Минзаг "Марти" (СИ) - Старицын Виктор Карлович - Страница 5

— Все так. Попутно зайдем в Сан-Хуан. Посмотрим, что там за испанский губернатор объявился. Может, кто-то вспомнит нефтяные месторождения у побережья ближе, чем в Тринидаде. Нужно опросить всю команду и членов экспедиции.

— А мы перекопаем корабельную библиотеку. Там были книги по экономической географии, — дополнил Веденев.

— Если кто из присутствующих придумает другой выход, сразу будем обсуждать, — закончил капитан.

— Ну, пусть будет так… — протянул главный начальник. — А что сделаем с испанцем и с галеоном?

— Неприятности с испанцами нам не нужны. Предлагаю галеон отбуксировать в нью-йоркскую бухту, пусть ремонтируются. Капитана, пока идет буксировка, еще поспрашиваем. Надо подробно выяснить, что творится на всех островах Карибского моря и на материковом побережье. А ему скажем, что мы из Японии, пришли через пролив Магеллана вокруг Америки. Если здесь действительно 1539 год, то Магеллан уже вокруг света обошел, но Япония еще не открыта. Или скажем, что мы с Камчатки, может про Японию они уже что-то слышали от китайцев.

— А почему не сказать, что мы из СССР? — осведомился Круминьш.

— Так ведь, если здесь 1539 год, то СССР еще нет. И Российской империи тоже еще нет. И даже Московского царства еще нет, а есть только Великое Московское княжество. Да и знают про него испанцы. Насколько я помню из истории, на московском престоле в это время был малолетний Иван 4. Будущий Грозный. А правили за него бояре.

— Ну, пусть будет Камчатка! Все же, Камчатка — часть СССР. Идите Николай Иосифович, организуйте с испанским капитаном буксировку, а потом мы его еще поспрашиваем.

Заявившись в кают-компанию, Мещерский представился капитаном корабля военного флота королевства Камчатка, находящегося на севере Тихого океана, прибывшего в Атлантический океан с исследовательскими целями. Затем предложил отбуксировать галеон в бухту, пока не дай бог, шторм не приключился. Дон Истебан предложение с благодарностью принял. Мещерский предложил ему написать письмо губернатору с рекомендацией и благодарностью за буксировку. Дон Истебан принял и это, но попросил показать ему корабль.

Мещерский прошел с ним по верхней палубе, показал орудийные башни и сигнальный прожектор, так напугавший испанцев. Движение корабля без парусов объяснил сжиганием угля в топках и энергией пара. Везде постукивавший по всему костяшками пальцев испанец в конце концов спросил:

— А ваш корабль, он что, весь из железа?

После утвердительного ответа имел вид совершенно ошеломленный. Договорились, что организовав буксировку, Дон Истебан вернется на Марти и останется на борту до постановки галеона на якорь в бухте.

Марти развернулся кормой к галеону. Затем испанец спустился в шлюпку, на нее с борта корабля завели тонкий длинный линь, шлюпку прицепили к катеру, который довел ее почти до галеона. Марти самым малым ходом подрабатывал машиной следом за катером. Взобравшись на галеон, дон Истебан организовал передачу на борт Марти буксирного каната и обрубку канатов упавшей в воду мачты, затем перешел на катер и вернулся на Марти. Буксировка началась. Через три часа галеон встал на якоре в хорошо закрытой от океанской волны нью-йоркской бухте. Все это время Мещерский с переводчиком опрашивали Истебана, по поводу испанских портов и поселений на островах и на материке. Затем испанца отправили на галеон.

Пока Мещерский пытал испанца, штурмана рассчитывали курс на Тринидад, а старпом занимался буксировкой, Круминьш собрал у себя в каюте руководство экспедиции. Собственно, каюта была старпома, но на время экспедиции его переселили к главному штурману. Точно также попарно уплотнили всех командиров боевых частей, поселив в освободившихся каютах заместителей Круминьша.

