудно. А крови-то из-под него сколько натекло, господи... Целая лужа. В деревянный пол впитается, потом вовек не отмыть.

Характерные кухонные ароматы перебивал запах смерти - тяжелый дух крови, сгоревшего пороха, общественного туалета и давно не стираных носков. Откуда-то возникла Муся. Задрав хвост, кошка жалобно мявкнула, с надеждой потереться о ногу. Смотрела она испуганно, усы торчали дыбарем. Степанида Егоровна грозно цыкнула, и Муся порскнула в сторону, моментально пропав из поля зрения. Кошка хорошая, грех ругать - добрая, ласковая, мышей ловит исправно. Но не до нее сейчас.

Пригнувшись, она быстренько обошла дом. Дверь на веранде выглядела запертой, а вот окно в спаленке со стороны сада оказалось открытым. И оттуда слышались мужские голоса. Однако стрелять через окно, а тем более врываться следом внутрь, в ее положении было бы ходом проигрышным. Скорее, даже невозможным. Эх, скинуть бы годков сорок... Глупые мечты, нереальные, поэтому отступила. Ключа от двери дома на своем месте, под козырьком крыльца веранды, не нашла. Значит, Верка точно в доме. Очень плохо.

Изнутри входную дверь заперли на крючок, однако с препятствием легко справилась финка, вставленная в щель. Попортила филенку немного, но ждать нечего, надо внучку от лихих людей ограждать.

- А запоры здесь от честных людей... - мелькнула посторонняя мысль.

Лишние рассуждения пришлось отбросить вместе с крючком. Вошла тихо, и взгляд сразу наткнулся на труп у стеночки. Еще один! Твою мать... Проклятые гости! Зачем понадобилось устраивать войну, чтобы войти в дом к простой девчонке?

Одетый в приметные шорты, с залитым кровью лицом, труп кого-то напоминал. Вгляделась - точно: парень, с которым Верочка на велосипедах приезжала. Антон, кажется. Что тут поделаешь, не повезло ухажеру. Верно говорят: судьба не собака, палкой не отобьешься, а где беде быть, там ее не миновать.

С другими девочками надо было встречаться, глядишь, может и иначе бы вышло.

Труп проходу не мешал и, скинув полуботинки, она двинулась дальше. Из залы шли голоса, на которые Степанида Егоровна навострила уши. Затем плавно перетекла в том направлении и замерла под полуоткрытой дверью. Финка отправилась в хитрые ножны, запрятанные в кармане юбки, а верный «браунинг» сам лег в левую руку.

-Интересная штучка, - пробормотал мужской прокуренный голос. - Ишь, блестящая какая игрушка! Время показывает и картинку. Видал? Похожа на шпионский фотоаппарат.

-      Серый, ты охренел? - возмущенно зашипел другой голос. - Она отрубилась! Зачем ты такой мелкой девке полную дозу вкатил?

-      Что было, то и вколол! - возразил первый голос. - Нашел доктора Айболита, ага. Вот нечего ей было сразу в драку кидаться... И потом молчать, как партизанке на допросе. Ничего, не таких обламывали. Сейчас спросим.

Спросить им не удалось. Подняв трофейный пистолет, Степанида Егоровна от порога уложила обоих. «Стой там, стрелять буду» - это не для диверсантов писано. И выстрел в воздух нужен только страстным любителям протоколов. Без паузы и раздумий стреляла она в упор, тут сложно промазать даже из такого коротыша.

Переломив стволы «Грозы», вставила запасную обойму из двух патронов СП-3, очень похожих на автоматные. Взвела курки рычагом, в другую руку снова лег «браунинг». Калибр хоть и дамский, но в ближнем бою машинка жалит вполне смертельно. Сердце билось ровно, не дрогнуло. Тот, кто покушается на чужую жизнь, должен быть готов к собственной смерти. Иногда и охотник становится жертвой, это его судьба и его выбор. Степаниде Егоровне за долгие годы службы приходилось играть разные роли в этом спектакле, вот только девчонка здесь ни при чем.

Беззащитная, в трогательных шортах, Вера валялась на диване. Руки-ноги целы, одежда чистая. Насилия не видно, однако под левым глазом наливается лиловым цветом свеженький синяк. Что ж, без следствия все понятно: вломились в дом, дали девчонке в глаз, ширнули «болтунчиком». Ироды, мужиков понятно, ребенка-то зачем?

Вера повернула голову и застонала. Новейший пистолет «Гроза» считался бесшумным, однако гасить работу механизма в помещении еще ни один творец оружия не научился. Видимо, от резких звуков Вера очнулась. Сердце рвалось к ней, однако разум требовал действовать по порядку. Потерпи, внучка.

На столе лежал пистолет неизвестной модели, с толстой трубой глушителя. Интересно посмотреть, но это потом - а пока прибрала находку в карман. Не порвется, должен вес выдержать, сама кроила и пришивала.

В электрическом леднике обнаружилась девственная чистота и пустота. Точно говорят: в таком холодильнике мышь повесилась. Чем внучка тут питается, святым духом, что ли? Передыхая, Степанида Егоровна напилась водички из бутылки, что сиротливо притулилась к дверце на полке, огляделась заодно. Потом прошлась по комнатам. Чуяла, что людей в доме нет, но все двери проверила - посторонних более не наблюдалось. Зато ведра с водой везде расставлены, и вещи кучками разложены. Бельишко вон какое изящное... Явно французское, сомнений нет. Нинка дитю, небось, натащила. Она может такое себе позволить, постоянно по заграничным командировкам мотается.

- Господи, развели тут бардак, - буркнула, переступая через тазики.

Но это не гости дорогие шмон устроили, по всему выходит, внучка постирушку затеяла. Что ж, логичный расклад. Двое внутри, один на стреме. Зачем против девчонки голоногой цельный отряд бойцов тайного фронта снаряжать?

И хотя ситуация требовала допроса хотя бы одного «языка», Степанида Егоровна не жалела о решительных действиях. Сделанного не воротишь, и на семь бед один ответ. Нет времени. В любую минуту к этой бригаде может прибыть подкрепление, поэтому - срочная эвакуация. И серая «Волга» с московскими номерами тут может пригодиться, даже окажется очень кстати... Варианты пересидеть беду имеются, а уж гаишники на трассе спецмашину останавливать точно не посмеют. Далее неважно, на грунтовых дорогах милиции не бывает. Потом машину можно и в озере спрятать, если с разгону в омут нырнуть.

Замерев на мгновенье, глянула в прихожую. Хмыкнула и сорвала с крючков старые брезентовые дождевики, чтобы подсунуть под тела. Неизвестно, что будет дальше, может жизнь и наладится. А пока лучше так, вечером замучаешься натекшую кровь замывать.

И только потом подняла пистолет.

«Контроль» в голову налетчикам произвести не удалось - в прихожей громко и требовательно зазвенел телефон. Верочка на эту пытку дернулась все телом и снова застонала. Судя по мимике, резкие звуки доставлял ей мучительную боль. Степанида Егоровна бросилась к ней - та, в полуяви, в полузабытьи, дышала прерывисто.