Пристально оглядев своих замов, Круминьш заявил:

— В результате провокации западных разведок, мы вместе с кораблем оказались в далеком прошлом. Советскому Союзу нанесен большой ущерб. Потерян новейший корабль и станочный парк ремзавода. Нас здесь пять человек старых большевиков. Кругом дремучий феодализм! Здесь нет СССР, нет зарубежных коммунистических партий и даже нет рабочего класса, на который могли бы опереться коммунисты. Вместе с членами делегации профсоюзов и торгпредства нас двенадцать человек. Еще есть 32 проверенных бойца НКВД. И есть экипаж корабля — 350 моряков во главе с бывшим князем Мещерским. Не захочет ли бывший князь снова стать князем настоящим? С таким кораблем и с таким вооружением он и королем тут может стать, если мы ему позволим. Что думаете по этому поводу, товарищи?

— Ну, Вы, по-моему, зря боитесь, Валдис Леонардович! Мещерский тоже коммунист, причем он еще в 17 году перешел на сторону народа. В экипаже тоже коммунистов много, а комсомольцы — почти все! — выразил сомнение Болотников.

— Мещерский в команде пользуется большим авторитетом. Снять его будет непросто. Нужны веские основания. А их пока нет. В "пузырь" корабль завел не он. Его на мостике тогда не было. Хотя, в принципе, я согласен. Целесообразно было бы поставить командиром корабля товарища Железнова. Он тоже капитан первого ранга. Но, это нужно тщательно подготовить, — дополнил Ягодин.

— Вы как, товарищ Железнов, возьметесь? — вопросил Круминьш.

— А чего не взяться, все командиры БЧ и специалисты на своих местах остаются. А я еще в 17 году миноносцем командовал, когда мы с братвой всех офицериков за борт побросали.

— Тогда будем действовать через парторганизацию, — принял решение Круминьш. — Партия была и будет главной руководящей и направляющей силой! Даже в 16 веке! Первым делом объединим партячейки экипажа и экспедиции в одну организацию. Проведем партсобрание. Меня выберем секретарем, товарища Железнова — заворгсектором. Такие опытные партработники, как мы с вами, партийцы с дореволюционным стажем, легко сумеем перетянуть на свою сторону коммунистов экипажа. Марк Львович, кого из коммунистов — моряков мы можем сразу привлечь к своим планам?

— Заслуживают доверия замполит товарищ Лифшиц и особист лейтенант Замилацкий. Лейтенант парень способный, будет нам полезен. У него уже сексоты во всех боевых частях корабля имеются.

— На том и порешим. Введите в курс дела своих сотрудников. А Вы, Марк Львович поговорите с Лифшицем и Замилацким. Их выберем в оргсектор парторганизации. Все мы тоже, естественно, должны быть в бюро. Но, про наш план снятия Мещерского никому кроме присутствующих знать пока не нужно.

Пока партийное ядро заседало, галеон затащили в залив и переправили на него дона Истебана. Марти помигал испанцам ратьером и взял курс на Сан-Хуан, держа ход шесть узлов. Решили пожертвовать временем, но оставить хотя бы минимальный запас горючего. До Сан-Хуана оставалось почти две тысячи морских миль. Таким ходом предстояло шлепать 14 дней.

Погода благоприятствовала. Ветер до двух баллов, легкая облачность днем, ясно по ночам, легкое волнение. Впрочем, для южной Атлантики летом это было вполне обычным. Тропические циклоны — довольно редкое явление. Их случается два — три за сезон. Экипажу наслаждаться морским круизом было некогда.

Командир объявил по кораблю боевую готовность номер два. К орудиям были поданы снаряды, дежурные расчеты постоянно находились при орудиях. Сигнальные вахты удвоены. В ночное время корабль затемнен. У кормового флага, у гауптвахты, у секретной части и у ходовой рубки стояли парные посты с оружием. Весь комсостав постоянно носил личное оружие — пистолеты ТТ с патронами при себе. Это командир сделал, что бы дать прочувствовать экипажу всю серьезность ситуации.

Уже через час после расставания с галеоном Мещерский созвал в кают-компании совещание всего комсостава корабля. Изложив свое понимание ситуации, обрисовал ближайшую задачу: дойти до Тринидада, организовать там добычу нефти и переработку её в мазут. Собственно, можно было топить котлы и нефтью, но придется часто чистить топки от нагара. Ни оборудования для добычи нефти, ни специалистов по её добыче и переработке на корабле не имелось. Требовалось создать емкости для хранения нефти и продуктов ее переработки, наладить систему транспортировки горючего на корабль. Кроме того, нужно было организовать оборону нефтепромысла от возможных врагов, как то дикие племена или средневековые испанцы.